Лорен Бьюкес - Зоосити
— Так, ребята, — говорит охранник, держа руку на газовом баллончике, — давайте разберемся!
— Смотрите, кто к нам пожаловал! — Мальтиец насмешливо улыбается.
— Вы опоздали, — говорит Марабу. — И не отвечаете на телефонные звонки.
— Что вы здесь делаете?
— Ах, дорогуша, надо почаще проверять свой автоответчик! Ваши услуги больше не требуются. Мы нашли ее самостоятельно.
— У меня украли телефон.
— Как непрофессионально. — Мальтиец неодобрительно цокает языком.
Сонг переводит взгляд с них на меня и обратно. Потом приседает, зажимает уши руками и кричит — так громко, что ее, наверное, слышно в Кейптауне. Не знаю, как она поет, но, видимо, голос ей ставили не зря. Не вынеся ее мелодичного визга, Пудель разражается истерическим лаем.
Охранник выхватывает из кобуры газовый баллончик.
— Ладно, я не шучу. Что здесь происходит, черт побери?
— Не давайте им меня забрать! — всхлипывая, отвечает Сонг. Она бросается к нему, падает, цепляется за его ноги.
Чуть дальше по коридору приоткрывается дверь в квартиру девятнадцать десять.
Охранник кричит:
— Закройте дверь! Занимайтесь своими делами!
— Вам бы тоже не мешало, — шипит Марабу.
— Они пытаются меня похитить! — вопит Сонг, стоя на коленях. Она хватает охранника за пояс, смотрит на него снизу вверх огромными подведенными глазами.
— Она уже неделю не принимала лекарства. — Мальтиец медленно расстегивает блейзер, демонстрируя охраннику, что у него нет оружия. — Она бредит!
— Подождите… Погодите минуту! — беспокоится охранник.
— У меня письмо от ее врача. — Мальтиец лезет во внутренний карман пиджака и достает лист бумаги. Медленно разворачивает. Я вижу название реабилитационной клиники: «Гавань».
— Погодите! Давайте все сначала. Кто вы такие?
— Вот письмо из клиники, в которой она проходила курс лечения. У нее параноидальный психоз. Ее ищут уже несколько дней. Мы приехали, чтобы отвезти ее домой.
— Они врут! Пожалуйста… не слушайте их! — плачет Сонг.
Мальтиец протягивает охраннику письмо. Но когда охранник тянется за ним, Сонг хватает его баллончик, вытаскивает из кобуры и брызгает ему в лицо. Тот сгибается пополам, кашляя, растирая кулаками глаза.
Ленивец громко причитает: частицы газа долетают и до нас. У меня слезятся глаза, течет из носа. Внутренности жжет, и все же я успеваю схватить Сонг за тонкую руку и развернуть к себе лицом. Крутанувшись, она с размаху ударяется спиной об окно. Я с ужасом жду, что стекло разобьется и девочка упадет с девятнадцатого этажа. Но стекло выдерживает.
— Ай! Сволочь! — кричит она.
— Успокойся. Тебя никто не обидит, — говорю я.
— Ты что, шутишь? Ты только что меня чуть не убила! Пошла ты! — Сонг пытается лягнуть меня каблуком, но я уже убрала ногу из пределов ее досягаемости.
Охранник стоит на коленях на полу, закрыв рукой глаза, и нащупывает рацию: сейчас вызовет подкрепление. Марабу и Мальтиец в оцепенении наблюдают за ним.
— Может, поможете?
— О нет! Отрабатывайте свой гонорар, — говорит Марабу. Ее Аистиха запрокидывает голову и издает жуткие глотательные звуки. Неужели Птица так хохочет?
Сонг дерется и вырывается, как будто у нее эпилептический припадок. Когда она дергает головой, чтобы затылком ударить меня в нос, я хватаю ее за волосы, удерживаю голову и, заломив руки за спиной, толкаю вперед. Так приходится спускаться почти все девятнадцать этажей; она всю дорогу вырывается и ругается. Охранник с трудом тащится сзади, ощупывая одной рукой стену, чтобы не упасть. Я пытаюсь негромко заговорить с ней, чтобы не слышали Мальтиец и Марабу.
— Почему ты сбежала?
— Пошла ты!
— Из-за Оди?
— Из-за кого же еще?!
— Я стараюсь тебе помочь, маленькая паршивка!
— Тем, что возвращаешь меня ему? Тоже мне помощь!
— А сама-то чем здесь занималась? Играла в «дочки-матери» со своим дружком-вышибалой?
— Он мне не дружок, и это не его квартира. Ро живет на три этажа ниже. Квартира моя! Я за нее заплатила! — В подкрепление своих слов она добавляет:
— Из собственных денег! Заработанных!
Я пробую зайти с другой стороны:
— Миссис Лутули очень волнуется. Она не знает, где ты…
Сонг умолкает, но только на миг.
— Мне очень жаль, — театральным шепотом произносит она. — Знаете, они хотят меня убить!
