Томас Харрис - Молчание ягнят
Прочитав слова «мастера по изготовлению ножей», сенатор Мартин закрыла глаза. Но она не плакала. Только рука нервно комкала бумажную салфетку.
Молодой полицейский, который впускал Кларис в квартиру, принес сенатору чашку кофе. Фуражку он так и не снял.
Старлинг остановилась.
— Всего хорошего, сенатор. Надеюсь, с Кэтрин все будет в порядке.
Даже не взглянув на нее, Мартин молча кивнула. Крендлер вывел Кларис из комнаты.
— Я не знал, что ее нельзя впускать, — пробормотал молодой полицейский, когда она вышла за дверь.
Крендлер проводил ее до порога.
— Я питаю искреннее уважение к Джеку Кроуфорду, — сказал он на прощание. — Передайте ему, что мне очень жаль… я имею в виду Беллу. А теперь возвращайтесь в Академию и занимайтесь учебой, договорились?
— До свидания, мистер Крендлер.
Она осталась одна на забитой машинами автостоянке, чувствуя, что совершенно не способна что-либо понять в этом безумном мире.
Между трейлерами и катерами расхаживал голубь. Вот он зацепил клювом брошенную кем-то ореховую скорлупу, но тут же снова уронил ее на асфальт. Влажный ветер ворошил перья.
Кларис вдруг до боли захотелось поговорить с Кроуфордом. Это время — самое тяжелое для вас, говорил он ей всего несколько часов назад. Используйте его правильно, и вас можно будет назвать закаленным бойцом. Нужно пройти труднейшее испытание — не позволить гневу и злобе помешать вам мыслить. Здесь и решится, сможете вы в будущем командовать людьми или нет.
Никогда ей уже не командовать людьми. Никогда не стать следователем по особо важным делам, Старлинг. Разве можно так распускаться? Проклятый характер.
Вспомнилось распухшее тело несчастной мертвой девушки на столе похоронного бюро Поттера в штате Западная Вирджиния. Ярко накрашенные ногти блестели точно так же, как блестят сейчас эти проклятые трейлеры.
Как же ее звали?.. Кимберли.
Черта с два эти сволочи увидят мои слезы.
Господи, как же часто встречается эта фамилия. Только в ее классе было целых четыре Кимберли. Бедняжка Кимберли. Как она следила за собой, проколола уши, чтобы выглядеть привлекательнее. А Буйвол-Билл посмотрел на ее маленькие груди, взял пистолет и добавил ей еще одно украшение — огромную рваную дыру в форме звезды.
Как тщательно она следила за своими ногами. Не удивительно — судя по лицу, рукам и ногам, кожа была самым главным ее достоинством. Наверное, ты тоже сейчас злишься, бедняжка Кимберли. Никакие сенаторы не пытались разыскивать тебя. Никакие самолеты не перевозили ради тебя безумцев. Слово «безумцы» вырвалось как-то само собой. У нее много чего вырывается само собой. Безумцы.
Кларис посмотрела на часы. До самолета оставалось еще целых полтора часа. Можно успеть кое-что сделать. Она хотела увидеть лицо доктора Лектера, когда он произносит имя «Билли Рубин». Если ей удастся выдержать взгляд его бордовых глаз, если она сможет заглянуть в их бездонную глубину, где в темных зрачках зарождаются яркие искры, то возможно, она увидит там что-то важное и нужное. Либо всего лишь пустоту, мерцающую отблесками веселья.
Слава Богу, что у меня осталось удостоверение.
Кларис сорвала с места свой взятый напрокат «шевроле» и, круто развернувшись, выехала с автостоянки.
Глава 35
Кларис Старлинг гнала машину по забитым автомобилями улицам Мемфиса. На щеках высыхали слезы гнева и отчаяния. Она чувствовала себя на удивление легко и свободно. Что ж, если ей суждено вступить в борьбу, нужно набраться мужества и держать себя в руках.
Еще по дороге из аэропорта Кларис проезжала мимо бывшего здания суда и теперь без труда разыскала этот дом.
Не желая рисковать, власти Теннесси поместили доктора Лектера в башню массивного старинного здания в готическом стиле, в котором раньше размещался суд и заседали местные органы управления. Сейчас, после реставрации и капитального ремонта, дом пустовал, считаясь собственностью города.
Сегодня, со всех сторон окруженное полицией, строение напоминало осажденную средневековую крепость.
Машины и фургоны дорожного патруля, отделения расследований Теннесси, шерифа округа Шелби и Управления исправительных учреждений занимали почти всю автостоянку. Уже за квартал от здания Старлинг пришлось останавливаться и предъявлять удостоверение постовому, стоящему в оцеплении.
