Пол Галлико - Посейдон
— Подождите-ка, — вдруг оживился Мартин. — А не вас ли, случайно, звали тогда Белль Циммерман?
— Разумеется, — с гордостью произнес Мэнни Роузен, оглядывая своих товарищей. — Она и есть та самая знаменитая Белль Циммерман. У нас дома целая коллекция ее кубков и медалей, да еще я специально собрал два альбома газетных и журнальных вырезок о ее спортивных достижениях. Если кто не верит, то милости прошу к нам домой.
— Успокойся, Мэнни, — одернула мужа Белль. — Он еще слишком молод, откуда он может меня помнить?
— Между прочим, я старше, чем кажусь на первый взгляд, — поправил ее Мартин. — Но вас я помню, и сейчас вам это докажу. Был один такой забавный случай, который мне запомнился. Я был совсем маленьким, лет шести или семи, и папа повел меня на соревнования по плаванию в Спортивный клуб Чикаго. И там как раз выступала девушка, которую звали Белль Циммерман. Она так долго оставалась под водой, что трибуны стали волноваться. Я и сам перепугался, что она утонула, и разревелся. Да так, что все сидевшие рядом оглянулись на меня.
— Да, это точно была я, — самодовольно заявила Белль. — Тогда мы еще выиграли национальный кубок. Мне удалось побить рекорд по стране. Ну, а потом я вышла замуж, сразу набрала вес и бросила большой спорт.
— Я могу это подтвердить, — кивнул Рого. — Я помню все фотографии, которые висят в вашем магазине. Вы тогда имели очень соблазнительную фигуру, между прочим.
— Ну и что с того? — злобно выкрикнула Линда Рого. — Что, скажите мне на милость? Один только треп, и никакого толку. Лично я хочу выбраться отсюда как можно скорей и не намерена больше слушать ничьих сказок.
— Не надо так сердиться, миссис Рого, — успокоила ее Белль. — Неужели вы еще не поняли, для чего я вам это рассказывала? Да все очень просто: дайте мне лампу, и я с радостью нырну в этот водоем, чтобы осмотреть его. Тем более что никто из вас все равно не сможет задержать дыхание на две минуты, как я. И если можно будет поднырнуть так, чтобы оказаться по другую сторону вон той стальной переборки, тем лучше. Тогда мы будем знать, что делать дальше. Если же нет… — Она только вздохнула и неопределенно пожала плечами.
Все присутствующие мужчины тут же оживились.
— Нет, мы не можем вам позволить так рисковать, миссис Роузен, — засуетился Шелби. — Это слишком опасно. Мы же не знаем, что находится там внизу, на дне. Сначала нужно бы выяснить, какова глубина этого неведомого водоема…
— Да-да, конечно, — поддержал его Мюллер. — Сперва нужно попробовать нырнуть кому-нибудь из… — Никто не перебил его, потому что все решили, что он говорит о себе. Но тут Мюллер замялся. — Что касается лично меня, то я вообще не умею плавать. Никак.
Как ни странно, слово взял Мэнни Роузен. Он твердо произнес:
— Послушайте меня, друзья мои. Если моя супруга сказала, что сможет справиться, значит, она сможет. Белль всегда знает, что говорит.
— Между прочим, это не так-то и сложно для тех, кто привык плавать под водой, — поддержала его Белль. — Требуется всего-то пара хороших здоровых легких. А они, как я полагаю, остались пока что при мне.
Преподобный доктор Скотт внимательно посмотрел на Белль, потом произнес:
— Хорошо. Мы дадим шанс миссис Роузен.
Взгляды, полные удивления и негодования, устремились на него. Мужчины были уверены, что он настоит на том, чтобы нырять самому.
Священник продолжал:
— Вы все слышали, о чем рассказывала нам миссис Роузен. Она была чемпионкой, а это в корне меняет дело. Чемпионы — люди совсем иного толка, они отличаются от всех остальных. Они как будто бы слеплены из другого теста, что ли.
Белль Роузен просияла от гордости и как будто даже немного подросла.
— Да-да, именно так, — подтвердил Скотт и ободряюще кивнул бывшей спортсменке. — Некоторые из вас с самого начала считали ее обузой, замедляющей наш путь. Мало того, кое-кто даже высказал ей это вслух. И вот теперь эта женщина предлагает нам реальную помощь. Почему же мы не можем предоставить ей шанс, не можем дать ей снова почувствовать себя на вершине славы, как и прежде? — Он повернулся к Белль. — Если вы согласны попробовать, то мы примем все меры предосторожности.
— Эти меры я уж как-нибудь приму сама, — остановила Белль поток красноречия священника. — Я же еще кое-что соображаю. — И тут она внезапно приказала: — Выключите все лампы и фонари.
В темноте было слышно, как тяжело дышит Белль. И еще доносился легкий шорох ее одежды.
