Артур Хейли - Сильнодействующее лекарство
Словно не слыша ее, он заговорил вновь:
— Для меня здесь все кончено. И ты это знаешь.
— Нет. Я вовсе этого не знаю.
— Я хотел подать заявление об отставке. Юристы говорят, я этого не должен делать, во всяком случае, не сейчас; я обязан оставаться на своем посту. — И мрачно добавил: — Фасад, мол, должен быть сохранен. В интересах компании. Лишь бы не подкинуть лишней кости этим шакалам-адвокатам, которые растерзают компанию исками за причиненный ущерб. Ради этого мне и придется еще какое-то время оставаться в президентском кресле.
— Я рада это слышать, — сказала Селия. — Ты нужен, чтобы управлять компанией.
— Этим придется заняться тебе, — ответил Сэм, покачивая головой. — Разве ты еще не знаешь? Так решил совет директоров.
— Кое-что мне Сэт уже успел рассказать. Но мне-то нужен ты.
Сэм посмотрел на нее глазами, полными невыразимого страдания.
Тут Селия быстро подошла к двери и решительно повернула замок. Сняв трубку телефона, она сказала в нее:
— Говорит Селия Джордан. Я нахожусь у мистера Хауторна. Просьба никого не впускать.
Сэм неподвижно продолжал сидеть за столом.
— С тех пор как это случилось, ты хоть раз плакал? — спросила его Селия.
Вопрос, казалось, его удивил.
— Разве от этого станет легче? — покачал головой Сэм.
— Иной раз помогает.
Она подошла к Сэму, нагнулась и обняла его.
— Сэм, — прошептала Селия, — ну-ка расслабься.
На какой-то миг он отпрянул, глаза его уставились ей в лицо. В них застыли растерянность, сомнение. И вдруг будто плотину прорвало: уткнувшись ей в плечо, он разрыдался, как ребенок.
После встречи с Сэмом, которая состоялась в первый день ее появления на службе, Селии стало совершенно очевидно, что этот человек окончательно сломлен, дух его подорван и он не в состоянии руководить делами компании.
Сэм появлялся на работе каждый день. Он по-прежнему приезжал на своем серебристо-сером «роллс-бентли» и оставлял машину на «кошачьем чердаке» в гараже компании. Иногда они с Селией приезжали туда одновременно, она пользовалась предоставленным ей автомобилем с шофером. Селия оценила по достоинству эту привилегию, поскольку теперь могла просматривать служебные бумаги по пути в компанию и возвращаясь домой. В такие дни они обычно вместе шли в штаб-квартиру компании по застекленному переходу и вместе поднимались на одиннадцатый этаж, где находились кабинеты руководства. Временами они перебрасывались по пути несколькими словами. Если такое случалось, инициатива исходила от Селии.
Оказавшись в кабинете, Сэм, как правило, из него уже не выходил. Никто особенно не интересовался, чем он там занимается, но, кроме нескольких малозначительных распоряжений, оттуда ничего не поступало. На совещаниях руководящего состава Сэм сидел с явно отсутствующим видом, хотя его и ставили в известность о повестке дня.
В общем, на второй день после возвращения Селии стало очевидно, что реально делами компании руководит она.
К ней обращались, когда дело касалось решения вопросов первостепенной важности, да и всех прочих нерешенных проблем. Она бралась за любое дело с характерной для нее оперативностью, целеустремленностью, с особым, присущим ей здравомыслием.
Много времени отнимали совещания с юристами. Вскоре после появления в прессе материалов о монтейне и сообщений о запрете на его продажу в компанию начали поступать первые иски. Некоторые казались весьма обоснованными. В Соединенных Штатах уже успели появиться несколько новорожденных — среди них были и недоношенные — с симптомами, аналогичными тем, что были выявлены в других странах, где матери дефективных детей пользовались монтейном.
Ясно было, что количество подобных случаев неизбежно начнет возрастать.
Но были иски и другого рода. В ряде случаев они возбуждались по инициативе женщин, принимавших монтейн, которым еще только предстояло в ближайшее время стать матерями: основывались они на страхе перед тем, что может случиться. В этих случаях компания «Фелдинг-Рот» обвинялась, как правило, в преступной небрежности. Были иски и необоснованные или попросту мошеннические. Но их тоже приходилось рассматривать в официальном порядке; юристам на это требовалось немало времени и стоило много денег.
