Дин Кунц - Подозреваемый
Ночью и утром все оторванные листья и мусор ветром унесло в море. Теперь в воздухе ничего не вертелось, но невидимые порывы ветра покачивали «Хонду».
– Джейсон поддерживал близкие отношения с одной женщиной. Зовут ее Лили Морхайм. Знаете ее?
– Нет.
– Лили говорит, что Джейсон ненавидел вашего брата. Говорит, что ваш брат обманул Джейсона в какой-то сделке.
– Какой сделке?
– Лили не знает. Но одно насчет Джейсона совершенно ясно – честная работа была не для него.
Последняя фраза заставила Митча встретиться с детективом взглядом и изобразить недоумение.
– Вы хотите сказать, что Энсон занимался чем-то противозаконным?
– Вы думаете, такое возможно?
– У него докторская степень по лингвистике, и он – компьютерный гений.
– Я знаю профессора физики, который убил свою жену, и еще знаю священника, убившего ребенка.
Учитывая события последнего времени, Митч более не верил, что Таггарт – один из похитителей.
«Если бы ты раскололся, Митч, Холли уже была бы мертва».
Мог он и не волноваться о том, что похитители держат его под наблюдением или записывают его разговоры. Да, к «Хонде» они могли прикрепить «маячок» и знать, где он находится, но теперь это не имело значения.
Если Энсон был прав, Джимми Налл (мужчина с мягким голосом, которого заботило, оставалась ли у Митча надежда) убил своих сообщников. И теперь сам командовал парадом. Так что в последние часы перед завершением операции Налл наверняка не следил за местонахождением Митча, а готовился к обмену заложницы на выкуп.
Но все это не означало, что Митч мог обратиться к Таггарту за помощью. Джон Нокс, который лежал в багажном отделении «Бьюика», словно в катафалке, трижды умерший от перелома шеи, разрыва пищевода и пули в сердце, требовал объяснений. Ни один детектив из отдела расследования убийств не поверил бы на слово, что смерть Нокса наступила в результате несчастного случая.
И смерть Дэниэля с Кэти тоже требовала объяснений.
Да и Энсона, после того как нашли бы в комнате-прачечной, скорее, приняли бы за жертву, а не за убийцу. И со свойственным ему умением манипулировать людьми он бы достаточно убедительно прикинулся невинным человеком, окончательно запутав полицию.
До обмена заложницы на выкуп оставалось только два с половиной часа. Митч сомневался, что полиция, такое же бюрократическое ведомство, как и любая другая государственная организация, сможет быстро оценить ситуацию и принять необходимые меры для спасения Холли.
Опять же, Джон Нокс умер на территории одного полицейского участка, Дэниэль и Кэти – другого, Джейсон Остин – третьего. Три разные юрисдикции. То есть Митчу предстояло иметь дело с тремя командами бюрократов.
А поскольку речь шла о похищении, к делу, скорее всего, привлекли бы и ФБР.
И стоило Митчу рассказать о том, что произошло, и попросить помощи, его свободу передвижения тут же бы ограничили. После чего ответственность за выживание Холли лежала бы уже не на нем, а на совершеннейших незнакомцах.
Волна ужаса с головой накрыла его при мысли о том, что он будет сидеть сложа руки и ждать, пока правоохранительные органы, пусть и с лучшими намерениями, станут разбираться в текущей ситуации и событиях, которые к ней привели.
– Как поживает миссис Рафферти?
Митч чувствовал, что детектив уже завязал многие свободные концы и теперь только хотел услышать от него подтверждение своих догадок.
Не получив ответа, Таггарт добавил:
– Мигрень прошла?
– Да, спасибо, – Митч явно не смог скрыть облегчения, поскольку Таггарта интересовала лишь мифическая мигрень. – Ей заметно полегчало.
– Но совсем мигрень не прошла? Аспирин – не идеальное лекарство от мигрени.
Митч почувствовал, что ему расставили ловушку, но не знал, какую именно, а потому, скорее всего, не мог в нее не угодить.
– Тем не менее она считает, что для нее нет ничего лучше аспирина.
– Но она и сегодня не вышла на работу, – указал Таггарт.
Место работы Холли детектив мог узнать у Игги Барнса. Сам факт Митча не удивил, а вот мостик, переброшенный от мигрени к работе, настораживал.
– Нэнси Фарасенд сказала, что миссис Рафферти крайне редко берет больничный.
С Нэнси Фарасенд, вторым секретарем в риелторской конторе, Митч сам разговаривал вчера днем.
– Вы знаете мисс Фарасенд, Митч?
– Да.
– Мне показалось, что она отличный специалист. Прекрасно знает свое дело. Очень любит вашу жену, высокого о ней мнения.
