Илья Бушмин - Ничейная земля
— Когда Санчес с ними сошелся?
— Да вообще без понятия. С год, наверное. Мы ж редко видимся. После того раза, кстати, все реже и реже. Походу, они ему брякнули что-то про меня. Типа «Ты че с этим чертом время тратишь». Ну, знаете таких упырей, которые смотрят на всех остальных сверху-вниз, как на дерьмо под ногами.
— И чем они занимались, ты не знаешь?
— Спросил как-то. Санчес ухмыльнулся так, посмотрел на меня, как на лошару, и сказал что-то типа «Не стоит тебе в эти темы лезть». Отшил, короче. Санчес вообще изменился после того, как сошелся с ними. Он как раз тогда с той своей херовой хаты на Ворошилова съехал. Стал снимать хаты. Бабки появились. Нос сразу задрал. Короче, пальцы веером и все дела. Последние месяцы он вообще решил со мной больше не контачить, я так понял. Звоню ему как-то, а он такой: «Мне некогда, я дела решаю, верчусь, давай, досвидос». И все таким тоном… Короче, вы поняли.
Поляков не понял, но догадался по контексту. Сошедшись с бандой, Санчес решил, что теперь принадлежит к элите. Поляков за годы работы в полиции встречал таких много раз. Некоторые из них сейчас были за решеткой, другие — в могиле.
— Санчес говорил что-нибудь про них? Кто они, откуда? Он хвалился этими крутыми корешами, ты сам только что сказал. Должен же он был ляпнуть еще что-нибудь. Вспоминай, Боб. Это не мне нужно, а тебе, — напомнил Поляков. — Напряги мозги и спаси собственную шкуру.
Боб задумался. Пальцы, сжимавшие тлеющую сигарету, практически перестали выбивать дробь.
— Я не знаю, из Ямы они или нет. Но в Яме они часто бывают. У них там типа штаб-квартиры.
— Типа штаб-чего?
— Ну, блат-хата, короче. Точка. Отвязное место, типа. Они там отвисают. Ну а что — если у тебя есть репутация, в Яме тебя никто не тронет. Там хоть и наркота и урки одни остались, да только они не дебилы. Жить все хотят. У таких сразу чуйка срабатывает, к кому можно лезть, а кого лучше за три километра обходить.
— Где именно в Яме?
— Думаете, меня туда на экскурсию, что ли, водили? — воскликнул Боб с затаенной обидой, но не на Полякова, а на несправедливость этого мира. — Вы не поняли, что ли? Санчес после того, как с ними скорефанился и начал дела делать, он ко мне как к сопляку стал относиться. Как к неудачнику. И отвязаться пытался. Последние месяцы, когда я ему звонил, отбрехивался только — мол, дела — или вообще трубку не брал.
— Номер Санчеса помнишь?
— У меня в трубе записан.
— У тебя там нет никакого Санчеса. Я давным-давно проверил.
Боб вздохнул.
— Потому что в трубе он у меня записан не как Санчес, а как Вано. Номер там. На 72 заканчивается.
Ну конечно. Вано.
Поляков спустился вниз и затребовал личные вещи арестованного. Сотрудники СИЗО были или не в духе, или вдруг по каким-то непонятным постороннему причинам решили вспомнить про букву закона и должностные инструкции. Но теперь у Полякова были аргументы. Он позвонил Кате и вкратце обрисовал ситуацию. Катя сразу сообразила, что делать. Она просто побежала в кабинет к Гапонову. Поляков протянул трубку работнику СИЗО и предложил поговорить с главой городского СК. После этого про излишнее служебное рвение все забыли.
Телефон Боба был практически разряжен, индикатор показывал 4 % и горел красным. Поляков не без труда нашел в неизвестной ему модели сотового телефонную книжку. Там были сразу два Ивана: один записан как «Вано», второй как «Ванек». Номер Вано заканчивался на 72, но Поляков на всякий случай переписал себе оба телефонных номера.
Остальное было делом техники. Все завертелось слишком быстро. И вечером Поляков отправился в СК на доклад руководителю оперативно-следственной группы, то есть Гапонову. Там же собрались убойщики — Халилов вцепился в Полякова мертвой хваткой — и шеф Кати по фамилии Белянский. Узкий круг из пяти человек, засевших в темном кабинете. Эдакая тайная вечеря.
— Наши 25 трупов — работа черных риелторов. Они работают минимум три года, потому что три года назад был первый эпизод из тех, о которых известно на сегодняшний день. Николай Дьяченко. Тот самый инвалид с ампутированной правой ногой.
— Он по молодости шоферил, — ввернул Халилов, всячески подчеркивая свою осведомленность. — Попал в аварию. Нога сильно пострадала, гангрена начиналась. Пришлось ампутировать почти под корень.
Гапонов отмахнулся от излишних подробностей.
— Сколько эпизодов на банде?
