Дин Кунц - Голос ночи
— Шампунь не мылился. Волосы как проволока.
— Волосы красивые. Очень красивые. Лучше нельзя и пожелать.
— Он мной не заинтересуется, — сказала она, искренне веря в то, что говорит. — Как только он увидит, что это я, он повернется и уйдет.
— Не говори глупости. Ты прекрасна. Просто прекрасна.
— Ты правда так думаешь?
— Правда. — Он нежно поцеловал ее. Ее мягкие губы дрожали. — Пошли, — мягко сказал он, — пора все приготовить.
Он втягивал ее в исключительно опасную аферу, используя Хэзер так же, как Рой когда-то манипулировал им. Он ненавидел себя за это. Но, хотя время на это было, планы свои не изменил.
Она пошла за ним и, когда он стал подниматься по лестнице на второй этаж, спросила:
— А почему не внизу?
Он остановился и, повернувшись, посмотрел на нее сверху вниз.
— Внизу ставни почти на всех окнах сорваны. Если мы устроим все внизу, свет будет виден снаружи. Он может привлечь кого-нибудь. Нам могут помешать до того, как мы добьемся от Роя тех признаний, которые нам нужны. На втором этаже в некоторых комнатах остались все ставни.
— Если что-то пойдет не так, — возразила она, — на первом этаже будет проще убежать от него.
— Все будет так, как надо, — успокоил ее Колин. — К тому же у нас пистолет. Помнишь? — Он похлопал по коробке, которую нес под мышкой.
Он повернулся и пошел дальше вверх по лестнице, с облегчением слыша, как она стала подниматься следом за ним.
В холле на втором этаже было сумрачно, а в комнате, которую он выбрал, было совсем темно, если не считать узкой полоски света от заходящего солнца, пробивающегося сквозь щель между закрытыми ставнями. Он включил один из фонариков.
Они находились в большой спальной комнате, дверь которой выходила в коридор слева от лестницы. Старые пожелтевшие отклеившиеся обои полосами свисали со стен и заворачивались у пола в замысловатые кружева, словно часть праздничного убранства после торжественного бала, состоявшегося сто лет назад. На полу лежал толстый слой пыли. Пахло плесенью. Мусора, однако, в отличие от других комнат, почти не было, если не считать нескольких кусков осыпавшейся штукатурки, оторванной дранки и обоев в дальнем углу.
Колин протянул Хэзер фонарь, а сам опустил на пол коробку. Порывшись в ней, он достал второй фонарик, включил его и поставил на пол, прислонив к коробке таким образом, чтобы луч света освещал потолок.
— Страшное какое-то место, — сказал Хэзер.
— Ничего. Не бойся. Все нормально, — снова успокоил ее Колин.
Он вынул из коробки магнитофон и поставил его на пол у стены. Собрав мусор, он засыпал маленький аппарат, оставив открытым только микрофон, но и тот прикрыл куском обоев.
— В глаза не бросается? — спросил он.
— Вроде бы нет.
— Посмотри внимательнее.
Она некоторое время смотрела на кучу мусора, которую он насыпал, и потом сказала:
— Нормально. Не похоже, что кто-то его сюда нарочно сгребал.
— Магнитофон не видно?
— Совершенно.
Он взял с пола второй фонарь и стал светить им на кучу мусора, проверяя, не отсвечивает ли где-нибудь корпус магнитофона. Блеск металла или пластмассы нарушил бы все их планы.
— Ладно, — наконец сказал он, — я думаю, удастся его обмануть. Вряд ли он что-нибудь заподозрит.
— Что теперь? — спросила Хэзер.
— Надо сделать так, чтобы остались следы борьбы. Рой не поверит ни слову, если не будет казаться, что ты сопротивлялась.
Колин достал из коробки бутылку кетчупа.
— А это зачем?
— Кровь.
— Ты серьезно?
— Ну, может быть, это несколько картинно, — признал Колин. — Все равно, мне кажется, будет убедительно.
Он вылил немного кетчупа себе на руку и провел пальцами по виску Хэзер, заодно испачкав ее золотистые волосы.
Она поморщилась:
— Фу!
Колин отступил на шаг назад и внимательно посмотрел на нее.
— Сойдет, — довольный сказал он. — Сейчас пока немного ярковато. Слишком красный. Но когда подсохнет, думаю, будет точь-в-точь похож на кровь.
— Ели бы ты действительно силой притащил меня сюда, как ты собираешься сказать ему, я была бы вся в пыли, а одежда была бы измята, — сказала она.
— Ты права.
Она вытащила блузку наполовину из шорт, нагнулась, провела руками по полу и вытерла их об одежду, оставив на ней темные полосы пыли.
