Тони Стронг - Приманка
Минуты через две в трубке раздается мужской голос:
– Труман.
– Слушайте! – восклицает Гленн и рассказывает обо всем, что произошло с ним.
Пауза.
– Вы уверены, что у полицейских больше ничего нет?
– Уверен.
– Хорошо, – говорит Труман. – Буду там примерно через час. Тем временем отправлю вам факсом на подпись контракт, утверждающий меня вашим адвокатом. Моя фирма запрашивает восемь тысяч в день.
– Это больше, чем я ожидал.
– Стандартная ставка, мистер Ферниш.
Впервые за утро Гленн ощущает вспышку раздражения. Он, художник, берущий на себя риск, получает в год, видимо, меньше, чем этот сидящий в конторе мерзавец.
– Как насчет скидки? – интересуется он.
Голос Трумана звучит холодно:
– Почему мы должны делать вам скидку, мистер Ферниш?
– Думаю, вы знаете почему.
– А я думаю, что вам лучше забыть об этой мысли. Не знаю, кто внушил ее вам. Для меня вы просто клиент, нуждающийся в моих услугах. Если вас это не устраивает, я кладу трубку и ищите другого адвоката. Ясно?
– Ладно, – отвечает Гленн, надеясь, что потом вполне сможет шантажировать Трумана, если понадобится. – Отправляйте факс, я подпишу.
– Кстати, о предыдущей теме, – продолжает Труман. – Насколько я понимаю, у полицейских нет доступа к списку ваших… э… клиентов?
– Нет. Список существует, но он в безопасности. Отправляйте факс, Труман. Я хочу выйти отсюда.
Первую смену в камере для допросов берут Дербан с Позитано. В зоне наблюдения за прозрачным с одной стороны зеркалом сидят другие полицейские, работавшие над этим делом. Гленн Ферниш выглядит спокойным. Время от времени почесывается, запуская руку под бумажный комбинезон.
– Ну вот, Гленн, – начинает Фрэнк, включив магнитофон, – у нас это заняло много времени, но точка поставлена.
Пауза затягивается. В конце концов человек в комбинезоне говорит:
– Что это значит? Какая точка?
Адвокат сдерживающе накрывает ладонью его руку.
– О чем ваш допрос, детектив?
Адвокат щегольски одет, учтив, равнодушен. Фрэнк не обращает на него внимания.
– Ты хорошо порезвился, Гленн. Многие женщины простились с жизнью. Но держу пари, ты отчасти доволен, что мы в конце концов схватили тебя. Положили конец твоим убийствам невинных людей.
Адвокат снова вмешивается:
– Ваш допрос…
– А может, ты не считал их невинными, – задумчиво говорит Дербан. – Думал, что они просто шлюхи и заслуживают своей участи.
Гленн Ферниш улыбается:
– Вы меня с кем-то спутали. Я не тот, кто вам нужен.
– Мой клиент, – говорит Труман, – по ошибке взял кредитную карточку нанимателя вместо своей. И полагает, что находится здесь поэтому.
Фрэнк смеется.
– А как с тяжкими убийствами нескольких лиц?
– Какими убийствами?
Фрэнк достает из тонкой коричневой папки несколько фотографий и протягивает через стол:
– Твоя работа, Гленн, не так ли?
Адвокат, опередив его, берет фотографии и смотрит на них. Потом передает клиенту, тот бросает взгляд на верхнюю и возвращает все.
– Да, я работал над этими трупами. Я аттестованный оператор. Кто их так уложил?
– Тебе лучше знать.
– Он, должно быть, использовал много смазки. Кто бы мог подумать, что маленькое запястье Алисии может полностью скрыться там?
Дербан неотрывно смотрит на него.
– Во всяком случае, – добавляет адвокат, – насколько я вижу, здесь не совершено никаких преступлений. Разве что противоправное вторжение в чужое помещение.
– Вы ошибаетесь, – усмехается Фрэнк. – Во-первых, повторная экспертиза тела Алисии Хопкинс дает основания считать, что она не покончила с собой. Ее могли задушить точно таким же ремнем, какой носил ваш клиент. Во-вторых, если тот, кто совершил это, – он постукивает по папке, – делал снимки и они были введены, скажем, из цифровой фотокамеры в портативный компьютер, тогда материал, способный растлевать или развращать, помещен в информационную систему, что тоже преступно.
Гленн Ферниш демонстративно зевает.
– Давайте вернемся немного назад, – предлагает Позитано. – Гленн, ты знаешь о сайте с адресом pictureman.com?
– Да, – снисходительно отвечает Ферниш.
– Я не вижу, какое отношение… – начинает адвокат.
Позитано напористо продолжает:
– Гленн, ты посещал этот сайт?
– Может быть.
