Шэрон Болтон - Кровавая жатва
— Внимательнейшим образом, — сказал он, понимая, что на лице его гуляет глупейшая улыбка. — Мы с вами по-прежнему говорим о кострах?
Флетчеры вышли из дома около семи, надев свою самую теплую одежду. Милли была на руках у мамы, Джо — на плечах отца, а Тому оба родителя — причем по нескольку раз каждый — сказали, что, если хотя бы на секунду потеряют его из виду, то они ему ноги переломают. На шее у него висел фотоаппарат.
Прежде чем мама появилась из задней двери и принялась кричать, Том успел двадцать минут провести на церковном дворе. Он спустился со стены и побежал к ней через сад, одной рукой придерживая фотоаппарат. Когда мама выдала обязательный в таких случаях нагоняй, Том сказал, что делал снимки заката для домашнего задания. Это, похоже, ее вполне удовлетворило. Как и его. И эти двадцать минут не были потеряны понапрасну. О нет. Они вовсе не были потеряны.
Они уже достигли вершины холма, когда Гарри заподозрил, что Эви начала уставать. Она стала менее разговорчивой, и шаг ее заметно замедлился. Почему она не позволила ему отвезти ее наверх? И не свернет ли она ему шею, если он предложит остановиться ненадолго, чтобы передохнуть?
— Мы не могли бы на минутку присесть? — попросила Эви. Очаровательна, как дитя, и упряма, как мул. Проблем с ней должно быть немало, не следовало бы ему связываться с таким счастьем. Он подвел ее к пастушьей скамье, и они сели. Большинство горожан уже свернули по Уайт-лейн. Он слышал рев и треск пламени, видел над домами размытый оранжевый ореол. Обернувшись, он увидел, что костяные люди вокруг аббатства исчезли. За исключением одного, которого несколько часов назад передали старшему суперинтенданту полиции Раштону. Того самого, которого в течение ближайших дней будут обследовать на наличие отпечатков пальцев и других следов. Они с Раштоном условились ничего не говорить Флетчерам, пока не узнают что-то конкретно.
— В каком настроении была Элис, когда вы ей позвонили? — спросил Гарри.
Его рабочий день был очень насыщенным, и он не смог ответить, когда Эви звонила ему чуть раньше. Потом пришло короткое сообщение, где говорилось, откуда ее забрать.
— Кажется, с ней все нормально. — Эви тяжело дышала, щеки ее разрумянились. — Похоже, она уверена, что дети очень хотят пойти на костер. Том вдруг проявил живой интерес к фотографии и, очевидно, хочет сделать несколько удачных снимков. А одна из приятельниц пообещала ей, что на этот раз ничего зловещего не произойдет.
— Впервые за все время, — пробормотал под нос Гарри.
— Что вы говорите?
Гарри покачал головой.
— Да так, ничего. Продолжайте.
— Поэтому мы решили, что, пока ничего не расстраивает и не пугает их, семье лучше делать все вместе. А потом она настояла, чтобы я пришла к ним на ужин вместе с вами. Она такая милая.
— Приятно видеть вас с молодой леди, ваше преподобие.
Обернувшись, Гарри увидел трех пожилых женщин, среди которых была и та, что сегодня днем восхищалась его ногами. Она со злобной усмешкой переводила взгляд с Гарри на Эви и обратно.
— Я всегда говорила, что викарий должен быть женатым, — закончила она. Это была даже не усмешка, а ухмылка.
Эви рядом с ним тихонько засмеялась, а он почувствовал, что краснеет. Хорошо, что было темно.
— Нет, нет, миссис Хауторн, — отозвался он. — Доктор Оливер моя коллега. Это чисто по работе.
Подруги Минни Хауторн присоединились к ней. Они стояли и хитро ухмылялись, словно в какой-то немой версии «Макбета». Старая ведьма Хауторн посмотрела на Эви, потом снова на Гарри.
— Ясно, парень, — согласилась она, кивая головой в шерстяной шапочке, — я понимаю.
Продолжая хихикать, они пошли по Уайт-лейн, но в последний момент Минни Хауторн обернулась. Неужели она подмигнула ему?
— Этих старух не проведешь, — проворчал Гарри.
— Нам тоже нужно идти, — сказала Эви. — Я уже в норме. И мы еще не виделись с Флетчерами.
— Подождите секундочку. Прежде чем я окажусь полностью в вашем распоряжении, есть кое-что, что вам следует знать.
Громкий хлопок заставил обоих вздрогнуть. Золотистый фонтан взвился в воздух над головой Эви и скрылся в сгущающихся тучах. От резкой вспышки света на мгновение стали четко видны разрушенные стены старой церкви. После последних десяти дней они выглядели странно пустыми без костяных людей. Похоже, только один из них все еще оставался на месте.