— Ну, пожалуй, вот и все. Теперь можно свет снова включить, — заявила Белль. Оказывается, она еще немного стеснялась раздеваться при посторонних. Теперь же, оставшись лишь в нижнем белье, миссис Роузен невозмутимо заметила: — Наверное, без одежды моя фигура выглядит уже не столь привлекательно, как в былые годы.
Она смотрелась нелепо и одновременно как-то особенно доблестно и величаво. Движения Белль стали четкими и рассчитанными. Ничего лишнего. Она сняла очки и передала их мужу:
— Только, Бога ради, не потеряй! — предупредила Белль. — Дайте мне фонарь.
Скотт вручил ей фонарь, Белль проверила его надежность, наклонившись к луже и сунув фонарь поглубже в воду.
— На всякий случай привяжите его к моей руке, — попросила она, и Мюллер салфеткой надежно прикрутил фонарь к ее кисти.
— А веревкой обмотайте меня за талию, — продолжала распоряжаться миссис Роузен. — Узел завяжите на спине.
Скотт взял у Кемаля моток нейлонового каната и привязал его к Белль так, как она просила.
— Теперь слушайте меня, — серьезно начала бывшая пловчиха. — Сегодня, разумеется, никаких рекордов мы ставить не будем. Может быть, я по-прежнему сумею задержать дыхание на две минуты. Если я успешно проплыву под водой и окажусь в безопасном месте, я дам вам об этом знать, дернув за веревку. Если через полторы минуты никаких сигналов от меня не поступит, тяните веревку сами. Ну, пожелайте себе успеха, что ли?..
— То есть, вы хотели сказать, чтобы мы пожелали успеха вам? — поправил ее Мюллер.
— Нет, мне удачи не нужно, но зато она очень понадобится вам. Я должна буду справиться за минуту. Потому что на две минуты задержать дыхание никто из вас не сможет.
Об этом никто из присутствующих не подумал.
— Доктор Скотт, и вы, Майк, возьмите в руки другой конец веревки. Вы самые сильные из нас. Но пока не пройдет полторы минуты, ни о чем не беспокойтесь. Мистер Мюллер, а вас я попрошу засечь время по вашим уникальным и очень дорогим часам.
Несколько секунд она сидела на краю водоема, болтая в воде ногами.
— Даже не холодная, — сообщила она.
Затем Белль Роузен начала глубоко дышать. Каждый следующий вдох оказывался более глубоким. Видимо, так она разрабатывала легкие. Потом легко соскользнула в воду. Еще несколько секунд был виден свет ее фонаря, затем он исчез где-то в глубине водоема.
— Десять секунд, — объявил Хьюби Мюллер.
Веревка потянулась из пальцев Рого и Скотта. Размотавшись на несколько ярдов, она остановилась.
— Боже мой! — невольно вскрикнул Рого.
— Не волнуйтесь! Не волнуйтесь! — успокаивал всех Мэнни Роузен. — Поверьте мне: под водой миссис Роузен себя чувствует как рыба. Вы полагаете, я отпустил бы ее туда, если бы сам хоть чуточку сомневался в ее способностях?
— Двадцать секунд, — доложил Хьюби. Веревка снова зашевелилась. Потом опять замерла, а спустя некоторое время сначала провисла, а затем натянулась.
— О Господи! — не выдержал Хьюби. — Сорок пять секунд.
— Не переживайте, — вставил Мэнни.
Веревка снова чуть скользнула дальше.
— Ну вот, видите? — победно произнес Роузен.
Рука у Мюллера тряслась от волнения, и он с трудом следил за секундной стрелкой.
— Одна минута! — громко проговорил он.
— Она говорила, что если плыть придется больше минуты, никто из нас с этим не справится, — напомнил Мартин.
— Боже мой, вытаскивайте ее немедленно, иначе она захлебнется! — запаниковал Шелби.
Сохраняя нечеловеческое спокойствие, Мэнни Роузен заявил:
— Я бы советовал поступить в точности так, как велела она. Чтобы потом не оказаться виноватыми.
— Следите за временем, Хьюби, — напрягся Скотт, не сводя глаз с веревки.
— Одна минута двадцать секунд, — раздался взволнованный голос Мюллера. Только сейчас он понял, что ему меньше всего хочется, чтобы отважная женщина утонула в этой черной зловонной жиже. И все лишь потому, что сам он струсил и не вызвался добровольцем.
— Начинаю обратный отсчет, — сообщил он, когда оставалось десять секунд до положенного срока. — Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, одна… Тяните!
Рого и Скотт разом рванули за канат и тут же чуть не упали на пол, потому что веревка не натянулась.
— Тяните же! Тяните! — во весь голос верещал Хьюби, и за канат ухватился еще и Мартин. — А вдруг веревка порвалась, и миссис Роузен потеряла дорогу назад?..
