Стюарт Вудс - Предатель
— Хорошо, отвезите меня в Спарго, только давайте сначала проедемся где-нибудь, я не хочу быть там первым.
Он откинулся на заднее сиденье и попытался взять себя в руки.
Глава 47
Майкл был дома около полуночи. Он пожелал спокойной ночи шоферу, дал ему на чай сто долларов и отпустил домой. Обслуживающий персонал спал в своих комнатах. Не было света и в домике для гостей.
Он с трудом выдержал банкет у Лазара; его мозг все время лихорадочно работал, обдумывая ситуацию с ФБР. Они знали его настоящее имя и то, что Рик Ривера тоже его знает. У него было мало времени.
Он вышел к бассейну и затем обошел его, пройдя к домику для гостей. Майкл постучал в дверь, затем вошел. Томми и Шейлы не было. Он быстро нашел то, что искал. Схватил коричневый конверт и засунул его в карман; затем на кухне нашел несколько пластиковых пакетов и пошел с ними к заливу. Он насыпал в них песок, вернулся в дом, скатал их в трубу и завязал. Под раковиной лежала пара резиновых кухонных перчаток, он положил их в карман.
Охранник ушел в двенадцать, и ворота открылись автоматически при приближении «порша». Майкл медленно поехал в сторону Лос-Анджелеса по автостраде через Сансет. Вскоре он уже был в Западном Голливуде и искал нужный адрес. Нашел он его чуть позже часа ночи.
В квартале было тихо и темно, когда он проехал мимо нужного дома и припарковался дальше в конце улицы. Майкл прошел назад и остановился перед подъездом. Света не было. Он позвонил.
Где-то в задней части дома сразу же загорелся свет, и через минуту сонный Рик Ривера открыл дверь.
— Майкл? Какого черта?
— Надо поговорить, Рик.
— Да, да, входите. Поздравляю с «Оскаром»; было очень здорово. Что-нибудь выпьете?
— Ты один?
— Абсолютно.
— Женщин в доме нет?
— Ни одной.
Рик повернулся к бару.
— Мне не надо, — сказал Майкл, — а ты чего-нибудь выпей.
Рик налил себе крепкий бурбон.
— Я не отниму у тебя много времени. Рик, я хочу лишь кое-что выяснить.
— Хорошо.
— Я столкнулся с федералами сегодня на вручении наград.
— Честно?
— Что у них есть на меня, Рик?
— Я говорил же, и думаю, что они прослушивали ваши разговоры.
— Что конкретно они добыли?
— Не знаю. Я знаю лишь, что агент, который мне звонил — начальник отдела, занимающегося прослушиванием.
— Что они спрашивали, конкретно?
— Они спросили меня, почему я начал проверять Калабрезе.
— И что ты ответил им, дословно?
— Я сказал, что нашел отпечатки Калабрезе в машине, которая сбила юриста.
— Что еще?
— Все.
— Рик, ты сказал, что получил отпечатки, когда ушел со службы, да?
— Так.
Ривера всплеснул руками.
— Слушай, Майкл, я не собираюсь сдавать тебя, будь уверен в этом!
— Из чего состояла улика?
— Из листа с отпечатками пальца с поднятой машины, и листа с факсом отпечатков из ФБР.
— Карточки с отпечатками, снятыми с машины — оригинал?
— Твой партнер об этом знает?
— Нет. Он был в отпуске, когда это случилось.
— А где улики сейчас?
— Я же сказал, у моего адвоката.
Майкл подошел к двери и распахнул ее.
— Иди сюда, я хочу тебе кое-что показать.
Ривера подошел к открытой двери и уставился на темную улицу.
— Что?
Майкл размахнулся и привычным движением ударил его самодельной дубинкой по затылку.
Колени Рика подломились, и он повалился, как мешок.
Майкл оттащил его от двери, закрыл ее, а затем промассировал шею бывшего детектива, чтобы не появилось синяка.
Майкл быстро обошел дом — Рик, действительно, был один.
Вернувшись в комнату, он потряс Риверу за плечо, перенес его в спальню и положил поперек кровати. Он снял с него халат, оставив в одних трусах и положил в естественной позе. Вытащив из кармана коричневый конверт Шейлы, Майкл натянул резиновые кухонные перчатки и открыл его. Там лежали две медицинские упаковки морфия, полдюжины одноразовых шприцов и кусок резинки.
Ривера застонал, его веки задрожали. Пора торопиться. Майкл до конца наполнил шприц морфием, затем встал позади Риверы, затягивая резинку вокруг руки так же, как если бы тот сделал это сам; вена прекрасно проявилась. Ривера дернулся и открыл глаза, уставившись на Майкла.
Майкл быстро воткнул иглу в вену и ввел содержимое. Ривера открыл рот, как бы пытаясь говорить, но глаза его закрылись, голова свалилась на бок. Майкл вытащил иглу из вены, взял другую руку Рика, и оставил его отпечатки на шприце.