– Холли тоже любит Нэнси.
– И, по словам мисс Фарасенд, не было случая, чтобы Холли не предупредила о том, что не выходит на работу.
Утром Митчу следовало позвонить в риелторскую контору и сказать, что Холли больна. Он забыл.
Он также забыл позвонить Игги и отменить все сегодняшние выезды к клиентам.
Одержав триумфальную победу над двумя профессиональными киллерами, он споткнулся, оставив без внимания тривиальные мелочи.
– Вчера, – детектив Таггарт не унимался, – вы сказали мне, что разговаривали по телефону с женой в тот самый момент, когда увидели, как подстрелили Джейсона Остина.
В салоне стало душно. Митчу хотелось опустить стекло.
Комплекция у лейтенанта Таггарта была, как у Митча, но теперь он вроде бы стал больше Энсона. Митч чувствовал, что ему не хватает места, что его зажали в углу.
– Митч, вы уверены в том, что в тот момент разговаривали с вашей женой?
На самом деле он разговаривал с похитителями, и теперь выходило, что, солгав, он набросил себе на шею петлю, которую сейчас Таггарт и затягивал.
– Да, я разговаривал по телефону с Холли.
– Как я вас понял, она позвонила вам, чтобы сказать, что из-за мигрени пораньше уходит домой.
– Совершенно верно.
– И вы разговаривали с ней по телефону в тот момент, когда застрелили Остина.
– Да.
– Это произошло в одиннадцать сорок три. Вы сказали, что это произошло в одиннадцать сорок три.
– Я посмотрел на часы сразу после выстрела.
– Но Нэнси Фарасенд говорит мне, что миссис Рафферти вчера совсем не выходила на работу, потому что позвонила рано утром и предупредила об этом.
Митч не ответил. Он уже чувствовал затянувшуюся петлю.
– И миссис Фарасенд говорит, что вы позвонили ей вчера днем между четвертью и половиной первого.
Салон «Хонды» вдруг сжался до размеров багажника «Крайслера».
– В тот момент вы еще находились на месте преступления, дожидаясь, пока я задам вам вопросы, которые могли у меня возникнуть. Ваш помощник, мистер Барнс, продолжал сажать цветы. Вы помните?
После паузы Митч спросил:
– Помню что?
– Что вы оставались на месте преступления, – сухо ответил Таггарт.
– Помню. Конечно.
– Мисс Фарасенд говорит, что вы, позвонив между четвертью и половиной первого, попросили передать трубку вашей жене.
– У нее отменная память.
– Вот я и не могу понять, почему вы позвонили в риелторскую контору и попросили передать трубку вашей жене через сорок пять минут после того, как, согласно вашим собственным показаниям, ваша жена уже позвонила вам, чтобы сказать, что она пораньше уходит с работы из-за мигрени.
Ветер продолжал раскачивать «Хонду».
Митч уставился на приборный щиток, не зная, что и делать.
– Митч?
– Что?
– Посмотрите на меня.
С неохотой он встретился с детективом взглядом.
На этот раз взгляд Таггарта не пронзал насквозь, не пытался прочитать мысли, как раньше. Наоборот, в нем читалось сочувствие, такому взгляду хотелось довериться.
– Митч, где ваша жена?
Глава 54
Митч вспомнил проулок, каким он был прошлым вечером, залитый алым светом заката, и дворового кота с ярко-зелеными глазами, и как кот, это ему, конечно, показалось, вдруг превратился в птицу.
Тогда он позволил себе надеяться. Его надеждой был Энсон, и надежда эта оказалась ложной.
Теперь небо напоминало замерзшую синеву, они словно находились под ледяным куполом, который позаимствовал цвет у океана, простирающегося на западе.
Дворовый кот давно ушел, птица улетела, ничто живое не двигалось. Резкий солнечный свет, как ножом, очерчивал тени.
– Где ваша жена? – повторил Таггарт.
Деньги лежали в багажнике автомобиля. Время и место обмена определились. Часы отсчитывали оставшиеся минуты. До этого он со всем справлялся сам, выдержал все испытания, подобрался так близко к цели.
Он не только узнал о существовании Зла, зла с большой буквы, но смог куда яснее и отчетливее увидеть мир, в котором жил. Увидел таинственное предназначение там, где раньше видел только живность и растения.
Если все имело цель, то эта встреча, возможно, говорила о том, что ему не следовало игнорировать этого настойчивого детектива.
«В богатстве и бедности. В болезни и добром здравии. Любить, уважать и лелеять. Пока смерть не разлучит нас».
Обеты лежали на нем. Он дал слово их выполнять. Никто Холли ничего такого не обещал. Только он. Ее муж.
