Александра Гриндер - Колыбельная
— То есть Дженнифер знала, кто ты… — старик задумчиво сжал губы.
— Да не в этом дело! Когда ты меня привел в ваш дом, то я сначала подумала, что она разозлилась. Я хотела извиниться перед ней. Но она каждый раз перебивала меня, когда я пыталась это сделать. Думаю, ей было неловко за свое поведение.
Шоу уже пожалела, что вообще рассказала Уилбуру о том маленьком инциденте.
— Все уже не так, как было раньше. Жаль, что Марта дала себя уговорить. Дом Рокфеллеров теперь музей. Из Сан-Суси они сделали отель. Прости меня, пожалуйста. Я слишком много болтаю и, наверное, наскучил тебе своими старыми историями.
— Нет, что ты! Мне очень интересно.
— Ну, тогда пошли со мной купаться. Я расскажу тебе много забавного.
* * *
— А потом нам нужно будет сходить в музей. Знаешь, в старый дом Рокфеллеров, — Уилбур рванул машину в сторону, потому что едва не задел живую изгородь, и свернул на песчаную дорогу. — У них еще сохранились книги и списки членов клуба. Ты ведь наверняка хочешь посмотреть на подпись своего отца.
— Да, — согласилась Шоу, едва поспевая за хаотическим ходом мыслей Уилбура.
— Так и думал, что тебе захочется взглянуть на это, — он так резко затормозил, что колеса забуксовали в песке. — «Террилл Роуд», — зачем-то прочитал он и ткнул пальцем в указатель с названием улицы.
— Почему они назвали улицу… — девушка помедлила, но затем все-таки спросила, — нашим именем?
— Террилл-Хаус построил твой прадед, — тут Уилбур замолк и вновь завел машину. — Он интенсивно занимался исследованием истории острова и наседал на членов клуба, пока те не согласились финансировать реставрацию особняков Дю-Биньонов и кладбища. Кроме того, он настоял на том, чтобы они раскошелились на озеленение территории клуба. Как-то вечером за покером он просто заявил, что каждый из них должен выложить по пять тысяч. Поэтому улицу и назвали именем твоего прадеда, — Уилбур нажал на педаль газа, и машина рванула вперед.
— Кто такие эти Дю-Биньоны? — это было единственным, что ей удалось запомнить из несвязных объяснений Уилбура.
— Более ста лет они владели этим островом. Мы купили его у них. Мы — это первые члены клуба — Террилл, Рокфеллер, Морган, Очинклосс и Морис.
Шоу опять запуталась. Она попыталась понять, в какой связи находились люди, только что перечисленные Уилбуром.
— Господи! Эта машина с каждым днем работает все хуже и хуже, — он улыбнулся Шоу, как бы извиняясь за то, что машина наехала на большой камень. — Дженнифер может тебе больше рассказать о Дю-Биньонах. Она безумно любит этот остров. Знает все о нем. Вот мы и приехали.
Девушка вышла из машины.
— Мы как раз подоспели к коктейлям. После купания нет ничего лучше.
Шоу улыбнулась. Их купание состояло в том, что они прошлись босиком по кромке прибоя, причем Уилбур кружил вокруг нее, не умолкая ни на минуту.
— Ах, только что вспомнил… — Уилбур остановился в холле. — Добрый день, Леонард, — поприветствовал он слугу, открывшего им дверь. — Мы тут не переодеваемся к ужину. Просто надень юбку, и хватит. Встретимся через полчаса в комнате для коктейлей, — он указал на дверь справа.
Шоу благодарно ему улыбнулась и направилась в свою комнату. Она открыла дверь и с удивлением остановилась на пороге. У окна стояла детская лошадка-качалка. Она так сильно раскачивалась, как будто ребенок только что спрыгнул с нее.
— Кто здесь? — Шоу быстро прошла к ванной и распахнула дверь. За спиной раздавался скрип от раскачивающейся лошадки. В парке, в кронах деревьев шумел ветер.
Пожав плечами, она отправилась в ванную и встала под душ. Когда спустя пару минут она вернулась в халате в комнату, лошадка больше не качалась. «Наверняка она принадлежала моему отцу, когда тот был ребенком», — подумала девушка и улыбнулась ярко раскрашенной игрушке.
Подойдя к коктейльной комнате, она услышала за дверью голос Уилбура.
— А вот и ты, дорогая, — приветствовал он ее, когда она вошла. — Что будешь пить?
— Я не знаю, — Шоу в нерешительности посмотрела на ряды бутылок, стоящих в баре.
— Почему бы тебе не выпить мартини, кузина? — спросил Роберт, и Шоу вновь почудились издевательские нотки в его голосе. Он, видимо, догадался, что Шоу не разбирается в коктейлях.
— Выпей лучше хереса, дорогая. Или имбирный эль, если хочешь, — приветливо сказала Дженнифер и жестом пригласила ее сесть рядом с собой.
