Майкл Маршалл - Земля будет вам прахом
— Легко поверю.
— Поэтому я волынила, пыталась связаться с Кайлом, передать ему твои слова, но он не отвечал. Тогда я решила, что время пришло, и поехала к отцу. И что я вижу — этот засранец сидит себе на пороге. Он сказал, что вернулся на нашу квартиру, но, вероятно, опоздал минут на десять — иначе бы увидел меня. Он догадался, где меня искать.
— И ты не сказала ему, чтобы он уматывал?
— Нет, Джон. Не сказала. Он мой бойфренд. А на звонки он не отвечал только потому, что у него сел аккумулятор, а потом он куда-то дел телефон. Он был совершенно вне себя, когда увидел, что случилось со мной.
— Но когда ты сказала ему об этом по телефону, он не соизволил приехать?
— Он хотел раздобыть пистолет и разобраться с этими людьми.
— Боже мой, — вздохнул я. — Но этого, к счастью, не произошло?
— Нет. Мы поговорили, и мне удалось выудить из него хоть что-то разумное — впервые за эти дни. Я сказала, что мы должны найти способ все уладить. Он меня попросил… и я согласилась вернуться на нашу квартиру, обговорить все, постараться придумать что-нибудь.
— И что же вы собирались придумать?
— Не знаю, Джон.
— Что же случилось?
— Ну, мы поехали домой. Кайл не спал несколько дней, и я сказала, что душ ему во всех смыслах не помешает. Потом я поняла, что он слишком долго моется, и когда пошла в ванную, смотрю — он такой оживленный и дерзкий стал. И тут я, конечно, поняла, какой была дурой.
— У него хранились там остатки закупленной партии, поэтому-то он и хотел вернуться. Он уже побывал там и обнаружил, что тебя нет. Ключи он потерял вместе с телефоном, но чувствовал себя не вполне готовым лезть в квартиру на втором этаже через окно.
Лицо Беки побелело, подбородок у нее начал дрожать, но глаза остались сухими.
— Да.
— Уверен, это не единственная причина, по которой он хотел тебя видеть, — добавил я, чувствуя себя старым и жестоким.
— Хорошо, что ты в этом уверен, — сказала она. — Потому что я — нет. И вот я кричу на него, он вопит в ответ, и все вот-вот взорвется, но тут я вижу что-то в окне. Громадный внедорожник «ОМС» на нашей улице — знаешь, такая машина, которая, кажется, немного подрастет и станет «хаммером». Люди, которые у нас живут, не ездят на таких машинах.
Я потер виски:
— Черт.
— Вот-вот, — горько подтвердила она. — Тогда мы даем деру. По пожарной лестнице, через ограду и в соседний двор. Хорошо, мне хватило ума припарковаться за углом, а не перед домом, но другого пути до машины, кроме как по улице, все равно нет, и они увидели нас.
— Они поехали за вами?
— Сначала я думала, покручусь немного, они отстанут, а мы обговорим, что делать дальше. Так нет. По побережью, до Астории — а они за нами. Водила у них — высший класс. Ты знаешь, что я сама люблю втопить, но этот парень педаль просто не отпускал — она у него все время была в полу. А Кайл сидит себе на пассажирском сиденье, несет всякую чушь и ничего не может предложить. И мне пришло в голову только одно — я свернула на Портленд, потом по трассе на Сиэтл, и… и вот мы здесь.
— Когда ты видела их в последний раз?
— Я не уверена. На трассе такая машина не бросается в глаза так, как в Марион-Бич. Мне показалось, я видела ее на девяностом шоссе, перед тем как мы стали подниматься в горы. Но ведь это могла быть и другая машина? Они ведь могли отстать?
— Могли, — сказал я и протянул руку.
— Что?
— Ключи от машины.
Я вывел ее машину с парковки, миновал два-три квартала и встал в конце улицы под прикрытием пикапа с высокими бортами. Решение было не идеальным, следовало отъехать миль на тридцать и сбросить машину в пропасть, но ночь и без того предстояла нелегкая, чтобы еще объяснять Беки, зачем я разбил ее любимую тачку. Я нашел то, что предполагал, под пассажирским сиденьем и взял с собой. На углу в магазинчике я купил упаковку из шести бутылок пива и под дождем вернулся в мотель. Ощущение было такое, что делаю я все на автопилоте.
Я постучал в дверь номера и назвался. Когда я вошел, Беки заперла за мной.
— Что-то я не слышу движения в душе.
— Черт с ним, — сказала она. — Может, он захлебнулся.
Я поставил пиво на прикроватный столик и протянул бутылку Беки. Она открутила крышечку и одним глотком осушила бутылку на треть. Она слишком устала, чтобы стоять, но чересчур перенервничала, чтобы сидеть, вид у нее был юный и несчастный, как у ребенка, который забрел на детскую площадку, где играют в такие игры, что победить в них нет ни малейшего шанса.