Не снимая перчаток, он начал тщательный обыск дома. Через десять минут ему повезло: в маленьком столе в чулане он нашел конверт внутренней почты, помеченный Л. А. П. У. Внутри были две карточки с отпечатками пальцев и записная книжка Риверы, такая же, как и у всех полицейских офицеров. Он закрыл тумбочку, погасил свет и вернулся в спальню. Там он поправил тело Риверы и включил телевизор. Оставив свет в спальне, он прошел ко входной двери, проверяя, не осталось ли следов от его визита, вышел из дома, и, оглядев пустынную улицу, медленно пошел вниз к своему «поршу», сел в машину и поехал назад в Малибу.
Майкл открыл въездные ворота своей карточкой и прошел к дому, оставив машину в гараже. Свет во всех домах Колонии Малибу не горел, значит, его никто не заметил.
Войдя в дом, он прошел на кухню, засунул резиновые перчатки под раковину и взял коробку спичек. При свете луны он вышел из задней части дома к заливу, по пути вытряхивая песок из пластиковых пакетов. В ста ярдах ниже он подошел к кромке воды, еще раз убедился, что никого нет, чиркнул спичкой и поджег полицейский пакет. Было время прилива, и кусочки пепла вынесло обратно.
Майкл вернулся в дом, и когда уже собирался подняться наверх, появился Томми и следом за ним Шейла.
Томми подошел к Майклу и сильно хлопнул его по плечу.
— Поросенок! — закричал он, тряся его, как куклу, — ты победил!
— Поздравляю, Майкл, — произнесла Шейла. — Томми, я пойду спать.
У нее был усталый вид.
— Иди, любимая, я приду через минуту.
Майкл подождал, пока Шейла выйдет из дома.
— Томми, я боюсь, я растратил запас Шейлы; одному другу было очень нужно.
— Как, все? — произнес Томми в сильном удивлении.
— Ему было очень нужно.
— Да, приятного мало, парень, — сказал Томми. — Но я достану еще утром.
— Я очень устал, Томми, поговорим за завтраком.
— Хорошо.
Томми запечатлел звонкий поцелуй на щеке Майкла и отправился в домик для гостей.
Майкл с трудом поднялся по ступенькам, пошатываясь от усталости, он был уверен, что замел все следы.
Глава 48
Майкл уже заканчивал завтрак на террасе, выходящей на океан, когда Томми вышел из домика, еще в пижаме и шелковом халате.
— Доброе утро, Винни, — сказал он.
— Доброе утро, Томми.
Появился слуга-ирландец, и Томми заказал себе завтрак. Когда он ушел, Майкл положил свою руку на локоть Томми.
— Мне нужна твоя помощь, — произнес он.
— Конечно, в любое время. Что тебе нужно?
— Две вещи: алиби с двенадцати часов до половины третьего прошлой ночью. Ну, как насчет того, что ты и Шейла вернулись домой в полпервого, и мы с тобой говорили до полтретьего, а затем оба пошли спать?
Томми покачал головой.
— Тебе не нужно впутывать меня: как только полицейские услышат мое имя, они тебя сразу раскусят. — Он задумался на секунду.
— Вот! Твоими гостями были Шейла и Смит и Дон Таннер из Нью-Йорка. Все было так, как ты сказал.
— Кто такой Дон Таннер?
— Как считают фараоны — хороший парень; работает у меня в легальном бизнесе. Не беспокойся, он сделает все как надо.
— Ну что ж, пусть будет так.
— Что еще?
— Ты можешь секретно послать сообщение Винфилду в «Кенсингтон траст»?
— Конечно, что за сообщение?
— Скажи ему, что дело было так: я положил к нему около миллиона два года назад, а затем снял в апреле прошлого года. Потом скажи ему, чтобы он перевел мои деньги в филиал на Каймановых островах.
— Считай, что все уже сделано. Слушай, Винни, я говорил с тобою вчера про эту штуку с японцами.
— Да.
— Как насчет того, чтобы тебе стать во главе всей студии?
— «Центуриона»?
— Она пока одна.
— Это очень интересная идея, Томми.
— Ну, я так и думал. С призом в кармане и с твоими способностями я могу запросто продать тебя японцам.
— А как насчет того, что Лео контролирует голосующие акции?
— Дела обстоят так: лично Голдману принадлежит менее десяти процентов акций. Дело в его жене. Она — наследница, ее отец держал все акции, но перед смертью передал ей. По завещанию к ней отходит пятьдесят четыре процента акций «Центуриона».
— Да, но Лео контролирует их.
— Есть три душеприказчика, которые управляют долей мистера Голдмана; они имеют своего представителя, который сидит в совете и голосует. Слово миссис Голдман тоже много значит.