Когда она поднялась и повернулась к нему, Колин окинул ее критическим взглядом, выискивая какой-нибудь изъян в созданном ими гриме, пытаясь увидеть ее глазами Роя.
— Да. Так лучше. Не хватает, по-моему, еще одной детали.
— Какой?
— Хорошо бы порвать рукав блузки.
Она неуверенно нахмурилась:
— Это моя любимая.
— Я куплю тебе новую.
Она потрясла головой:
— Не надо. Я обещала помочь. Давай. Рви.
Он схватил материю по обе стороны от шва и с силой потянул. Раздался неприятный треск, и рукав обвис, наполовину оторванный.
— Вот, — с удовлетворением сказал он, — сейчас порядок. Ты выглядишь очень, очень убедительно.
— Но теперь, когда я превратилась в настоящее пугало, неужели он захочет тратить на меня время?
— Странно, — Колин задумчиво смотрел на нее. — Непонятно как, но сейчас ты еще более привлекательная, чем раньше.
— Ты уверен? Я же вся грязная. Даже чистой я красотой не отличалась.
— Ты выглядишь здорово, — уверил ее он, — именно так, как надо.
— Чтобы у нас получилось то, что мы задумали, нужно, чтобы он захотел... ну... захотел изнасиловать меня. То есть, конечно, ему не удастся, но он должен захотеть.
И вновь Колин остро почувствовал, какой опасности он ее подвергает; вновь возникли сомнения и леденящее предчувствие беды.
— Может быть, если я сделаю вот так, это поможет? — неожиданно сказала Хэзер и, прежде чем Колин успел остановить ее, схватила руками ворот блузки и изо всех сил рванула его. В разные стороны полетели пуговицы. Одна из них ударила Колина в подбородок. На мгновение блузка раскрылась сверху донизу, и он увидел одну прекрасную маленькую трепещущую грудь с темным соском; затем ткань снова упала на место, оставив на виду лишь мягкий и сладкий холмик начинающейся округлости.
Они встретились глазами.
Хэзер густо покраснела.
Наступила долгая тишина.
Колин облизал губы. Во рту у него неожиданно пересохло.
Наконец дрожащим голосом она сказала:
— Не знаю... Может быть, раскрытая блузка и не поможет... В общем, мне особо нечего показывать.
— Отлично, — хриплым голосом сказал он, — как раз то, что нужно.
Он отвернулся, подошел к коробке, взял оттуда моток веревки.
— Может быть, можно обойтись без веревки? — с неуверенностью спросила она.
— Боюсь, что нет, — ответил он. — Но ведь на самом деле мы не будем тебя связывать. Я обмотаю веревку несколько раз тебе вокруг запястий. Слабины будет достаточно, чтобы в любой момент освободиться. А узлы я сделаю скользящими: если их потянуть, они поедут — будет достаточно нескольких секунд, чтобы сбросить веревку. Я покажу как. Но тебе не нужно будет это делать. Он даже близко к тебе не подойдет. Все будет нормально. У меня же пистолет.
Она села на пол, прислонившись к стене:
— Ну ладно. Тогда давай.
Несколько минут он возился с узлами. Когда он встал, то увидел, что наступила ночь. Сквозь щели старых рассохшихся ставен не пробивался ни лучик света.
— Пора идти звонить, — сказал он.
— Мне будет страшно здесь одной.
— Всего на несколько минут.
— Ты не мог бы оставить оба фонаря? — спросила она.
На него подействовал страх в ее голосе; он мог себе представить, каково оставаться здесь в темноте. Тем не менее он заставил себя сказать:
— Не могу. Я без фонаря не выберусь из дома и не смогу вернуться обратно, не свернув себе шею.
— Жаль, что ты не взял с собой три фонаря.
— Я тоже жалею. Не бойся, этот хорошо светит; тебе будет достаточно одного, — успокоил ее Колин, зная, какое слабое это утешение для человека, оставшегося ночью в столь зловещем месте.
— Возвращайся скорее назад, — прошептала она.
— Хорошо.
Он поднялся и пошел к двери. Переступив порог, он обернулся и посмотрел на нее. Она полулежала у стены. Вид у нее был такой беспомощный и беззащитный, что у него защемило сердце. Он знал, что должен вернуться, развязать веревки и отправить ее домой. Но ему надо было выманить у Роя правду и записать его слова на пленку, а для этого более верного способа, чем тот, который он избрал, не было.
Он повернулся, спустился вниз по лестнице и выбежал на улицу.
Все получится так, как он задумал.
Все должно получиться так, как он задумал.
Иначе его и Хэзер окровавленные головы могут оказаться на камине в доме Кингмана.
Глава 41
Колин нашел телефонную будку рядом с бензоколонкой, в четырех кварталах от особняка Кингмана. Он набрал номер Борденов.