— Да, я выпью хереса, — ответила Шоу и послушно села рядом с женщиной.
— У меня тут семейный альбом, и я подумала, что ты захочешь посмотреть на фотографии Чарльза, твоего отца.
— Десертный херес или сухой? — спросил Уилбур.
— Да, пожалуйста. То есть я хотела сказать, десертный, — быстро ответила девушка, не имея понятия, что имел в виду старик.
— Этот снимок был сделан, когда мы праздновали его четырехлетие. Мы всегда справляли его дни рождения на острове. Он родился в феврале. А сезон тут длился с января по март.
— Спасибо, — сказала Шоу, когда Уилбур протянул ей рюмку.
— Как правило, он скучал на этих праздниках. Тут у него недовольное лицо, потому что одна из приглашенных девочек настояла на том, чтобы сидеть во главе стола, потому что она была якобы самой старшей из детей…
— А лошадку ему подарили на четвертый день рождения? — спросила Шоу.
— Какую лошадку?
— Ту, что сейчас стоит в моей комнате. У нее коричневые грива и хвост и красные поводья.
— Я ее уже много лет не видела.
— Но по описанию похоже, что это действительно лошадка Чарльза, — заметил Уилбур, когда Дженнифер непонимающе уставилась на Шоу. — Странно, что она теперь в твоей комнате.
— Чушь какая! — возмутилась Дженнифер. — Ты это придумала, Шоу. Сейчас пойду и посмотрю.
Она встала и вышла из комнаты.
Шоу растерянно вертела рюмку в руках. Роберт и Уилбур смотрели на нее. Девушка поняла, что сделала что-то не так.
— Взгляни-ка на портрет девочки над камином, — сказал вдруг Роберт, когда молчание затянулось. — Волнистые белокурые волосы и темные карие глаза. Высокие скулы, идеально прямой нос, красивый рот.
Шоу разглядывала изображение чересчур элегантно одетой девочки, которая с прямой спиной сидела на богато украшенном стуле. И тут она узнала ее.
— Теперь тебе, вероятно, станет ясно, почему Уилбуру показалось, будто он тебя уже где-то видел. Это портрет твоей бабушки Марты Шоу Террилл, когда она была ребенком. Но с тем же успехом это мог бы быть и твой портрет.
— Да, — согласилась девушка. — Она действительно очень похожа на меня.
— Ты похожа на нее. И на ней твой медальон. Медальон, который Чарльз потом подарил твоей матери.
— Никакой лошадки в твоей комнате нет! — Дженнифер так стремительно вошла в комнату, что все вздрогнули и замолчали. — У тебя не в порядке нервы, детка. Или слишком бурная фантазия.
— Моя бабушка тоже так все время говорит, но я видела, что у окна в моей комнате стоит детская деревянная лошадка. Или, во всяком случае, она стояла там.
— Наверное, это тебе приснилось, — Дженнифер села и опять взяла альбом в руки.
— Но судя по описанию, это могла быть действительно лошадка Чарльза, — возразил Уилбур. — Господи, это такой старый дом. Наверняка он сыграл с тобой шутку.
Он утешительно похлопал девушку по плечу.
* * *
Когда на следующее утро Шоу пришла в столовую, то к своему неудовольствию она обнаружила, что там уже никого нет. Тем не менее она принялась за завтрак. В какой-то момент она услышала звуки пианино, доносящиеся из библиотеки. Это упражнялась Дженнифер.
Шоу сидела за огромным обеденным столом, и вдруг ей остро захотелось оказаться дома, в своей маленькой уютной квартирке, где она по-быстрому бы выпила кофе и уже побежала бы по своим делам. Тут же, прежде чем спуститься вниз, ей ежедневно приходилось тщательно приводить себя в порядок, укладывать волосы, долго выбирать одежду. Весь этот церемониал действовал ей на нервы и порядком надоел.
Смех и звуки разговора, доносящиеся с кухни, пробудили в ней желание пойти туда и просто поболтать со слугами. Если бы у нее хотя бы было радио! Подумав о радио, она вспомнила о колыбельной, которую она вновь слышала этой ночью. Эта уже хорошо знакомая мелодия пробудила ее от глубокого сна. Она попыталась внушить себе, что это всего лишь ветер, который приводил в движение музыкальные часы в комнате над ней.
Мрачная атмосфера в столовой стала действовать на Шоу угнетающе. Не окончив завтрака, она резко встала и быстро вышла из комнаты.
Холл был залит ярким солнечным светом, проникавшим внутрь через высокие окна. Мраморные плитки на полу буквально сияли. В саду легкий бриз шевелил ветки и листву на деревьях и кустарниках.
Тут пианино умолкло, и Шоу решила, что Дженнифер принялась за вышивание. Или в это время она работает в саду? Девушка повернулась, чтобы осмотреть дом. Его фасад был залит ярким солнечным светом.
