Стивен Кинг - Кладбище домашних животных
Схватив Черча, он понес его на руках.
Вопреки всему, Луис решил, что сможет примириться с котом. Он открыл дверь из кухни в гараж. Холодный воздух ударил ему по ногам.
– Счастливого Рождества, Че…
Луис замолчал. На коврике у двери лежала мертвая ворона. Ее голова была искалечена. Одно крыло оторвано и лежало позади тела, словно кусок бумаги. Черч немедленно, извиваясь, вырвался из рук Луиса и начал обнюхивать замерзший трупик. Луис видел, как метнулась вперед голова кота, отогнулись назад уши, и до того, как Луис успел отвернуться, Черч выцарапал один из остекленевших глаз птицы.
«Черч снова убил, – чувствуя слабую тошноту, подумал Луис и отвернулся.., нет, раньше он успел увидеть окровавленную, пустую глазницу там, где прежде находился глаз вороны. – Не волнуйся, не волнуйся, ты видел вещи и хуже. Пасков, например. Пасков выглядел хуже, намного хуже…»
Но это не помогло. Желудок выворачивало. Теплый монолит сексуального возбуждения неожиданно рухнул, опал. «Боже, эта проклятая птица такая же большая, как Черч. Может, он поймал ее, подкараулив на земле? На земле, под землей…»
Никому не нужны такие подарки первого января. И за это отвечал Луис, разве не так? Точно! Он, и никто другой. Он, который знал так много о путях подсознания, вынужден был в тот вечер, когда вернулась его семья, оплакивать остатки мышки, убитой Черчем.
«…у мужчин каменные сердца…»
Мысль была такой ясной, словно трехмерной, и понятной. Луис усмехнулся. Ему показалось, что Джад материализовался у него за спиной и нараспев заговорил:
«Но мужчина тоже выращивает, что может.., и пожинает плоды».
Черч застыл над мертвой птицей. Потом он стал работать над вторым ее крылом. С мрачным, шуршащим звуком Черч дергал крыло туда-сюда. «Никогда не поднимайся высоко, Икар… Да, Дедал», е…я птица! Такая же мертвая как шкура, содранная с собаки. Видимо, Черч собирался пообедать, что ж, так, может, и лучше…
Луис, неожиданно для себя, пнул Черча.., здорово пнул. Задняя часть кота аж подлетела вверх. Скосолапившись, кот поплелся прочь, наградив Луиса неприятным, желто-зеленым взглядом.
– Вот тебе от меня, – прошипел на него Луис, словно сам был котом.
– Луис? – позвала сверху Речел. – Ты идешь?
– Сейчас, – ответил он. «Я только уберу этот маленький беспорядок, Речел, ладно? Потому что этот беспорядок касается только меня». Он добрался до выключателя, потом быстро вернулся к шкафчику под раковиной на кухне, где лежали зеленые полиэтиленовые пакеты для мусора. Взяв пакет, он вернулся в гараж и снял со стены совок, висевший на гвоздике. Потом он подцепил тяжелое крыло мертвой птицы, и оно само соскользнуло в кулек. За крылом туда же последовало тело. Завязав узлом пакет, Луис забросил его в дальний угол багажника «Цивика». К тому времени как он закончил, от холода ноги у него пошли мурашками.
Черч стоял в дверях гаража. Луис погрозил коту совком и тот скользнул в сторону и растворился среди теней.
* * *
Наверху Речел лежала в кровати. На ней ничего не было, кроме сапфира на цепочке.., как обещано. Она лениво улыбалась мужу.
– Что ты там так долго делал?
– Выключатель заело, – ответил Луис. – Пришлось менять кнопку.
– Иди сюда, – позвала она и мягко притянула его к себе за руку. – Он знает, что ты хочешь быть во мне, – мягко пропела она. – Он знает, чего ты хочешь.., о, Луис, дорогой, какой он большой.
– Он только начинает подниматься, я так думаю, – ответил Луис, выскальзывая из халата. – Посмотрим, управимся ли мы до прихода Санта Клауса. Как ты думаешь?
Она поднялась на локте. Луис почувствовал ее грудь, теплую и мягкую.
– Он знает, когда тебе плохо или хорошо.., или очень хорошо.., божественно приятно… Ты ведь был хорошим мальчиком, Луис?
– Я так считаю, – сказал он. Его голос был не очень спокоен.
– Давай посмотрим, так ли он хорош на вкус, как крепок на вид, – сказала Речел.
* * *
С сексом вышло удачно. Луис не чувствовал себя просто скользящим взад-вперед, как обычно бывало, когда он трахал жену… После, кончив, он лежал в темноте новогодней ночи, вслушиваясь в размеренное и глубокое дыхание супруги, думал о мертвой птице на пороге гаража.., той, что Черч подарил ему на Рождество.