– Насколько мне известно, – замечает адвокат, – посещать сайт любого содержания не преступление.
– Гленн, ты посещал его?
Ободренный репликой Трумана молодой человек пожимает плечами:
– Да, было дело.
– Ты обращался туда вчера из своего жилища в четыре часа пятнадцать минут?
– Как будто да.
– В каком качестве?
Гленн пристально смотрит на него. Он догадался, как полицейские выходят на него по этому следу.
– Ты использовал код доступа владельца сайта?
Он пожимает плечами.
– Ты умен, Гленн. Ты разбираешься в Интернете. Это означает, что если мы вышли на тебя, то располагаем всем необходимым, чтобы опознать в тебе убийцу. И не забывай, твой компьютер у нас. Наши люди сейчас исследуют жесткий диск.
Гленн откидывается на спинку стула.
– Пожалуй, пора сознаться, – говорит он. Адвокат бросает на него предостерегающий взгляд, но Гленн не обращает на это внимания. – Я создал сайт pictureman.com. Я владелец сайта. Но все, что вы говорите, чушь.
– Продолжай.
– Я никого не убивал. Просто представлялся убийцей. Хотел выглядеть этаким хладнокровным человеком.
– Гленн, название pictureman.com впервые привлекло наше внимание, когда было написано на теле одной из жертв убийцы.
– Тогда, наверное, убийце оно тоже понравилось.
– Где ты брал свои изображения?
Гленн пожимает плечами:
– У какого-то типа в Интернете. Там можно найти что угодно, если знаешь, где искать.
– Ты некрофил?
Молодой человек откидывается назад еще больше и лениво бормочет в потолок:
– Я хотел исследовать свою темную сторону.
Адвокат подается вперед:
– У вас есть какие-то обвинения? Или улики, свидетельствующие, что мой клиент в чем-то повинен? Потому что если это просто вопросы с целью разузнать что-либо, я посоветую мистеру Фернишу не отвечать на них.
– Непонятно, – говорит Конни, находясь в зоне наблюдения. – Этот тип слишком уж спокоен.
– Подожди, пока техники разберутся с его компьютером, – произносит кто-то в темноте. – Тогда он начнет раскалываться.
– Но он знает, что компьютер у вас, – продолжает Конни. – И должен понимать, что время идет. Почему же не нервничает?
Ответ на ее вопрос находится там, где Роб Флеминг извлекает секреты из компьютера Гленна. Это чистая комната с кондиционером, такая же светлая и стерильная, как прозекторская, компьютер подвергается разделению по частям.
– С портативными гораздо легче, чем с настольными, – поясняет Флеминг. – Они модульные; каждая деталь просто вынимается. – Осторожно достает жесткий диск и помещает в точно такой же аппарат, затем включает. – Мы скопируем его прежде, чем входить, на тот случай, если он защищен паролем.
– Это сложно? – спрашивает Уикс.
– Нет. Только замедлит дело. Если информация здесь, мы до нее доберемся.
Через несколько минут Флеминг говорит:
– Так. Посмотрим, что мы получили.
И отстукивает команду. На экране строка за строкой появляется белый текст.
– Нас особенно интересуют изображения, – произносит Уикс.
– Здесь только один такой файл. Открыть его?
– Конечно.
Через несколько секунд жесткий диск негромко жужжит, и на экране появляется изображение.
Это грубая компьютерная графика, карикатура, череп на черном фоне. Его рот растянут в шутовской усмешке. Внизу написано готическим шрифтом:
Целуй меня поскорее.– Черт! – восклицает Уикс. – Ты уверен, что это все?
– Да, – подтверждает Флеминг. – Больше нет совершенно ничего. Ни документов, ни органайзера, ни списка адресов. Только интернетовское окно просмотра и программа обработки текста.
– Мог этот сукин сын заменить жесткий диск?
Флеминг кивает:
– Вполне возможно. На таком аппарате это заняло бы всего несколько минут. А другой можно спрятать куда угодно. Даже зарыть в землю, защитив от влаги.
– Скверное дело, – говорит Дербан, когда Уикс сообщает ему эту весть по телефону. – Ладно, сделаем вот что. Обвиним этого гада в краже кредитной карточки, добьемся высокого залога и начнем искать повсюду, где он мог бывать, начиная с дома.
Глава пятьдесят первая
– Все, чем мы занимались до сих пор, было нацелено на развитие ваших актерских способностей. Теперь пора поставить эту технику на службу пьесе.
Стоящая в заднем ряду группы Клэр закрывает глаза, чтобы сосредоточиться на словах Пола.
– Итак, что такое пьеса? История. Но какая? В конце концов, наши импровизации тоже истории. Разница в том, что в импровизации мы принимаем все, что предложено нам. В пьесе один персонаж не обязательно принимает то, чего хочет другой, и это создает конфликт.
