Джеймс Паттерсон - Розы красные
Но у меня были куда более важные дела. В тот вечер дети, Нана и я пошли в кино посмотреть «Звездные войны. Эпизод первый — „Скрытая угроза“». Мы прекрасно провели время, хотя я надеялся на более яркую игру Сэмюэля Джексона. Мне удалось заметить некоторые изменения, произошедшие в отношениях между детьми. Дэймон стал относиться более терпимо к выходкам сестры, да и сама Дженни уже меньше подшучивала над братом и не старалась «уколоть» его при первой возможности. За последние несколько недель мои детишки повзрослели. Я понял, что они становятся настоящими друзьями, и это продлится всю их жизнь.
Утром в субботу я набрался храбрости и решил серьезно поговорить с детьми. Перед этим, разумеется, я проконсультировался с Наной насчет того, что и как я должен буду рассказать им. Сама Нана отреагировала на мой разрыв с Кристиной по-своему: ей было очень жаль, что мы расстались. Что же касается маленького Алекса, бабуля уже не могла дождаться, когда же ребенок появится у нас в доме.
— Я так люблю малышей, Алекс! — призналась она. — Это добавит лет десять моей жизни.
И я почти поверил ей.
— Ты хочешь сообщить что-то уж слишком плохое, — серьезно предположил за завтраком Дэймон, приготовившись выслушать мои откровения. — Да?
Я попытался усмехнуться.
— Ну, только наполовину. С чего же начать? — Тут я понял, что нервничаю и забываю даже простые слова.
— С самого начала, — логично предложила Дженни.
С начала? А с чего же все началось?
Наконец, я попросту пересказал им суть дела:
— Мы с Кристиной были в хороших, близких отношениях достаточно долго. Надеюсь, вам обоим это прекрасно известно. Но в последнее время все серьезно изменилось. После окончания учебного года она собирается уехать из Вашингтона. Я пока что даже не знаю, куда именно. В общем, мы больше не увидим ее.
У Дженни раскрылся рот. Слово взял Дэймон:
— Она и в школе стала какой-то другой, папа. Это все заметили. Злится по пустякам, постоянно выходит из себя. И глаза у нее теперь стали грустные.
Мне было больно слушать это, поскольку я продолжал чувствовать себя отчасти виноватым за судьбу Кристины.
— Ей пришлось пережить очень тяжелые и страшные времена, — продолжал я. — Постороннему человеку даже трудно все это представить. Кристина до сих пор не может прийти в себя после всего случившегося. Возможно, ей потребуется еще много времени, чтобы окончательно поправиться и все забыть.
В этот момент заговорила Дженни. В глазах ее читались забота и беспокойство, а голос прозвучал на удивление тихо.
— А что станет с Большим Мальчиком?
— Маленький Алекс будет пока что жить с нами. Вот это и есть те хорошие новости, которые я все-таки вам обещал.
— Ура! Ура! — закричала Дженни и принялась исполнять какой-то неизвестный танец-импровизацию вокруг стола. — Я так люблю его! О, мой маленький Эй-Джей!
— Вот это действительно здорово, — согласился Дэймон и весь засветился. — Я рад, что он скоро будет с нами.
Я тоже радовался этому событию. Теперь я удивлялся тому, как один-единственный момент может быть настолько радостным и грустным одновременно. Итак, Мальчик будет жить с нами, но Кристина уедет навсегда. Теперь все было решено окончательно и обговорено официально с Бабулей и детьми. Уже давно я не ощущал такого одиночества и душевной пустоты.
Глава 91
Чем опасней дело, тем больше удовлетворения и приятного возбуждения. Дирижер был знаком с этим изречением и полностью согласен с ним. То, что он задумал сейчас, можно было бы назвать чрезвычайно опасным предприятием. Деньги — вещь приятная, но деньги — еще далеко не все, что ему требовалось. Дирижеру было необходимо чуть ли не постоянно ощущать мощный приток адреналина в кровь. Это будоражило и восхищало его одновременно.
Агент ФБР Джеймс Уолш снимал небольшой фермерский домик в Александрии. Дом был таким же простым и непритязательным, как и сам его хозяин. Такое жилище, впрочем, вполне устраивало Джеймса. Оно было приветливым и скромным.
Дирижеру не составило труда пробраться внутрь дома. Полицейские и фэбээровцы, как правило, чуть ли не наплевательски относятся ко всяческим сигнальным устройствам, когда дело доходит до их собственного жилья. Этой небрежностью отличался и Уолш. А может быть, он был настолько надменным, что считал безопасность своего дома излишеством.
