Владимир Сухарев - Стая
В большом и просторном автосалоне рабочий день уже заканчивался. Менеджеры страдали от безделья, так как ни один покупатель сегодня в салоне покупок не делал. Весь модельный ряд в салоне имелся в наличии.
— Молодой человек, можно вас на минутку, — обратился Кривцов к одному из менеджеров.
Тот неохотно оторвался от экрана телевизора, на который смотрели все находившиеся в автосалоне сотрудники. Внешний вид и одежда Кривцова никак не свидетельствовали о его широких финансовых возможностях.
— Я хочу спросить, могу я купить автомобиль прямо сейчас и уехать на нём до закрытия салона?
Менеджер оживился, но всё равно сомнения у него оставались:
— Как будете платить? Если в кредит, то сегодня ничего не получится.
— Наличными европейскими деньгами. Надеюсь, вы их на рубли сами поменяете.
— У нас тут обменник есть, пусть это вас не беспокоит.
— А номера, постановка на учёт?
— Это тоже предусмотрено, так что я не вижу никаких препятствий в том, чтобы вы сегодня стали обладателем одной их этих великолепных машин, — менеджер показал рукой на сверкающие лаком модели, стоявшие в салоне.
— Тогда я выбираю вот эту, — Кривцов показал на «Ауди А4».
— Чудесный выбор. Он обойдется вам в один миллион двести тысяч рублей. Но я советую вам приобрести ряд опций, которые просто необходимы этому автомобилю для полного блеска. Это совсем недорого и увеличит стоимость автомобиля всего-то на двести пятьдесят тысяч.
Кривцов наотрез отказался и велел парню оформлять покупку. Через два часа, уже перед самым закрытием Олег выехал из автосалона на новенькой чёрной «Ауди А4».
Он заехал на расположенную рядом автозаправочную станцию, залил полный бак бензина и поехал на Московское шоссе.
— На этой машине я до Шереметьево за три часа домчусь, — подумал Кривцов, — жалко бросить придётся.
Он включил радио.
Родина, еду я на Родину
Пусть кричат: «Уродина!»
А она нам нравится
Хоть и не красавица
К сволочи доверчива
Ну, а к нам, траля ля, траля ля….
— Ну вот, только еду я не на Родину, а наоборот. В остальном, всё правильно, — сказал сам себе вслух Олег. Он вообще-то не очень жаловал Шевчука и его ДДТ, но эта песня ему нравилась. Здесь взгляды певца и Кривцова совпадали.
Кривцов достал из кармана документы, изготовленные Моней, и включил свет в салоне.
— Отто Вильгельм фон Ангельштайн, — прочитал своё новое имя Олег, — немец, значит. Ну, пусть немец. К тому же «фон» — это значит, что род мой древний, дворянский. Вполне возможно, что и титул у меня имеется. Может, я граф, или барон? Моня, сволочь, не мог что-нибудь простецкое придумать.
Кривцов посмотрел на год рождения фон Ангельштайна и понял, что помолодел на три года. Из подробностей места проживания было указано: Дортмунд, земля Северная Рейн Вестфалия.
— Ну, в Дортмунд я и не собираюсь. Да и в Германию тоже. Если будут билеты в Южную Америку, то туда и направлюсь. Евро в сумке на первое время хватит, а там, когда всё успокоится, можно будет и в свой банк в Германию слетать.
Размышляя подобным образом, Кривцов всё дальше отъезжал от Города. Около полуночи он остановился возле кафе на въезде в Москву попить кофе и сходить в туалет.
Тут зазвонил мобильный телефон. Кривцов посмотрел на дисплей, на котором высветился номер Одинцова и нажал кнопку соединения.
— Павлуша, доброй ночи, — приветствовал его следователь.
— Здравствуйте.
— Как идёт подготовка? Всё в порядке? — спросил Иван Андреевич.
— Всё по плану.
— Ну, а если по плану, то скажу тебе, уважаемый господин Отто фон Ангельштайн, что ты будешь задержан на границе в любом аэропорте нашей Родины. И если ты в это не веришь, то можешь проверить мои слова. И, заметь себе, это не я пограничников просил тебя, фриц недобитый, не выпускать за пределы Родины. Моему ведомству это не под силу. Задерживать иностранных граждан может только «Контора», одного из сотрудников которой ты сильно обидел. Но он тебя простил. Поэтому времени у тебя до утра ещё полно, успеешь вернуться в родной город и выполнить работу. А потом катись, куда хочешь. Понял, Павлуша? Я же тебя предупреждал, что из стаи на пенсию не выходят.
— Понял, — ответил в трубку Кривцов и бросил телефон в контейнер с мусором. — Всё. Вот и закончилась мечта, от судьбы не убежишь.
Олег сел в машину и поехал по Московскому шоссе в обратном направлении.