В Мемфисе у охраны доктора Лектера появились дополнительные проблемы. С самого утра, как только по телевизору передали сообщение о его прилете, на полицию обрушился шквал телефонных звонков с угрозами в адрес Лектера — у жертв доктора было много друзей и родственников, жаждущих его смерти.
Старлинг очень надеялась не натолкнуться на агента ФБР Копли — не хотелось навлекать на него лишние неприятности.
На лужайке у входа в здание, окруженный плотной стеной репортеров, о чем-то воодушевленно рассказывал доктор Чилтон. Кларис отвернула лицо в сторону и быстро скользнула к двери.
Стоящий на пороге полицейский внимательно просмотрел ее удостоверение и пропустил внутрь. Фойе напоминало огромную комнату для охранников. Возле единственного лифта и на нижних ступеньках лестницы дежурили полицейские. На стоящих вдоль стен диванах, расположилась смена оцепления, отдыхающая после утреннего дежурства на подступах к зданию.
За письменным столом напротив дверей лифта восседал грозный сержант. На нагрудном жетоне значилось имя: «К. Л. Тейт».
— Прессе запрещено, — остановил он пробирающуюся к лифту Кларис.
— Я не репортер.
— Вы из министерства юстиции? — спросил Тейт, просмотрев ее удостоверение.
— От заместителя министра юстиции Крендлера, — солгала Кларис. — Я только что от него.
— Понятно, — кивнул сержант. — По-моему, сюда уже съехалась вся полиция Теннесси. Все хотят посмотреть на доктора Лектера. Не часто приходится такое видеть… слава Богу. Прежде чем подняться, вам нужно переговорить с доктором Чилтоном.
— Я только что виделась с ним на улице. До этого мы вместе занимались делом Лектера в Балтиморе. Мне сюда, сержант Тейт?
Сержант на секунду задумался, потом утвердительно кивнул.
— Да, мисс, сюда. Только в нас здесь дополнительные меры предосторожности: у всех обязательно проверяем оружие, даже у полиции.
Кларис молча кивнула и быстро вытащила из пистолета обойму. Потом сунула пистолет обратно в кобуру и протянула ему запасные. Сержант запер их в ящик стола.
— Вериен, подними ее наверх в башню, — бросил он стоящему у лифта полицейскому и снял трубку внутреннего телефона.
Старинный лифт выпуска двадцатых годов со скрипом поднял Кларис на последний этаж.
— Прямо по коридору, мадам, — сказал полицейский, открыв кабину.
На матовом стекле двери зала, занимающего почти всю башню, красовалась надпись: «ИСТОРИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО ОКРУГА ШЕЛБИ». Кларис вошла внутрь. Огромная восьмиугольная комната с белыми стенами, дубовыми панелями и натертым до блеска деревянным полом почему-то сразу же напомнила ей церковь. Кларис представила себе те времена, когда здесь проходили заседания городского суда. Наверняка тогда этот зал выглядел куда более величественно, хотя и менее современно.
Двое полицейских в форме Управления исправительных учреждений несли охрану. Когда Кларис вошла в комнату, тот, что пониже ростом встал из-за письменного стола.
Другой остался сидеть на складном стуле в дальнем углу зала лицом к клетке. Его обязанностью было предотвращение попытки самоубийства.
— Вы получили разрешение на разговор с заключенным, мадам? — спросил коротышка.
Кларис глянула на жетон и прочла имя: «Т. У. Пембри». На столе стоял телефон и лежало несколько разнокалиберных дубинок.
— Да, конечно, — ответила Старлинг. — Я уже встречалась с ним раньше.
— Знакомы с мерами предосторожности? Заходить за шлагбаум запрещено.
— Разумеется.
Единственным цветным предметом в комнате был полицейский дорожный шлагбаум — желто-красное полосатое заграждение с желтыми лампочками, теперь, правда, выключенными. Он стоял прямо на начищенном полу в полутора метрах от двери в клетку. На вешалке висели аксессуары доктора Лектера: хоккейная маска и смирительный жилет «Канзас». Кларис не приходилось видеть его раньше. Сделанный из толстой кожи, с прочными петлями для рук, крепящимися к приклепанным на спине скобам, он мог по праву считаться самым надежным одеянием для буйных заключенных и сумасшедших. Маска и черный кожаный жилет ярко выделялись на белой стене комнаты, вызывая в душе чувство тревоги и странного беспокойства.
Приближаясь к клетке, Кларис не спускала глаз с доктора Лектера, сидящего спиной к двери за небольшим привинченным к полу столиком и погруженного в чтение. На столике лежало несколько книг и дело Буйвола-Билла, которое она дала ему еще в Балтиморе. К ножке стола цепью был прикручен маленький кассетный магнитофон. Как странно и непривычно видеть этого человека вне стен психиатрической больницы!