Дирижер рассчитывал зайти внутрь и выйти обратно достаточно быстро, но при этом соблюдая разумную осторожность. Половицы в доме оказались скрипучими. Он знал об этом, поскольку не впервые оказался здесь.
Доски издавали неприятные скрежещущие звуки, пока Дирижер медленно приближался к спальне Джеймса Уолша.
Чем опасней, тем лучше. Чем больше дерзости, тем сильнее удовлетворение.
Эти мысли всегда придавали ему храбрости.
Он медленно и тихо толкнул дверь, и уже сделал шаг вперед, когда из полутемной комнаты до него донеслось четкое:
— Не двигаться!
Он с трудом различал в полутьме силуэт агента. Уолш прятался за кроватью. В руке он сжимал пистолет, который всегда держал в спальне буквально под рукой.
— Вы же видите оружие, мистер. И оно направлено прямо в вашу поганую грудь. Обещаю вам, что я-то уж не промахнусь.
— Вижу, — кивнул Дирижер и засмеялся. — Выходит, мне теперь «шах и мат»? Наконец ты поймал Дирижера. Какой умница!
Продолжая улыбаться, он двинулся вперед, к Уолшу.
Чем опаснее, тем лучше.
— Ни с места! Не двигаться! — неожиданно закричал Джеймс. — Стой, или я буду стрелять! Стой!
— Да, ты мне уже обещал не промахнуться, — напомнил Дирижер.
Он не остановился и даже не сбавил шага, а продолжал надвигаться — неумолимо и безжалостно.
Затем он услышал, как агент Уолш нажал на спусковой крючок. Это простое, казалось бы, действие, должно было вызвать его смерть, разрушить его мир, раскрыть загадку всех его преступлений. Однако ничего этого не произошло.
— Как же так, ты же мне обещал, агент Уолш!
Он приставил свой собственный пистолет ко лбу агента ФБР, а свободной рукой погладил короткий «ежик» Джеймса.
— Это ведь я Дирижер, а не ты. Тебе до смерти хотелось поймать меня, а получилось так, что я поймал тебя. Я вынул патроны из твоего пистолета. И так я переловлю вас всех, одного за другим. Сначала Уолш, потом Дауд и Кавальерр. Может быть, следующим за вами отправится детектив Алекс Кросс. Вы умрете все.
Глава 92
Я прибыл в дом Уолша в Вирджинии в воскресенье, примерно около полуночи. Несколько соседей нервно ходили по улице возле своих участков. Я услышал, как какая-то пожилая женщина вздохнула и пробормотала:
— Такой милый молодой человек! Какой ужас, какой кошмар! Это просто безобразие и позор. А знаете, ведь он был агентом ФБР…
Я знал это. Я набрал в легкие побольше воздуха и «нырнул» в тот самый дом, где жил и умер Уолш. Повсюду сновали многочисленные агенты ФБР и местные полицейские. Из-за того, что погиб один из сотрудников Бюро, из Куонтико была экстренно вызвана группа немедленного реагирования.
Заметив неподалеку агента Майка Дауда, я поспешил к нему. Его лицо приобрело пепельный оттенок, и сам он выглядел так, словно вот-вот лишится чувств.
— Прими мои соболезнования, — тихо произнес я. Они с Уолшем были близкими друзьями. Дауд жил неподалеку, в Вирджинии.
— О Господи! Джимми никогда мне ничего не рассказывал. Я же считался его лучшим другом. Боже мой!
Я понимающе кивнул:
— Что тебе уже известно? Что тут произошло?
Дауд махнул рукой в сторону спальни.
— Джимми еще там. Похоже, он покончил жизнь самоубийством, Алекс. Он оставил записку. Хотя мне в это трудно поверить.
Я прошел через скудно обставленную гостиную. Из разговора с самим Уолшем я знал, что он развелся пару лет назад. У него было два сына-школьника, учившихся там же, где когда-то и сам Джеймс.
Джеймс Уолш ждал меня в ванной комнате, смежной со спальней. Он лежал, сжавшись в комок, на белом кафеле, залитом его кровью. Я сразу же обратил внимание на то, что осталось от его затылка, как только вошел в комнату.
Через некоторое время ко мне приблизился Дауд. Он протянул мне предсмертную записку, уложенную в пластиковый пакет для вещественных доказательств. Я не стал доставать ее оттуда и легко прочитал незамысловатый текст. Записка была адресована сыновьям Уолша:
Я больше не в силах этого выносить. И эту работу, и это расследование, и все остальное. Эндрю, Питер, простите меня за то, что я сделал. Я люблю вас. Ваш отец.
Раздался звонок мобильного телефона, и я вздрогнул от неожиданности. Звонили Дауду, но он передал аппарат мне:
— Бетси, — коротко пояснил Майкл.
