Линда Ла Плант - Чистая работа
— Я услышал твой голос, — приветствовал он ее.
— Глазам не верю! А почему ты здесь?
— За мои грехи.
— Ну, давай выкладывай все, — радостно сказала Анна, она действительно была рада этой встрече.
Баролли провел ее в пустую комнату для бесед и поставил перед ней на стол кружку кофе.
— Слушай, мне, в общем, все равно, кто об этом знает, только то, что меня сюда перевели, — это шаг назад, ха-ха! А кроме шуток, я был немного удивлен, когда Джимми даже не попросил меня поработать с ним.
— Как я слышала, это потому, что ты занимался другим делом.
— Ну, занимался, только я его уже заканчивал, так что мог бы и поработать. Но знаешь, таскаться в Нью-Форест каждый день — тоже удовольствие небольшое.
— Конечно.
Баролли уплетал бутерброд с колбасой. Анна заметила, что он и правда сильно поправился, о чем Ленгтон записал в своей книжке.
— Продвинулись вы с розыском, чья это нога? — спросила она.
— Да. Установили к тому же, что он был наркоманом со стажем — сидел на крэке. Мы думаем, что он мог быть и дилером, но почему его кокнули, все же непонятно. Анализ ДНК тоже ничего не прояснил. Молодой парень пошел выбрасывать бутылки и увидел эту ногу. Это было в половине девятого, а мусор из контейнеров забирают без пятнадцати девять, так что нам крупно повезло. Других частей тела не нашли, опросили всех известных торговцев наркотиками, а потом позвонила женщина и заявила, что у нее пропал друг. Бедняге пришлось идти в морг и опознавать его носки! — Баролли фыркнул. — Но она тут же заметила шрам на колене, потому что ему недавно сделали операцию.
— Так вы узнали, как его зовут?
— Да, Марри Уайт. Пока еще мы проверяем, но вот уже пару дней, как его никто не видел, а то, думаю, все бы заметили, как он без правой ноги скачет.
— А его контакты среди наркоманов?
— Контакты? Здесь мы вряд ли добьемся чего-нибудь путного. М-да, тело его наверняка расчленили, раскидали по мусорным контейнерам, и сейчас все это валяется, наверное, где-нибудь на свалке…
Вдруг Баролли тихо спросил:
— Как там у Ленгтона дела?
Анна, поколебавшись, ответила:
— Боли пока что не прекращаются.
Баролли покачал головой:
— Честно говоря, я думал, он не выкарабкается. После того случая мне две недели отпуска дали, ты знаешь. Меня как будто самого по голове стукнули. Все произошло так быстро, глядь — а он уже весь в крови… — Баролли шмыгнул носом. — Вот я все думаю: может, я мало ему помог? Но я стоял прямо за ним, когда его ударили ножом, он навалился на меня, я и сам чуть с лестницы не упал.
— Майк Льюис тоже переживает, я знаю, — сказала она.
— Да, только вот мне кажется, может, он думает, что я мало тогда сделал, понимаешь? Вот поэтому он больше и не хочет, чтобы я с ним работал.
— Вряд ли.
— Когда я с ним разговаривал, голос у него был… ну просто совсем другой.
— Когда это было?
— Вчера вечером. Я ему рассказал все, что нам удалось разузнать. — Баролли склонил голову набок. — Так ты поэтому сюда приехала?
— Да, надо все проверить, сопоставить…
— Вообще-то, я не понимаю, какая тут связь с твоим делом.
— А Ленгтон думает, что есть?
— Похоже, да, поэтому он и звонил.
— Тебе не кажется, что это как-то связано с нападением на него?
Баролли покачал головой:
— Нет… ну, разве что парень тоже был черный… Только пока у нас нет причины считать, что он имеет отношение к убийству Карли Энн Норт.
Анна пила кофе и думала, что говорить надо очень осторожно. Больше всего она боялась, что Баролли что-то заподозрит и позвонит Ленгтону.
— А тот парень, убийца Карли Энн Норт, которого ты задержал?.. — осторожно начала она.
— Идрис Красиник? Он что, имеет отношение к этой нашей отрубленной ноге? Вряд ли, мы не ищем среди нелегальных иммигрантов. Наш-то родился в Брэдфорде — если только это он, а мы все думаем, что так и есть.
— А что он за человек?
— Кто?
— Красиник.
Баролли глубоко вздохнул:
— Да чокнутый сукин сын, вообще-то. Мы не знаем, настоящее это его имя или нет, потому что у него все документы поддельные, но в убийстве он признался. Да и как тут не признаешься? Его же взяли прямо с ножом в руке, когда он голову этой девке отпиливал. Я тебе точно говорю — весь мир с ума сходит.
— Он ведь в Уэйкфилде, правильно?