— Вполне их понимаю. Сейчас я бы и сама с удовольствием тебя убила.
— Ты поинтересуйся, что случилось с Джабу!
— Кто такой Джабу?
— А ты спроси. Выясни, где он сейчас! — Она так громко выкрикивает имя, что оно эхом несется по всей лестнице. — Джабу-у-у-у-у Нкута! — Она косится на меня огромными глазами. — Спроси, спроси!
Внизу нас уже поджидает полицейская машина; вокруг нее собралась небольшая толпа охранников «Хай-Пойнта». Бульдогообразные молодые люди неодобрительно наблюдают за происходящим. Их командир, мужчина постарше, с продубленным солнцем лицом в рубцах от прыщей, промывает моему охраннику лицо молоком, чтобы нейтрализовать действие слезоточивого газа.
Марабу заталкивает Сонгвезу в «мерседес», стоящий напротив, и блокирует дверцы. Мальтиец подходит поговорить с полицейским. Он протягивает письмо из «Гавани», которое должно все разъяснить. В сложенном письме я мельком замечаю несколько сторандовых купюр.
— Итак, кто такой Джабу? — спрашиваю я Марабу, изображая невинность.
— Джабу? Ужасный мальчишка, с которым Сонг познакомилась в клинике. Он украл у нее деньги, разбил ей сердце и слинял.
— Просто взял и исчез?
— Может, вернулся к родителям. Откуда я знаю? Я его не искала.
— Она всегда такая?
— У нее гормональный дисбаланс. Или маниакально-депрессивный психоз. Все равно, как ни называть… Ей нужно регулярно принимать лекарства.
— Как же вы ее нашли?
— Она позвонила подружке. Подружка перезвонила нам. Не волнуйтесь, вам все равно заплатят, главное — держите язык за зубами! — Марабу окидывает меня цепким взглядом. — Не пиши ни о чем в своем блоге! — Аистиха снова издает жуткие глотательные звуки. Какой еще блог? Понятия не имею, о чем она говорит.
— Когда я получу деньги?
— Ох… Сейчас мы очень спешим. Вы получите свой гонорар в течение нескольких дней. Насколько я понимаю, вы предпочитаете наличные?
— Завтра я сама приеду к Оди за гонораром. Заодно хотелось бы проверить, как дела у Сонгвезы.
— Какая заботливость! Очень трогательно, — равнодушно отвечает Марабу.
Я снова пересматриваю ее потерянные вещи. Сейчас все детали странно четкие. Может быть, все дело в самой Амире или в близости к ней. Перчатки и книга по-прежнему привязаны к ней тонкими нитями, а пистолет исчез.
— Вижу, вы нашли свою пушку, — говорю я.
— Что? — Марабу резко разворачивается ко мне. Ее Птица щелкает клювом.
— «Вектор».
— Ах да! Одна из моих «потерь»? Да, я нашла его, спасибо.
— Он зарегистрирован? — Я кошусь на полицейских.
— Если бы вы знали, через что мне пришлось пройти, то ничему бы не удивлялись. Мне просто необходимо оружие для самозащиты.
— Сейчас я как раз об этом думаю… Вспоминаю ваш рассказ про сардин в бочке…
— И что?
— Мне показалось, вы не из тех, кто согласится путешествовать в бочке с сардинами… Вы больше похожи на акулу. Признайтесь, Амира, вы в самом деле приехали сюда в контейнере? А может, вы находились снаружи и отвечали за поставку?
— А вот мне показалось, что вы — полная дура и мысли у вас дурацкие! — Марабу тычет в мою сторону длинным пальцем и быстро идет к машине. Я смотрю вслед мерсу. Он уезжает в сторону пригородов.
Меня акула пока не поймала.
Глава 25
У дома меня встречают свистом и улюлюканьем. На крыльце «Элизиума», как всегда, ошиваются Д’Найс и его идиоты дружки. Все уже изрядно набрались.
— Эй, Зи-Зи! — орет Д’Найс. — Покатайся на мне задом наперед! Устроим родео в постели? — Он покачивает бедрами и изображает, будто накидывает на меня лассо.
— Тебе надо поскорее найти работу, Д’Найс. От пива у тебя мозги разжижаются.
— А у меня уже есть работа. Ты смотришь на нового Элайаса! Первая смена во вторник!
Поднявшись к себе, я вижу на своей двери компьютерную распечатку, которая объясняет нахальство Д’Найса и странное замечание Марабу про блог. Вот он, блог журнала «Мах»: в нем публикуется отрывок из будущей статьи (полная версия в майском выпуске) под названием: «Легко ли быть с Зоо?»
Есть и фотографии.
Некоторые из них четырехлетней давности. Весьма откровенные… Он клялся, что удалил их!
Несколько штук сняты пару дней назад. Страстный поцелуй на фоне мрачной серой стены. Танцы в баре «Бико». Я задумчиво сижу на заднем сиденье машины; в стекле отражаются огни большого города. Не помню, когда Дейв сделал тот снимок.