— Не переживай, разберемся, — сказал я.
— Рада слышать. Ну а что у тебя? — спросила она. — Что это была за кошечка? И что с твоим лицом? Обсудим?
— Нет, — отрезал я.
— Жаль. Меня бы это немного утешило.
— Тогда ты приехала не вовремя.
— Ты злишься, что я приехала?
— Нет. Просто не знаю, что могу для тебя сделать. Кайл выкопал себе могилу и продолжает копать дальше.
Я засунул руку в карман, вытащил пакет, который нашел в машине, и показал ей.
Беки ударила себя по щеке и повернулась к душевой.
— Сукин ты сын! — закричала она и добавила, оборачиваясь ко мне: — Клянусь, я понятия не имела.
— Верю. Но ты многого о нем не знала. Например, что он манипулировал тобой, чтобы попасть в квартиру. И только потому, что ему нужны были наркотики. Возможно, в пакете не только кокаин, но еще и метамфетамин.
— Ну уж нет, — сердито сказала она. — Он ни разу…
Она засомневалась.
— И что мне теперь делать? — спросила она, тяжело усевшись на край кровати.
Я пожал плечами и сунул пакет в карман.
— Извини, что приехала, — с несчастным видом пробормотала она. — Я испугалась до смерти и не знала, куда деваться. Как только я подумала о тебе, у меня появилась какая-то цель. Это было глупо.
— Ты правильно поступила, — сказал я. — Я бы сделал то же самое.
— Правда?
— Я бы не стал тебе врать.
Я прошел через комнату и распахнул дверь ванной. Кайл с открытым ртом сидел на полу спиной к стене и тихонько похрапывал. Я заметил, что дверь ванной, как и в моем номере, имеет замок, потом бросил пачку сигарет ему на колени, вытащил ключ и вышел из ванной. После этого я запер дверь снаружи и положил ключ в карман.
— Поспи, — сказал я Беки.
— Ты не отдашь мне ключ?
— Нет.
Вернувшись в свой номер, я лег на кровать и уставился в потолок. В голове моей было много всего, о чем я не хотел думать. Джесси и то, что случилось сегодня. Воспоминание о лице Билла, когда он посмотрел на меня в коридоре, поняв, что я имею в виду. А я во всей этой катавасии не сумел сделать главное: выяснить, знал ли Билл о нас с Дженни и, как следствие, может ли иметь навязчивая идея Эллен про наказание какое-то отношение к моей жизни. Но даже если бы это не вызывало сомнений, следующий шаг требовал от меня поверить в то, во что я не верил.
Мысли путались и все время возвращались к одному и тому же: моя рука, накрывшая руку женщины в пустой пиццерии. Какой она казалась большой и плотной, эта рука, и какой теплой. И еще то, что Кристина, уходя, сказала: «За нас уплачено» — не «Я заплатила». Ерунда, конечно, и, вероятно, добился я только одного — усложнил единственные нормальные отношения с кем-то в этом городе, но, соскальзывая в сон, я ни о чем не жалел. Иногда то, что вы делаете спонтанно, и есть максимальное приближение к откровенности, на какое вы способны.
Перед тем как окончательно вырубиться, я сунул руку в карман, вытащил телефон и положил на прикроватный столик, откуда наверняка должен был его услышать. Хотя мне вовсе не обязательно должен кто-то позвонить.
Никто не позвонил. Я спал, и мне снились сны.
Во сне стояла полночь, и я в одиночестве шел по улицам Блэк-Риджа. Было что-то особенное в изгибе главной улицы, идущей с востока на запад, в том, как это воздействовало на меня, и я понял, что нахожусь рядом с мотелем, в котором мы встречались с Дженни Рейнз.
Все здание было погружено в темноту, на парковке — ни одной машины. Я стоял, обводя здание взглядом и чувствуя горькое раскаяние за то, чем занимался в этих стенах, и вдруг увидел, как раздвинулись занавески на одном из окон.
Было слишком темно, чтобы разглядеть, кто или что приподняло их, но мне показалось, что в лунном свете я увидел бледный овал.
Я развернулся на негнущихся ногах и пошел по городу, петляя по коротким улочкам, и наконец оказался на Келли-стрит. В окне кофейни «Сестры Райт» снова было стекло, хотя и сильно растрескавшееся — трещины расходились, как паутина, от центра, и я, казалось, узнал этот рисунок. В середине виднелись потеки крови, формой немного напоминавшие животное. Вернувшись к мотелю Мэри, я постоял некоторое время на дороге. Здесь повсюду горел свет, хотя комнаты пустовали.
Я услышал что-то у себя за спиной и повернулся.