Гарри посмотрел Эви прямо в глаза.
— Сегодня я видел Джиллиан, — сказал он.
Как и ожидалось, лицо ее напряглось. Эви уже открыла рот, но он поднял руку, останавливая ее.
— Я знаю, что вам не разрешается говорить о ней, — сказал он, — но меня-то это ни к чему не обязывает, так что просто послушайте.
Да, определенно один костяной человек все еще оставался на развалинах. Гарри четко видел его фигуру в окне на башне. Он должен сосредоточиться, это очень важно. Он заставил себя снова взглянуть на Эви, на самом деле это было несложно.
— Она была на пепелище своего старого дома, почти в истерике, — сказал он, — и сжимала в руках одну из игрушек дочки. Мне пришлось отвезти ее домой, но она едва соображала. Через несколько минут приехала ее мать, что было весьма…
— Ее мать?
— Ну да. Я только сегодня познакомился с ней. Она была готова взять заботу о дочери на себя, так что я уехал. Но дело в том, что мы все считаем, что Джиллиан становится лучше. Люди тоже говорят, что за последние несколько недель она заметно изменилась, причем во многом благодаря вашим сеансам, но сегодня она меня встревожила. Она рассуждает о своей дочери так, что нормальным это не назовешь. Она говорит, что Хейли преследует ее. И она хочет, чтобы я провел обряд экзорцизма.
Эви сидела, уставившись на скамью. Он не видел ее глаз. Еще один залп осветил небо. Он ошибался насчет той фигуры. Проем окна в башне был пуст.
— Я просто подумал, что вы должны это знать.
— Спасибо, — сказала Эви, обращаясь к скамейке.
Гарри набрал побольше воздуха.
— И еще… — сказал он. — Я надеюсь, и так понятно, что даже если бы она не была серьезно подавлена в эмоциональном плане и явно не нуждалась в постоянной помощи психиатра, я никогда, даже через миллион лет, и в мыслях не допустил бы… Слушайте, мне действительно нужно все это говорить?
— Нет, — прошептала Эви.
— Благодарю.
— Но… — Она посмотрела на него.
— Ну почему всегда возникает какое-то «но»? — спросил Гарри, раздумывая, можно ли считать непрофессиональным, если он возьмет ее за руки.
— Допустим, чисто гипотетически, что я могла бы усмотреть конфликт интересов при работе с пациентом, — сказала Эви. — Правильным решением в таком случае было бы найти подходящего специалиста и передать дело ему. Но такое не происходит мгновенно. К тому же в расчет должны приниматься пожелания пациента. Он может не захотеть, чтобы его передавали кому-то другому. А пока кто-то считается моим пациентом, его или ее интересы остаются для меня приоритетными.
— Ясно.
Гарри поднялся и протянул Эви руку. Она оперлась на нее, поднимаясь на ноги, а потом взяла его под руку. Они пересекли уже опустевшую улицу и повернули на Уайт-лейн.
Костяные люди расположились кольцом вокруг костра, в вертикальном положении их поддерживали люди, одетые в черное, с выпачканными черной краской лицами.
— Это просто краска, — сказала мама Тома, ни к кому конкретно не обращаясь. — Смотрите, это мистер Марсден из газетного киоска.
Том понимал, что мама говорила это с добрыми намерениями, но только она старалась напрасно. Он и так знал, что это люди, переодетые во все черное. Но когда они отойдут в тень, их не будет видно вообще. Когда они проходили мимо всего несколько минут назад, было очень похоже, будто фигуры двигаются сами по себе. Теперь костяные люди стояли вокруг костра, а люди-тени были у них за спиной. Чуть дальше вторым кольцом расположились горожане. Том и его близкие находились еще дальше, в переулке. Джо по-прежнему сидел у папы на плечах, а Том взобрался на стену позади мамы, которая уже начала ворчать насчет того, сколько еще может продолжаться этот дождь. Поверх голов ему было хорошо видно кольцо костяных людей и горящий посередине костер. Это было самое крутое зрелище, какое ему приходилось видеть.
Ему было трудно оторваться от этой картины даже на секунду, но он все равно должен был постоянно оглядываться по сторонам. Она была где-то здесь, и он знал это. Такого она пропустить не могла.
Когда Гарри и Эви переходили улицу, мимо них пронесся на велосипеде мальчишка, одетый во все черное, с вымазанным краской лицом. В ручки руля были вставлены горящие бенгальские огни. Обернувшись, он мельком взглянул на Гарри и помчался вниз по склону.
— Ваш друг? — спросила Эви.
