Майкл Бламлейн - По живому
Дома Фрэнки становился другим. Увлечение шитьем он держал в секрете, также скрывал признаки кошкиных визитов. Собственная скрытность держала его в напряжении, но делиться новыми радостями он не желал. Фрэнки страшился, что покажется уязвимым, Терри мог этим воспользоваться. В их отношениях главным было сохранить контроль. Поэтому Фрэнки старался не допускать никаких всплесков, которые могли бы нарушить равновесие.
Эмоциональная скупость распространялась, главным образом, на Терри. С Эдной, Луизой и другими случайными знакомыми Фрэнки был приветлив и откровенен. Иногда его беспокоили прямо-таки противоположные эмоции, хотелось принять какую-то одну сторону — месть или прощение, скрытность или искренность. Жизнь, сотканная из противоречий, требовала усилий, казалась искусственной. Возникало желание все это сломать. Что потом? Чего ожидать?
Как-то вечером зашел Маркус. Фрэнки не видел его давно, пригласил войти. Маркус надеялся застать Терри, однако, узнав, что его нет, сразу повернулся к выходу. Фрэнки быстро закрыл дверь.
— Разве ты не хочешь со мной побыть? Всего несколько минут. Я давно ни с кем не разговаривал.
Маркус не любил оставаться наедине с чужими женщинами, но Фрэнки настаивала. И Маркус неохотно последовал за ней на кухню.
— Выпьешь чего-нибудь горячего. Чаю? Кофе?
— Мне стакан воды, будет достаточно.
— Может, кока-колы?
— Только воды, смочу губы и побегу.
Фрэнки налил ему воды, и они сели за стол. — Мы так давно не виделись, — начал Фрэнки. — Как твои дела? Как поживает тетушка?
— Давно от нее нет вестей. Она сейчас дома, со своими. Думаю, у нее все хорошо.
— А ты как?
— Не жалуюсь. — Он помолчал, оглядываясь по сторонам. — Терри ничего для меня не оставил?
— А что он должен был оставить?
— Немножко курева. Сказал зайти.
— Мне он ничего не говорил.
— Наверное, забыл. Ну, я пойду.
— Подожди. — Он соображал, чем задержать Маркуса. — Как там твои пистолеты?
Маркус недоуменно смотрел на нее.
— Достал еще какие-нибудь?
Заприметил один. Короткий "Смит-и-Вессон" сорок четвертого калибра. Я все время говорю Терри, чтобы купил себе оружие. Научился стрелять.
— Терри последнее время пацифист.
— Не важно, как ты себя называешь. Если умеешь стрелять, добьешься чего хочешь.
— И что с того?
— Что с чего?
— Кем ты хочешь стать?
Он бросил на нее опасливый взгляд. — Ты что, играешь со мной? Что за вопросы ты мне задаешь?
— Очень личный вопрос, да?
— У меня есть работа, так? Получаю зарплату. Посылаю сколько-то детям. К тому же, есть собственный бизнес, я никого не трогаю и меня никто не трогает. Все, что я делаю, я делаю правильно.
— Значит, ты счастлив?
Он наморщил лицо. — Разве я об этом только что говорил?
— У тебя легко получается.
Он встал. — Я лучше пойду.
— Подожди. — Поддавшись моменту, Фрэнки решился. — Я хочу тебе кое-что показать.
Он побежал к себе, вытащил из шкафа ящичек со своими работами, принес и поставил на стол. Маркус, потрясенный, принялся своими огромными руками перебирать карликовые костюмчики. Его восхитили мастерство вышивки и внимание к деталям. Особенно ему понравились малюсенькие молнии и крошечные пуговки. Это напоминало сложные механизмы детских игрушек.
От похвал Фрэнки почувствовал новую волну вдохновения. Он сходил в спальню за метром, а вернувшись, заявил Маркусу, что хочет сшить для него рубашку.
Маркус был польщен, однако это уже выходило за рамки приличий. Он двинулся было в коридор, но Фрэнки преградил дорогу и не дал уйти. Маркус стал ссылаться на Терри, Фрэнки тут же солгал, сказав, что уже готовит для Терри подарок. А Маркусу сошьет рубашку, чтобы отвлечься, надо же чем-то себя занять. Он спросил, какой у Маркуса любимый цвет.
— Розовый, — отшутился Маркус, надеясь отвадить Фрэнки от этой затеи.
— А какой оттенок? — попросил уточнить Фрэнки. — Оранжево-розовый, просто розовый или цвета коралла, пиона.?..
Маркус растерянно покачал головой, Фрэнки улыбнулся. Стянув ленту с шеи, он начал снимать мерку.
Шить мужчине оказалось сложнее, чем предполагал Фрэнки, к тому же на примерку Маркус не пришел. Луиза настойчиво предлагала в качестве модели своего сына, но Фрэнки вежливо отказался. Устраивая себе перерывы, когда дома был Терри, он работал всю неделю и в результате сшил три рубашки: гвоздичного, бордо и фиолетового цветов. Очень довольный, положил их все в коробку и торжественно отправил Маркусу по почте. Вот так, дело сделано. Настроение у Фрэнки ухудшилось: теперь ему нечем было себя занять.
