Грегг Гервиц - Специалист
«Что-то давненько я не слышал от тебя таких слов», – подумал он.
«Да это потому, что ты за это время еще никого не убил. Сколько прошло – часа четыре, кажется?»
«Мне тебя не хватает».
Он ничего не услышал в ответ.
В конце концов Мэйбек и Хейнс с виноватым видом направились к двери, хотя их никто не винил.
Когда они уходили, Джим поднял голову:
– Счастливого Кванзаа.[13]
Мэйбек улыбнулся и поднял в ответ большие пальцы, словно говоря, что «все будет путем».
– Увидимся утром.
– Если дело еще будет в наших руках, – заметил Тим.
Все хмуро посмотрели на него. Медведь что-то недовольно промычал.
Геррера резко оборвал свою новую подружку, звонившую ему по телефону:
– Я же говорил тебе, детка, не звони мне на рабочий.
Он сказал это с неожиданно сильным акцентом и окинул остальных извиняющимся взглядом. Когда Геррера повесил трубку, Медведь, не отрывая глаз от потолка, спросил:
– Джин Энн?
– Алисия.
Медведь повернул лицо к Тиму:
– Наш мальчик пришел в себя.
Вдруг все встали – в комнату зашли мэр Стросс и Таннино. Лицо Стросса было красным и напряженным; он ослабил свой зеленый галстук с заколкой в виде утенка. От мэра пахло красным вином.
– В результате продолжительной дискуссии с представителями Восточного побережья мы решили оставить и вам, и ФБР собственные полномочия. Я удовлетворен вашей работой, и мы не намерены ее прерывать. ФБР, без всякого сомнения, продолжит свою операцию «Зачистка», при этом вы обязаны сотрудничать с ними и предоставлять им всю необходимую информацию. Если вы поставите ваше самомнение превыше благоденствия этого города, ответите передо мной лично. Понятно?
Все закивали и одобрительно забормотали. Таннино кивнул, с удовлетворением глядя на главу муниципалитета, и добавил:
– Агенты Бюро будут следовать тем же приказам, что и мы.
– А сейчас скажите, – мэр снова заговорил тоном политика, – накормить ли вас, ребята, индюшкой?
– Да что вы, господин мэр, не стоит о нас беспокоиться, – вежливо отказал Миллер.
Стросс кивнул и вышел; Медведь негодующе посмотрел на Миллера.
Таннино задержался в дверях:
– Ребята, я вас прошу, съешьте хоть кусок этого проклятого пирога до того, как придет жена.
Никто даже не пошевелился, и он устало вздохнул:
– Медведь, позаботься об этом, хорошо?
Дверь за ним закрылась.
– Что делаем дальше? – спросил Фрид.
– Джим, у тебя есть какой-то приятель-пограничник, так ведь? – спросил Тим. – Звякни ему. Пусть он поможет достать данные о пересечении границы нашими мальчиками через пост Сан-Исидро – Тихуана. На чем они были, под какими номерами байки и все такое.
Медведь ослабил давление на спинку кресла, сев прямо.
– А что, если эти мерзавцы действительно приманка, как говорил Рич? Что, если «слезы» уже здесь? Пока мы решаем, что делать, наркотик, может быть, уже вовсю расходится.
В первый раз после убийства Пса Геррера заговорил решительно:
– Я знаю, как можно это выяснить.
37
За рулем своего «доджа» Медведь чувствовал себя как дома, несмотря на то, что Геррера втиснулся на сиденье между ним и Тимом. Клуб «грешников» был виден с дороги; он возвышался чудовищной громадиной за забором, опутанным колючей проволокой. Когда они подъехали, внутри раздавалось женское хихиканье, в динамиках ревел «тяжелый металл» и то и дело слышался звон бьющихся бутылок.
Из пакета, лежавшего у него под ногами, Медведь достал кварту слабого яичного ликера и пластиковые стаканчики. Он разлил напиток в стаканчики, и все трое чокнулись.
– Здоровья и счастья, – проговорил Медведь. Эти два слова он обычно произносил за рождественским столом, когда приходил в гости к Тиму и Дрей, а потом молча поглощал половину праздничной телятины.
Геррера добавил:
– Y rezos para la salud de su esposa.[14]
Они выпили.
Какой-то «грешник», спотыкаясь, вышел из клуба и влез на свой байк; сзади села его подружка, и они укатили. Медведь вопрошающе поднял бровь и посмотрел на Герреру, но Геррера покачал головой.
– Он просто страхуется.
– Что ты имеешь в виду?
– Если байкер занимает должность в клубе, он ездит со своей подружкой, которая в случае чего сможет вызвать адвоката и выплатить залог поручителю.
