Джонатан Нэсоу - Двадцать семь костей
Эмили потрепала Фила за подбородок, попросила его проявить терпение и постаралась убедить в том, что он — ее любимый мужчина и никто не займет его место. Потом она снова поднесла к глазам лупу и стала изучать маленькие коричневые кусочки чашеобразной кости, которые считала фрагментом черепа новорожденного племени кариб, умершего пятьсот лет назад.
5«Займись делом. В такие минуты важно, чтобы твои мысли были чем-то заняты». Проводив Воглера, Льюис впервые после смерти Хоки направился в агентство «Недвижимость Апгарда». Он видел Дорис вчера на похоронах, но ему показалось, что сегодня в ней что-то изменилось. Возможно, появился блеск в глазах и одной застегнутой пуговичкой на блузке стало меньше. Льюиса осенило, что он снова свободный мужчина, а Доу была ему такой дальней родственницей, что возможность брака не исключалась. Он напомнил себе, что теперь все девушки будут строить ему глазки и он должен быть осторожен, чтобы не попасть в ловушку. И все же в обозримом будущем у него не будет отбоя от сексуальных партнерш.
Но мысли о будущем снова пробудили его страхи. Хотя Эппы и Бенни все хорошо продумали, Льюис читал реальные криминальные истории, где одна малейшая улика выдавала убийцу. Один волосок, слюна, след от ботинка…
Следы? С этим никаких проблем, думал он, глядя в окно. Джонни был прав. Тропическая гроза Сильвия, начавшаяся, когда он беседовал с Воглером, сменилась дождем, который лил как из ведра. Здесь, в городе, серебристые стены ливня били по мостовой с такой силой, что над Триволи-стрит поднимался туман высотой по щиколотку.
И все же Льюис никак не мог избавиться от чувства тревоги, которое преследовало его с утра. А еще это замечание Воглера по поводу того, что мания может быть заразной. Это отнюдь не помогало ему в борьбе со страхом, особенно если принять во внимание все то немногое, что он знал об Эппах.
Очевидно, эта идея овладела сначала Эмили — возможно, она перенесла психологическую травму во время прощального ритуала в доме вождя. Но теперь ее разделял и Фил. Что касается Бенни, то, если Льюис правильно понял Воглера, дыхание умирающего не было его манией. Это больше походило на религиозный обряд и, несомненно, делало его самым опасным из всех троих.
Но Льюис не особенно волновался о том, что может «подцепить» эту манию, заразна она или нет. Первый раз он ничего не почувствовал, а второго раза просто не будет.
И чтобы этого не случилось, ему нужно обзавестись оружием. А поскольку разрешения у него нет, ему придется наведаться на черный рынок, который на Сент-Люке был представлен одним-единственным человеком — Бунгало Биллом. Чертов Бунгало Билл. «Надеюсь, он сейчас трезв», — подумал Льюис.
6Хотя прошедший уик-энд был полон ужасных событий, в материальном плане для Холли он складывался весьма удачно — ночные дежурства в «Проворных ручках», много дополнительных услуг, много чаевых. Поэтому, когда ее первая клиентка в понедельник — Хелен Чапман, страдавшая гемиплегией, — оставила ей дополнительные двадцать долларов, Холли решила посетить Винсента в баре «Закат» и купить порцию травки за двадцать пять долларов.
На Винсенте, как всегда, была желтая футболка в обтяжку, сильно контрастировавшая с его коричневой кожей. Он бросил Холли барное полотенце, чтобы она могла вытереть промокшие под дождем волосы, затем опустил бамбуковые ширмы, окружавшие круглый бар и оставлявшие лишь небольшое пространство для входа. Внутри стало уютно, хотя и влажно, а дождь колотил по жестяной крыше, как барабанные палочки. Холли не удивилась бы, услышав, как он отбивает «Желтую птицу» или «Прощай, Ямайка».
Холли подошла к бару, несколько минут поработала над шеей Винсента, потом приступила к его рукам. Внешняя сторона правой руки была покрыта короткими горизонтальными шрамами, которые тянулись от плеча к запястью. Поврежденные мышцы — довольно сложная работа, нужно расслабить спайки, но сделать это осторожно, очень осторожно, не причиняя вреда. Холли массировала подушечками пальцев тело вдоль шрамов. Ей казалось, что она знает Винсента достаточно хорошо, чтобы спросить об их происхождении.
— Поножовщина, — ответил он. — Трудно иметь дело с левшами.
Холли работала около двадцати минут, затем села на стул около барной стойки, ожидая, пока Винсент открывал сейф, доставал весы, отмерял восьмую часть унции травки — на самом деле это было 3,5 грамма, но у дилеров это называлось одна восьмая унции. Неожиданно он замер, спрятав руки под барной стойкой.