— Да, получил пятнадцать, но его, скорее всего, депортируют, стоит только взглянуть на его липовые документы — просто смех один. Мы о нем только и знаем, что он предположительно сомалиец, но даже и это под вопросом. Он взял все на себя, но с ним были еще два человека. Сначала он называл нам их имена, потом отказался, сказал, что все наврал. Мы, правда, пошли по его наводке — чем это закончилось, ты и сама знаешь. Так что если даже имена липовые, то адрес верный, иначе с Джимми ничего бы не случилось. Значит, кто-то связался с Красиником, уже когда его повязали. Как это — он ничего не знает? Врет, подлец!
— А ты знаешь, что в тюрьме убили заключенного?
— Да, знаю, и сделал это еще один Красиник, может, они взяли чью-то фамилию и теперь оба ею пользуются.
— А Каморра? Знаешь что-нибудь о Каморре?
Баролли покачал головой:
— Нет. Джимми спрашивал меня, но я никогда о нем не слышал. — Он вздохнул. — Я знаю, ему сейчас хочется рвать и метать. Он чуть не умер, а эти сволочи, как крысы, шмыг куда-то в нору и сидят себе. Я попробовал их разыскать, только у меня ничего не вышло, зашел в тупик.
Анна видела перед собой его полное круглое лицо с бусинками пота на лбу.
— Худо тебе, да?
— Ну, не так, как ему, конечно, но я же тебе говорил — после того случая я ушел в отпуск на две недели, так мне было хреново. Он отличный человек, таких поискать. Мне и правда было не по себе оттого, что он не стал со мной работать. — Баролли снова вздохнул и сменил тему: — А двое детей… Вы нашли ее сожителя?
— Нет.
— Писали об этом много, только, я же говорил, у них должно быть что-то вроде сети, чтобы быстро прятаться по норам, если что.
— С двумя детьми особо не попрячешься.
Баролли кивнул:
— В свинарнике тела еще ищут?
— Надеюсь, ищут. Там все разрушено, но вокруг куча всяких сараев, так что, может, они еще и не закончили.
— Свиньи все съедят.
Анна взяла свой портфель, радостного и так было мало, и Баролли только добавил тоски этим разговором.
— Ну, спасибо, что нашел время поговорить.
— Это тебе спасибо. Слушай, помоги мне. Замолви там за меня словечко, а? Здесь все скоро закончится, и если… В общем, на твое усмотрение.
Она похлопала его по руке:
— Хорошо, помогу. Но ты никому не говори, что я здесь была, — ты ведь знаешь Ленгтона. Подумает еще, что я держу его под контролем.
Баролли склонил голову набок:
— А может, и правда держишь?
— Просто пытаюсь связать все воедино.
Он пристально смотрел на нее своими темными глазами:
— У него все в порядке?
— Да. Я же сказала, он идет на поправку, просто иногда еще болит.
— У кого не болит? — тихо сказал Баролли.
Далее Анна отправилась в тюрьму Уэйкфилда, где у нее должна была состояться встреча с Идрисом Красиником. Чтобы получилось быстрее, она поехала на поезде, а не на машине. Усевшись за свободный столик, она набрала номер комнаты своей следственной бригады и сказала, что ходила к врачу и он прописал ей антибиотики. На проводе оказался Гарри Блант. Она поинтересовалась, какие у них новости, и он ответил, что пока они не нашли ни Сикерта, ни детей. Не могут они разыскать и Каморру, хотя стараются изо всех сил.
— Подожди-ка… — вдруг сказал он и через некоторое время продолжил: — Слушай, ты не поверишь! Судмедэксперты уже собирались уезжать и в самый последний момент нашли еще останки!
— Дети? — тут же вырвалось у Анны.
В трубке был глухо слышен голос говорившего с кем-то Гарри — он, наверное, прикрывал трубку рукой.
— Алло! — произнесла Анна.
— Анна? — ответил Ленгтон.
— Да, это я.
— Заболела?
— Так, горло болит. Завтра буду.
— Лечись сколько нужно, — сказал он.
— Что случилось?
Ленгтон ответил, что из-под курятника выкопали часть скелета.
— Конечно, там везде искали, но на участке полный бардак. Этот придурок-хозяин все время слонялся рядом и ныл, чтобы ему сделали еще лучше, чем было раньше, чуть ли не перестраивать эту халупу заставлял! Ну, они отодрали от пола несколько досок, и нате вам — лежит себе под толстым слоем навоза. Похоже, это взрослый человек, а не ребенок, слава богу.
— Сикерт? — спросила она.
— Не знаю. Скажут точно, когда отправят в лабораторию, но это просто какой-то кошмар.
— Я постараюсь вернуться к работе как можно скорее.
— Хорошо, — ответил Ленгтон и положил трубку.
Анна смотрела в окно, когда к ней подошел официант.