«Не сходите с ума, доктор Крид. Я живой. Тогда я был мертвым, а сейчас – живой. Я сделал круг и снова здесь, чтобы сказать вам, чтоб вы убирались в жопу с вашим мурлыканьем и манией преследования. Должен вам сказать, что мужчина… „мужчина.., выращивает, что может.., и пожинает плоды“. Не забывайте это, доктор Крид. Я – то, что взрастило ваше сердце, и принадлежу вам, как ваша дочь, жена, сын… Помните тайну и хорошенько берегите ее от чужих глаз».
Скоро Луис уснул.
Глава 31
Новый год прошел. Вера Элли в Санта Клауса вспыхнула с новой силой.., на время, конечно.., с помощью следов в камине. Гадж все время заявлял о своем присутствии, то и дело останавливаясь, чтобы пожевать особенно вкусно выглядевшие куски оберточной бумаги. В этом году оба ребенка решили, что коробки лучше игрушек.
Первого зашли Крандоллы и принесли эг-ног17 и Луис поймал себя на том, что мысленно изучает Норму. Она выглядела бледной и какой-то еще более прозрачной, чем раньше. Если бы ее увидела бабушка Луиса, она сказала бы, что Норма начала «слабеть», а это, возможно, не такое уж плохое слово, чтобы описать произошедшие с Нормой перемены. Ее руки, такие пухлые и изуродованные артритом, сразу покрылись темными, старческими пятнами. Волосы казались еще более жидкими. Крандоллы отправились домой около десяти вечера, и Криды вместе посмотрели на Нью-Йорк по телевизору. Это был тот, последний раз, когда Норма была у них дома.
Большая часть каникул оказалась грязной и дождливой, но Луис был рад оттепели, хотя погода стояла мрачная и гнетущая. Луис работал дома: делал книжные полки и шкаф для посуды Речел, модель «Порше» у себя в кабинете лично для себя. Когда 23 января кончились рождественские каникулы, Луис был счастлив вернуться в университет.
Наконец началась эпидемия гриппа.., серьезная эпидемия в общежитии через неделю после начала семестра. У Луиса оказалось забот полон рот. Он обнаружил, что работает по десять, иногда по двенадцать часов и приезжает домой словно избитый.., но работа не тяготила его.
Чары оттепели развеялись 29 января. И выдалась холодненькая неделька. Термометр не поднимался выше минус двадцати. Как-то утром Луис осматривал, как срасталась сломанная рука одного молодого человека, который надеялся (бесплодно, по мнению Луиса), что сможет играть в баскетбол летом, когда одна из практиканток, заглянув в комнату, сказала, что Луиса к телефону.
Луис из бокса прошел в свой кабинет. Речел плакала в трубку, и Луис почувствовал настоящую тревогу. «Элли, – подумал он. – Она упала с санок и сломала руку.., или пробила себе череп…» Луис с тревогой подумал о безумных наездниках на туботтане.
– С детьми все в порядке? – спросил он.
– Да, да, – заплакала Речел еще громче. – Не с детьми. С Нормой, Луис. С Нормой Крандолл. Сегодня утром она умерла. Около восьми часов, скорее всего сразу после завтрака, так сказал Джад. Он зашел посмотреть, дома ли ты, и я ответила ему, что ты ушел полчаса назад. Ox… ox, Луи, он выглядел таким потерянным, таким удивленным.., таким старым… Слава богу, Элли уже уехала, а Гадж слишком мал, чтобы понимать, что случилось..
Луис нахмурился. Злясь на то, что все так плохо складывается, он обнаружил, что думает о Речел, пытаясь не думать о том, что Смерть снова здесь. Смерть – тайна, ужас, и надо хранить ее подальше от детей, совсем спрятать ее от детей – таким путем пошли викторианские джентльмены и дамы. Еще они верили, что правда о сексуальных отношениях должна храниться подальше от детей.
– Боже, – только и сказал он. – Сердце?
– Не знаю, – ответила Речел. Она больше не плакала, но хрипела и задыхалась по-прежнему. – Ты сможешь приехать, Луис? Ты же его друг, и, я думаю, ты нужен ему.
Ты – его друг.
«Ладно, пусть так, – подумал Луис, слегка удивленно. – Я никогда не стремился выбрать себе в приятели восьмидесятилетнего старика, но догадываюсь, что все именно так и получилось». А теперь вещи назвали своими именами и теперь все станут считать их друзьями. Осознав это, Луис понял, что Джад давно знал об этом, задолго до того, как это понял Луис. Джад стоял рядом с ним вопреки тому, что происходило, вопреки мыши, вопреки вороне. И Луис почувствовал, что в вопросе с Черчем старик поступил совершенно верно.., или, по крайней мере, он проявил максимум участия. Теперь Луис должен тоже сделать для Джада, что сможет. И даже если это означает сидеть рядом со Смертью, рядом с его мертвой женой, Луис сделает это.