Не прошло и полминуты, как еще один «грешник» вышел из клуба и тоже куда-то поехал, правда, без подружки. Медведь тронулся за ним, соблюдая приличную дистанцию, потом связался с командным постом и попросил Фрида узнать по номеру мотоцикла личность байкера. Им оказался Фриц, член главного филиала без особых обязанностей.
– Подождем, пока он выедет на участок без развилок, – решительно сказал Геррера. Он уже пришел в себя, даже осмелел. – Не сейчас… не сейчас… теперь давай.
Медведь нажал клавишу. Взвыла сирена. Фриц притормозил и съехал на обочину. Тим с Геррерой ждали в «додже», пока Медведь обыскивал мотоцикл и негодующего байкера. Напоследок Фриц сказал Медведю несколько отборных фраз по поводу бесчинства полиции и укатил. Медведь направился обратно к машине. Увидев, что он возвращается, Тим и Геррера вылезли из «доджа» и включили фонарики. Медведь сел за руль и медленно поехал вдоль дороги, ярким светом фар освещая придорожные кусты. Наконец Геррера отыскал пакетик с белым хлопьевидным веществом.
– Сдается мне, это обычный метамфетамин, – сказал он.
Медведь высунул голову из окна, облокотившись на дверцу:
– Не то?
– Да похоже. Проверим в лаборатории, но на первый взгляд это смесь электролита и декстрометорфана.
Тим обнаружил еще несколько пакетиков, брошенных в слоновую траву. Геррера поднес один из них к фарам.
– Сомневаюсь, что они станут торговать этой дрянью при наличии более выгодных предложений. Они бы сразу же пустили «слезы» на рынок.
– Разве они не могут продавать и то и другое? – спросил Медведь.
Геррера смутился, услышав в его голосе иронические интонации.
– Значит, они все еще сбывают «мет», – заключил Тим. – Придется приложить уши к земле, не услышим ли чего о большой поставке героина из-за границы. Пока ведь так ничего и не известно.
Тим с Геррерой уже сидели в машине; грузовик тарахтел, стоя на дороге. Вдруг Медведя осенило:
– А почему бы не съездить к Великому Мустаро?
Они вышли, притормозив у многоквартирного дома с розовой штукатуркой. В рождественский вечер группки недружелюбно настроенных людей на улице заметно поредели. Бейсболки, повернутые козырьками на затылок, коричневые бутылки в руках. Один из парней показал им неприличный жест, Медведь кивнул ему в ответ и махнул рукой в знак приветствия.
Они вскарабкались вверх по лестнице и двинулись к квартире Хлыста в конце коридора. На дверной ручке висела стопка ежедневных меню разносчика еды, на коврике перед дверью, словно листья, были рассыпаны остальные. Медведь указал пальцем на створчатое оконце. Его лицо напряглось. Несколько черных мух пытались пробраться внутрь сквозь оконные щели. Геррера сморщился, почувствовав резкий запах.
Трое помощников безмолвно стояли перед щербатой дверью, залитые светом мерцающей над головой лампы. Откуда-то с улицы раздавались еле слышные натужные напевы. Они грустно помолчали – это все, на что Хлыст мог рассчитывать в этой жизни.
Медведь вынул из заднего кармана набор отмычек в виниловом футляре, неосторожно тряхнул его, и отмычки посыпались на пол, как сигареты. Тим собрал их и начал отпирать замок. Наконец тот щелкнул, они открыли дверь и увидели мертвого Хлыста.
38
Они стояли на улице и вдыхали ночной воздух. Тим уже и не помнил, когда он в последний раз с таким облегчением предоставлял криминалистам осматривать место преступления. Влажный воздух комнаты Хлыста и трупный запах, казалось, оставили на них невидимый гнилостный налет. Медведь с Геррерой обмахивались полами своих рубашек, пытаясь избавиться от этого запаха. Герреру все еще подташнивало, но он пытался придать лицу стоическое выражение. Местные ротозеи собрались поглядеть, как тело опускают в мешок, как будто это был финал спортивных состязаний. Они сжимали в руках банки с пивом и показывали пальцами, и ни на одном лице Тим не заметил выражения ужаса или отвращения.
Дэн с Кейнером побывали у Хлыста, оставив на его теле двадцать пять колотых ран. Судя по многочисленным подтекам на линолеуме, он еще жил довольно долго; они пытались заставить его говорить. Дэн наносил удары с хирургической точностью, минуя артерии и кости, напоследок нанеся смертельное ранение в бедренную артерию. Тим догадывался, что такая пытка могла быть местью за потерю Вождя, Козла и Том-Тома. И одновременно ощущал приглушенное, но тягостное и неотвязное чувство вины. Ведь это они с Медведем и Геррерой нашли Хлыста и надавили на него, а тот был даже рад все рассказать, и это привело к непоправимым последствиям.