— Пока в работе шесть, — с готовностью отозвался Халилов. — Но учитывая, что в овраге нашли 25 трупов, о 19 нам ничего не известно. Это говорит на самом деле только об одном — наши черные риелторы очень хорошо подходили к вопросу выбора жертв. Наверняка у них были информаторы. Может быть, среди соцработников, фельдшеров со «скорой».
— К делу.
— Один из них Иван Мохов по кличке Санчес, — продолжал Поляков. — О нем отзываются как о достаточно опасном типе, иногда используют слово «отморозок». Тот еще экземпляр. Раньше он занимался абы чем, но год-полтора назад сошелся с этой группировкой. Возможно, общие знакомые предложили вступить в дело.
— И как нам найти их?
— У нас есть актуальный сотовый Санчеса. Номер зарегистрирован на другое имя, но мы проверили геолокацию. Полторы недели назад эта трубка была в районе улицы Ворошилова. Там у Санчеса квартира, которую он сдает, и примерно тогда он заезжал к квартирантам за деньгами. Так что это точно он.
— Что предлагаете? Брать?
— У группировки в Яме что-то вроде логова. С помощью геолокации мы отследили примерное ее расположение — за неделю Санчес трижды наведывался туда по вечерам и каждый раз проводил там много времени. Яма находится между шести вышек, поэтому расположение нужного дома удалось отследить достаточно точно. У вас есть план поселка?
Гапонов порылся на столе, в ящиках и извлек на свет божий подробный план-схему. Как догадался Поляков, с момента обнаружения трупов Натальи Марфиной и других двух жертв серийника топографы не сидели на месте и успели набросать гораздо более подробную и детализированную, чем спутниковая, карту Замаячного.
Поляков мысленно пробежался по отображенным на бумаге улочкам, пытаясь сориентироваться, и уверенно ткнул пальцем в точку на извилистой, похожей на латинскую S, улочке.
— Здесь.
Все сгрудились над картой. База банды располагалась в левом крыле поселка, между лесом и руинами остановившейся 15 лет назад мебельной фабрики. Вокруг десятки налепленных друг на друга домишек, образующих настоящие лабиринты.
— Что предлагаешь? — спросил Гапонов Полякова.
— Описание точное, все сходится — Санчес — член банды черных риэлторов, которые убили четверть сотни человек. Нужно дождаться, когда он в очередной раз приедет туда. Наверняка там будут и остальные. Мы можем разом накрыть всю банду.
Гапонов нахмурился, переглянулся с Белянским.
— Что думаешь, Яковлевич?
— К нам после этой операции будет приковано внимание вообще всех, — подумав, отозвался тот. — А у банды однозначно есть деньги. Если они за три-четыре года захапали 25 квартир в Ленинском районе, то даже по примерным подсчетам они заработали около 70 миллионов рублей. Так что они однозначно наймут лучших адвокатов. Нам нужно сработать красиво и грамотно. Санкцию мы получить не можем, само собой. Названия улицы и адреса дома у нас нет. Квартал номер 15 — и все. Значит, нужно подстраховаться через запасной вариант. Предлагаю оформить как донесение от осведомителя. А еще лучше — от нескольких.
Гапонов согласно кивнул и ткнул пальцем в Полякова и Халилова:
— Вы и вы. Срочно, прямо вот здесь и сейчас, пишете рапорта от имени секретных агентов, что в обозначенном доме находится… — на секунду он задумался… — наркопритон. И что в этом притоне, по данным вашей агентуры, бывают члены банды черных риелторов, которые сами хвалились вашим агентам о своей причастности к тем 25 убийствам.
Поляков неуверенно замялся.
— Боюсь, мое начальство меня за это по головке не погладит.
— Ну вашу мать, — осерчал Гапонов. — Следственную группу пока я возглавляю, а вы в нее входите, в чем проблема?
Катя кашлянула, решив заступиться за Полякова:
— Нигде не любят, когда подчиненный лезет через голову непосредственного начальника. Нехорошо получится, если у оперативника, который добыл и принес ключевую информацию, потом вместо благодарности проблемы начнутся.
— Как вы меня достали все со своими интригами подковерными, скорей бы на пенсию, — устало вздохнул Гапонов. — Хрен с вами. Напишите два донесения. Одно на мое имя, второе на имя вашего драгоценного начальства.
Поляков еле заметно кивнул Кате в знак благодарности и перешел к главной проблеме.
— Есть еще одна загвоздка. Судя по схеме, участок дома довольно большой. С фасада одна улица, за двором уже другая, по бокам по три других домовладения. Еще я помню, что в этой части Ямы, как раз в восточном крыле, есть небольшой пригорок. Если мне не изменяет память, логово банды как раз на нем. То есть, с какой стороны не подъезжай к объекту, нас могут срисовать. И скрыться каким угодно путем. А в Яме уйти на сорок метров дворами — значит, затеряться наверняка.