Он вернулся домой, включил телевизор. Целую неделю он его не смотрел. Минут через тридцать нахлынуло чувство потерянности. Он прошел в свою комнату, позвал кошку, но та не появилась. Принес поесть в гостиную и расположился на софе. Рядом оказалась лента, которой он связывал руки Терри. Несколько дюймов в ширину, скорее кушак, чем лента. Он рассеянно вертел ее в руках, то навязывая узлы и распуская, то разглаживая морщины. Хоть бы кошка зашла. На экране телевизора появилась реклама, а на душе стало еще хуже. Он вспомнил о рубашках для Маркуса. Взглянул на ленту. Возникла идея…
Он забрал кушак в свою комнату, достал иголки и нитки, блестки, нашил блестки на ленту. Затем вышил кольцо и маленькое сердечко. Ему понравилось, как получилось, он продолжил вышивку, снял с обруча, добавил блесток. Кушак с готовой работой накинул как знамя на зеркало туалетного столика. Издали блестки переливчато светились. Сердечки, казалось, парили в море слез.
В тот же вечер, когда вернулся Терри, Фрэнки вынес кушак. Как было уже заведено, Терри стоял с руками за спиной: можно связывать. При виде ярко декорированной ленты глаза его расширились.
— Тебе, я вижу, не нравится, — притворно вздохнул Фрэнки.
— Нет, нравится. Красивая штука. Я и не знал, что ты умеешь шить.
— Когда есть время.
— Для меня? Ты это для меня сделала?
— Для тебя, конечно.
Терри это понравилось. — Жаль только, я и не увижу как следует. Вся прелесть окажется за спиной.
Фрэнки нахмурился. Ему тоже это не нравилось. Надо что-то придумать.
Прошло несколько дней, и он затеял новое серьезное дело. Работал со всевозможными блестками, сердечками, цветами, маленькими животными. Как это было однажды в "Бергдорфе" с названиями бюстгальтеров, для кушаков он придумал свои: "Близость", "Восторг", "Покорение", вышил их красивыми округлыми буквами на ткани. По мере того как модели Фрэнки становились изощреннее, Терри все больше ее хвалил. Он перестал ревновать: она была к нему очень внимательна, и он как мог выражал свою благодарность. Во Фрэнки это подпитывало желание украсить своего мужчину. Кушак — это не то, картинки сразу померкли, когда он связал им запястья Терри. С рубашкой и штанами примерно то же самое. Он видел фирменные знаки на одежде, типа аллигатора или игрока в поло, имена дизайнеров, простроченные на ткани. Ему хотелось чего-то подобного, придумать какой-нибудь знак, крест — то, что напоминало бы Терри о его положении, пометило бы его. Что-нибудь точное, бьющее в цель.
* * *Однажды вечером Фрэнки решил к приходу Терри стать еще краше. Недавно в журнале он видел прическу — очень понравилась, и парикмахер был — Луиза познакомила. Фрэнки подстригся: по-мальчишески коротко сзади, на висках гребельки, на лбу кудри, спрыснутые лаком, легкий приторный запах еще не растаял.
Фрэнки прочитал статью о волосах на теле и впервые побрил ноги и подмышками. Бритва сильно скребла и оставляла царапины, но Фрэнки терпел. По особому случаю надел юбку с блузой, чулки в сеточку и туфли на каблуках с изящными ремешками. Зная, как легко Терри очаровать и пленить, он испытывал определенное удовлетворение, но его не покидало и чувство грусти. Этот мужчина — не враг. Бессмысленно и жестоко причинять ему боль. С другой стороны, эти игры приносят Терри много радости или по крайней мере удовольствия. Если б Фрэнки смотрел на него со стороны, то решил бы, что этот мужчина счастлив.
Он докрашивал губы, когда в замке повернулся ключ. Выждав, когда Терри пройдет в гостиную, он триумфально последовал за ним. Реакция Терри была немедленной и предсказуемой: восторг от коротких волос и каблуков. Тогда Фрэнки вытащил ленту — новую, он сегодня с ней работал. Молочно-голубого цвета, никаких украшений, вышито только одно слово "Блаженство". Просто, элегантно, и произвольно не истолкуешь. Увидев это, Терри расплылся в улыбке. И заулыбался еще шире, когда Фрэнки сказала ему снять рубашку.
Он подчинился, уже фантазируя о сексе, которого она его до сих пор лишала. И вот… сейчас… Он сунул руки за спину.
Фрэнки воспринял готовность Терри как жалкую покорность, и это придало ему сил. Он крепко связал запястья Терри, сходил в спальню за швейным набором и коробочкой из ювелирного магазина. Внутри, на квадратной подушечке, лежали сережки-купидончики, те самые, которые подарил Терри месяц назад. Фрэнки положил их себе на ладонь.
![Валерий Вайнин - Но Змей родится снова? [Убить Змея]](/uploads/posts/books/54623/54623.jpg)