Что касается финансов — а Селии пришлось быстро научиться разбираться в совершенно новом для нее предмете, — она выяснила, что страховые резервы компании «Фелдинг-Рот», предназначенные на компенсацию ущерба в результате использования недоброкачественной продукции, составляли сто тридцать пять миллионов долларов.
— Сто тридцать пять миллионов — это солидно. Возможно, нам и удастся удовлетворить за счет этих денег жалобы, с которыми придется согласиться, — заметил Чайлдерс Куэнтин в разговоре с Селией. — Но с другой стороны, — добавил он, — я бы не стал чересчур полагаться на эту сумму. Судя по всему, вам придется изыскивать дополнительные источники финансирования.
Куэнтин, ему было уже за семьдесят, возглавлял вашингтонскую юридическую фирму, специализировавшуюся в области фармацевтики, в частности на вопросах защиты против исков о нанесенном больным ущербе. К услугам этой фирмы было решено обратиться по рекомендации штатных юристов компании «Федцинг-Рот».
Селия узнала, что среди своих собратьев по профессии Куэнтина прозвали «Мистер Все Ладим Д. С.». Д. С. обозначало «до суда». И заслужил он это прозвище благодаря удивительной способности вести переговоры.
— Нервы у него, словно у заядлого игрока в покер, — заметил один из юристов компании, имея в виду выдержку Куэнтина.
Селия сразу же решила, что будет полностью полагаться на Куэнтина. Кроме всего прочего, он ей был симпатичен.
— Итак, душенька, нам с вами надлежит, — обратился он к ней, словно дядюшка к любимой племяннице, — побыстрее добиться примирения сторон путем разумного подхода к щедрости. Это особенно важно в условиях нынешнего катастрофического положения. Что же до щедрости, то не забывайте о катастрофе, которая может разразиться, стоит хотя бы одному иску на монтейн попасть б гражданский суд; все закончится многомиллионным штрафом, который присяжные назначат в пользу потерпевшей. Это создаст прецедент, за которым посыплются другие такие же приговоры, а тут уже дело пахнет банкротством.
— Неужели действительно существует возможность уладить все до суда? — удивилась Селия.
— Существует, причем более реальная, чем вы себе можете представить, — ответил Куэнтин и стал объяснять: — Когда ребенку наносится страшное, непоправимое увечье, а именно это происходит сейчас из-за монтейна, первая реакция родителей — отчаяние; затем приходит ярость. Разгневанные родители хотят наказать тех, кто причинил им горе, и тут они обращаются за помощью к юристу. И больше всего родители хотят так называемого суда праведного.
Но мы, юристы, народ прагматичный. Мы знаем, что не все дела, которые поступают в суды, выигрываются, даже если правда на стороне потерпевших. Нам также известно, что процедуры, предшествующие процессу, многолюдные судебные заседания, а также различные проволочки, к которым прибегает защита, могут затянуть процесс на многие годы. И даже когда дело удается выиграть, с помощью всевозможных апелляций можно оттянуть выполнение решения суда еще на несколько лет.
Адвокатам также известно, что после первого прилива гнева у клиентов наступают усталость, разочарование. Подготовка к судебному процессу начинает полностью довлеть над их жизнью. Она требует полной отдачи сил, становится постоянным напоминанием о постигшем их горе. И люди неизменно приходят к мысли, что лучше все это бросить и вернуться, насколько это возможно, к нормальной жизни.
— Да, — сказала Селия. — Звучит логично.
— Но и это не все. Адвокаты, отстаивающие частные интересы, а нам именно с такими и придется иметь дело, помимо своих подопечных, не забывают и о себе. Многие из них берутся за дела, связанные с ущербом для здоровья, не называя при этом конкретной суммы гонорара; в таких случаях они получают одну треть, а иной раз и больше от компенсации, которую суд присуждает потерпевшему. А ведь у адвокатов хватает счетов, которые ждут оплаты: тут и арендная стоимость служебных помещений, плата за обучение детей в колледжах, выплаты по закладным, счета кредитной компании «Америкэн экспресс» за прошлый месяц… Одним словом, это такие же люди, как мы с вами, — пожал плечами Куэнтин и добавил: — И деньги они предпочитают получать побыстрее и наверняка, а не в сомнительном далеком будущем. Именно этот фактор играет решающую роль для достижения согласия между сторонами.
— Похоже, вы правы, — заметила Селия.
Она задумалась о своем и последние слова Куэнтина прослушала.
— Временами, с тех пор как я сюда вернулась, мне кажется, словно я стала холодной и расчетливой до того, что, когда думаю о монтейне и его последствиях, оперирую лишь категориями денег, — сказала Селия.
