Ричард Лаймон - Поведай нам, тьма
Мысленно он вылез из спального мешка и подполз к ней. И начал осушать слезы поцелуями: со щек, с губ. Она ответила на его поцелуи. Страстно. Отчаянно. «Исправь все, — шепнула она, распахивая спальный мешок. И он проскользнул внутрь. Они обнялись, тренировочные кофты были настолько мягкими, что почти не ощущались. „Я хочу тебя, — выпалила она, — я так сильно тебя хочу!“ Она задрала кофту вверх и прижала его руки к своим грудям. В жизни он не прикасался к чему-нибудь более гладкому. Ласкал, щупал, целовал. Пока он занимался этим, рука Анжелы сползла вниз, скользнула в плавки и прохладные пальцы обняли его гениталии. „О, какой большой, — шепнула она. — В меня. Я хочу, чтобы ты вошел в меня“.
Говард положил руку на брюки. Пенис — как раскаленный лом.
Перестань о ней думать и иди к ней! Она плачет. Она одинока. Ты ей нужен. Иди к ней и поцелуй.
Как же. С эрекцией?
А почему бы и нет? Это покажет ей, что она меня возбуждает. А это как раз то, что ей сейчас надо знать. Это сейчас главное, что она хотела бы знать. Это покажет, что мне начхать на всех остальных.
Но, скорее всего, даже не заметит.
Просто подползи к ней и поцелуй.
Говард начал медленно расстегивать змейку сбоку спального мешка. Руки дрожали, сердце колотилось. Звенья змейки тихо клацали.
Он все еще опускал змейку, когда Анжела первый раз всхрапнула.
Что?
Он прислушался Так и есть, она храпела. Негромко. Тихо и мирно.
«Все равно приблизиться?» — спрашивал он себя.
Разбуди он ее сейчас, она подумает, что подверглась нападению. Это может чертовски напугать ее, особенно после сегодняшних происшествий. Чего доброго, решит, что в палатку проник маньяк и ночной кошмар снова становится явью.
Сюрприз, это всего лишь я.
И зачем ты меня разбудил?
Говард застегнул змейку, лег на спину и закрыл глаза.
Он бежал куда-то в темноте, бежал на какие-то крики. «Нужен нож», — мелькнуло в голове. Он опустил руку, но вместо кармана рука его легла на голую кожу. Блин! Где моя одежда? Где нож?
Затем понял, что у него есть что-то получше крохотного перочинного ножика. В левой руке у него было мачете! Он взмахнул им и завопил:
— Я иду!
В ответ послышались крики агонии.
Он забежал за поворот. Впереди в туннеле мерцал огонь костра. Потный старый горбун, обернувшись, улыбался из-за плеча. Глаза его были спрятаны за темными солнцезащитными очками. Кроме тяжелоатлетического бандажа, на нем ничего не было. В правой руке он держал бич. Это была живая шестифутовая змея. Он держал ее за хвост. Бестия извивалась и вздымала голову, обнажая зубы.
— Брось ее!
Скеррит хлестнул змеей.
Но не по Говарду.
А по девушке, подвешенной за руки к потолку туннеля. Живая плеть стегнула по спине, девушка вскрикнула и вздрогнула. Зубы змеи впились в ее кожу, и на ней появились тоненькие кровяные бороздки. Скеррит отдернул змею и взмахнул ею над головой.
И усмехнулся Говарду.
— Хочешь попробовать?
— Нет!
— Конечно, хочешь. — Старый урод заковылял к Говарду, протягивая ему змею.
Девушка вывернула голову в сторону и поглядела через плечо.
Анжела. В глазах у нее стояли слезы. Она была прекраснее, чем когда-либо.
— Давай, если хочешь, — заговорила она. — Я не возражаю.
— Кроме того, — проронил Скеррит, — сейчас твоя очередь. — И он швырнул змею в Говарда. Ее голова с разинутой пастью полетела прямо в него.
Молниеносный взмах мачете — и головы как не бывало.
— Посмотри, что ты наделал! — завопил благим матом Скеррит. — Испортил совершеннейшую плеть-кусаку.
— Грязный ублюдок! — Удар сверху расколол череп Скеррита, сбросив очки на землю. Говард развернулся к Анжеле.
Она пристально смотрела на него, шмыгая носом.
— С тобой все в порядке? — спросил Говард.
Она кивнула головой.
— Ты меня спас.
Говард швырнул мачете на труп Скеррита, обогнул висящую Анжелу и начал ласкать ее спину. Она была скользкой от крови и пота и исполосована вдоль и поперек рубцами и следами зубов.
— Больно? — спросил он.
— О, нет. Так приятно.
Говард целовал ее раны, слизывал с них кровь. Анжела стонала и выгибалась. Пододвинувшись ближе, он целовал ее в затылок и терся о спину. Она свела ягодицы, стискивая его возбужденный член.
— Войди в меня, — шепнула она.
— Здесь? Сейчас?
— Да, да.