ГЛАВА 40
Ночь в сарае напротив дома Игоря Борисова давалась Рыжему нелегко. Подморозило, и у него зуб на зуб не попадал. Не помогал и коньяк, который Рыжий выпил ещё до полуночи. Он закутался в найденные в сарае тряпки и старался согреться. Пистолет, который дал ему Кривцов, Рыжий положил во внутренний карман куртки. Ему казалось, что от холода пистолет заклинит, и выстрела в нужный момент не последует. В этом случае Терентий обещал Рыжего убить, в чем тот и не сомневался.
Задремав, Рыжий услышал шум подъезжающей машины. Он выглянул из своего укрытия и увидел большой черный джип, который остановился недалеко от сарая. Из джипа никто не выходил, хотя двигатель заглушили. Через пару минут шум мотора послышался с другой стороны сарая. Рыжий припал к окну, которое выходило на противоположную сторону. В пятидесяти метрах от сарая остановился ещё один джип. Двигатель тоже заглушили, но из машины никто не вышел.
— Должно быть, менты приехали по мою душу, — решил про себя Рыжий, — только с каких это пор менты стали на джипах разъезжать? А что им на «воронках» сюда приехать? Они же тогда меня спугнут, вот и взяли у кого-нибудь джипы. Вроде как не при делах. Хотя, Терентий говорил, что менты должны появиться после моего выступления, а не до него? Может, я чего не так понял?
Рыжий снова завернулся в тряпки и закурил. Ему вспомнилась его бестолковая жизнь, большую часть которой он провел в лагерях, куда в первый раз попал еще по малолетке. Тогда он позарился на ларёк, в витрине которого переливались яркими красками и просились в рот разные «Сникерсы» и «Марсы». Рыжий просто подошёл к ларьку, разбил стекло кирпичом и набил полную сумку сладостей. Схватили его сразу же, так что он не успел даже полакомиться добычей. Получил тогда Рыжий четыре года, так как над ним висел условный срок за драку. За это время ни мать, ни отец ни разу не прислали ему даже бандероли, не то что посылку. Поэтому перебивался Рыжий своими силами.
Дальше судимости пошли одна за другой. Рыжий понимал, что другого пути у него в жизни не будет. Он ничего не умеет, на работу его никто не возьмёт, да и работать ему тоже не нравилось. Рыжий считал, что лучше пожить пару недель по-человечески, чем всю жизнь вкалывать. Поэтому предстоящий очередной срок он не рассматривал, как большую беду. К зоне он уже привык и чувствовал себя там, как дома. В этот раз он пожил как в раю. Терентий устроил ему настоящий санаторий, да ещё в Новый Год! Это не то, что в прошлый раз, когда он, только освободившись, вырвал барсетку у какого-то фраера. Денег в барсетке оказалось всего-то десять тысяч. Деньги небольшие, и хватило только на вино, а на жильё не хватило. Вот и взяли Рыжего на вокзале вместе с барсеткой, которую тоже хотел продать, когда деньги кончатся.
В этот раз было всё по другому. Помыкался Рыжий с месяц, а потом подвернулся Терентий, а вместе с ним номер в гостинице, белые простыни, горничная и полный холодильник водки. За такую жизнь можно и срок отмотать. К тому же у него теперь счёт в банке имеется. Когда освободится, то ещё и проценты набегут. От этих мыслей Рыжему даже потеплело. Лишь бы срок был небольшой, хотя бы не больше пятилетки. За «хулиганку» и хранение оружия вполне достаточно.
Рыжий посмотрел на будильник, который он купил накануне. Будильник он завёл на семь утра. Времени было пол седьмого. Рыжий отключил звонок будильника, поднялся на ноги и принялся ходить по сараю взад вперёд. Обычная арестантская манера согреться была ему хорошо знакома. В доме напротив включили свет.
— Ага, — подумал Рыжий, — проснулся. Умыться, побриться, поесть. Через полчаса ты выйдешь из дома. Только вот не видать ничего, темно ещё будет. Но ведь мне и не надо попадать, а в воздух можно и в темноте стрелять без промаха.
Рыжий достал пистолет, приложил его к щеке. Сталь была тёплой, Рыжий успокоился. Значит, осечки быть не должно. Он немного приоткрыл дверь сарая и пристально всматривался в дом, стоящий напротив. Вскоре свет в доме погас, Рыжий весь напрягся. Он услышал, как открывается входная дверь дома. Потом он увидел, что из дома на крыльцо вышел человек, повернулся к нему спиной и стал закрывать дверь ключом.
— Пора, — скомандовал сам себе Рыжий.
Он вышел из сарая и снял пистолет с предохранителя. Человек закрыл дверь и теперь шёл навстречу Рыжему, уже подходя к калитке палисадника. Как только человек распахнул калитку, Рыжий поднял пистолет над головой и два раз подряд нажал на курок. Гром выстрелов был настолько громким и неожиданным посреди тишины морозного утра, что человек, не успев выйти из калитки, поскользнулся и упал. Калитка, сделанная из металлического прутка, повинуясь пружинам притвора, стала закрываться и больно ударила лежавшего на снегу Игоря Борисова по голове. На снегу появилась кровь, в голове Игоря зашумело, и он потерял сознание.