— Доброе утро, Винсент, мисс Голд, — пробубнил толстый мужчина с кожей цвета махагони, одетый в мокрый плащ. Он только что свернул с дороги и протиснулся сквозь узкий проход между бамбуковыми заслонками.
— Доброе утро, детектив Гамильтон, — проговорили Холли и Винсент одновременно. Холли прожила на Сент-Люке несколько месяцев, прежде чем поняла, как важны были здесь формальные приветствия. Некоторые продавцы в магазинчиках до сих пор бросали на нее злобные взгляды лишь потому, что она нечаянно обидела их.
Винсент достал руки из-под барной стойки. Они были пустыми. Он считал Гамильтона одним из лучших своих клиентов, но тот был полицейским, и нельзя было терять бдительность.
— Чем могу помочь в столь грустный день?
— Какой же он грустный? — Гамильтон снял плащ и повесил его на свободный стул. — Разве вы не слышали, что сегодня праздник?!
— О чем мы должны были слышать?
— Человек с мачете… он отрубил последнюю руку на этой земле.
— Вы поймали его! — воскликнула Холли.
— Его прикончила последняя жертва. Проститутка с Монтсеррата по имени Анжела. Пристрелила его после того, как он отрезал ей руку. Одна девушка нашла их в лаймовой роще, они лежали там вместе. Оба мертвые.
— Это стоит отметить. — Винсент потянулся под барную стойку за бутылкой рома «Сент-Люк», поставил три рюмки, наполнил две из них, затем посмотрел на Холли, но она покачала головой. Гамильтон подмигнул ей налитым кровью глазом и объявил, что ей придется выпить, когда она узнает, кем был Человек с мачете.
— И кто же это?
— Ваш сосед — парень с Сент-Винсента.
— Руфорд Ши? — Холли была потрясена, но не настолько, чтобы нарушить десятилетний зарок трезвости (по крайней мере в отношении алкоголя). — Я не верю в это.
— Придется поверить. Гамильтон выпил рюмку залпом.
— Но Руфорд не обидит и мухи!
— Да, потому что мухам не нужно отрубать лапки. — Детектив рассмеялся над своей шуткой, затем заговорил серьезно: — Я узнал это от своего начальства, — сказал он ей. — Человек с мачете и Руфорд Ши — одно и то же лицо. И оба они теперь мертвы.
7Его настоящее имя было Боб Пирсон. Как и Льюис, он был потомком одной из Двенадцати датских семей. Бунгало Биллом его стали звать в честь молодого кровожадного охотника на тигров из песни группы «Битлз», когда он вернулся из Вьетнама в 1971 году. Мало кому удавалось выдержать его свирепый взгляд.
Теперь его светлая борода поседела, как и длинные волосы, которые он завязывал сзади лентой с изображением конфедератского флага, а ужасный взгляд сменился тиком и судорогой. Но по-прежнему при первой возможности он надевал камуфляж, а о его пьяных кутежах, хоть они и случались гораздо реже, на острове все еще ходили легенды.
Бизнес, которым он управлял в доме, перестроенном из старой мельницы (изначально принадлежавшей семье Пирсонов), был легальным отчасти. Он имел разрешение на торговлю оружием, и почти каждый полицейский на острове покупал у него свои неслужебные пистолеты. Но основной его доход состоял из бойкой торговли взрывчатыми веществами. Импорт и экспорт. Не случайно место неподалеку от мельницы называли пещерой Контрабандиста.
Льюис припарковал свой «ровер» у обочины, раскрыл зонтик, пересек грунтовый двор и постучал в темно-красную дверь, располагавшуюся в каменной стене мельницы.
— Кто там?
— Льюис Апгард.
— Сейчас открою.
Льюис услышал, как поворачивается ключ в замке, отодвигается щеколда и снимается цепочка. Дверь открылась. Бунгало Билл, одетый в желто-коричневую камуфляжную куртку времен операции «Буря в пустыне», вышел и жестом пригласил его войти, после чего закрыл за ним дверь на щеколду, замок и повесил цепочку.
— Доброе утро, Апгард. Я слышал про Хоки, соболезную.
Слава Богу, он был трезв.
— Доброе утро, мистер Пирсон. Жаль, что вы не пришли на похороны.
— Я не хожу на похороны. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов — таков мой девиз.
«Довольно удобный принцип, — подумал Льюис, — на тот свет мы все еще успеем». Он свернул зонтик, стараясь не забрызгать ботинки, и прислонил его к двери. В комнате не было мебели, никаких образцов товара — только цементный пол, окруженный каменными стенами. Мельницу покрывала восьмиугольная стеклянная крыша, которая придавала синеватый оттенок всему помещению. Небо наверху было свинцово-серым, дождь стучал по стеклу.