Немного отступив, он повернул ее к себе лицом. С ее грудей свисали впившиеся в соски гадюки. Когда она чуть шире открыла рот, оттуда выстрелила змея и метнулась прямо к губам Говарда. Другая выползла из ее влагалища и потянулась к его пенису.
Говард ахнул и дернулся в сторону… И проснулся. Задыхаясь, он увидел нависшее над ним расплывчатое пятно лица Анжелы. В палатке было темно. Его голова лежала у нее на коленях, и она нежно гладила его по волосам.
— Все уже хорошо, — шепотом приговаривала она., — Все хорошо.
— О Боже! — выпалил он.
— Наверное, было очень страшно.
— Ты… у тебя были змеи… на грудях.
— Змеи, да? Интересно, что сказал бы на это Фрейд?
— Это было ужасно.
— Это просто ночной кошмар. Всего лишь сон. — Она подняла кофту. — Видишь? Никаких змей.
«Нет, этого не может быть», — подумал Говард. — Наверное, это просто еще один сон? Но нет, непохоже».
Он не мог отвести взгляда от ее грудей. В темноте они выглядели серыми, а соски — черными.
Анжела подняла его руку к груди.
Он никогда в жизни не прикасался к чему-нибудь более гладкому.
— Я сама во всем виновата, — прошептала она. — Если бы я тебе не рассказала обо всем…
— Все это не имеет значения, — сказал он. — А может, и имеет. Не знаю. Но…
— Ты меня хочешь?
— О мой Боже!
Анжела сняла кофту. Продолжая ласкать ее груди, Говард потерся щекой о теплый шелковистый живот.
Она осторожно выбралась из-под его головы и, присев рядом, стянула с себя носки. Говард повернулся на бок, наблюдая, как девушка стаскивала брюки, расстегнул сбоку спальный мешок.
И Анжела скользнула в него.
Затем потянула вверх его кофту. Говард начал ей помогать. Вместе получилось быстрее, и Говард отшвырнул кофту в сторону. Анжела прижалась к нему и, зацепив его брюки большими пальцами, опустила их на бедра. Затем ногами стащила их ниже.
Никакие одежды уже не мешали, и Анжела была такая длинная, тоненькая, теплая и гладкая. Она уложила Говарда на спину, взобралась на него и поцеловала в губы. Язык, а не змея, проник ему в рот. И он начал Сосать его. Его руки заскользили вниз по ее спине. Никаких рубцов, ни капли крови. Только гладкая, изумительная кожа. Он обогнул ладонями небольшие холмики ягодиц и скользнул ниже, по тыльной стороне бедер.
Ее ноги, чуть-чуть раздвинутые, лежали на его ногах и слегка касались с обеих сторон его пениса. Он уперся во что-то горячее между ягодиц. Анжела свела ноги и сдавила его. Когда Говард охнул, ноги ее разжались и съехали чуть вниз по бедрам. Она поднялась.
Стоя над ним на локтях и коленях, она ласкала его губы своим влажным ртом, водила по его груди сосками, гладила головку его пениса скользкими распустившимися лепестками своей плоти. Затем мягко села, медленно натягивая на него плотный горячий чехол.
Глава 22
— Йо! А не пора ли устроить привал?
Чед резко развернулся. Кори, пошатываясь, шагнула вбок и начала прогибаться назад, пока рюкзак не оперся об огромный камень, лежавший вдоль тропы. Затем высвободила руки из лямок и, убедившись в устойчивости рюкзака, отошла от него.
— О мамочка, — пробормотала она, вращая плечами. Затем прогнула спину и потерла шею. — Боже, как я ненавижу эти горы. Все время вверх, вверх, вверх. Ей-Богу! — Кори потянула с головы красный платок и вытерла им пот с лица. Чед наблюдал, как она провела скомканным платком вниз по шее и завела его под рубашку. — Почему бы тебе не свалить свой груз с плеч? Какое-то время я точно не сдвинусь с места.
— Так мы никогда не догоним ребят.
— Ты меня загонишь. — Она присела на низкий плоский камень и вытянула ноги.
Снимая рюкзак, Чед заметил.
— Ранний выход у нас не особенно получился. — Когда он ставил его рядом с рюкзаком Корин, то услышал за спиной тихое хихиканье. — Не то чтобы я жаловался или еще чего.
— Попробовал бы ты у меня жаловаться, забулдыга.
Чед пересек тропинку и присел рядом с Кори.
— Какое прекрасное начало дня.
— И да, и нет.
— Как сюда затесалось это «нет»?
Кори бросила на него сердитый взгляд.
— Я теперь вся разбитая. И все из-за тебя.
Чед рассмеялся.
— Это идет в нагрузку.
— Плохо, что это так долго не уходит. Хотя я тоже не жалуюсь, или еще чего.
— Что-то не похоже.
— Кто-то же должен был налить клея тебе в трусы — посмотреть, как тебе это понравится.
— Наверное, ощущения самые приятные.
Кори улыбнулась.
— Ну, и да, и нет. Приятное воспоминание, но немного липковатое.
— Когда взберемся наверх, там будет озеро.
