Бойд Моррисон - Новый Ковчег
Когда Локке сказал, что прямо с «Шотландии-один» летит в Норвегию, она настояла на том, чтобы встретиться до этого. Он в шутку ответил, что единственный способ это сделать — совершить двухчасовой полет на нефтяную платформу. К его удивлению, Дилара тут же ухватилась за эту возможность и согласилась лететь. Даже готова была заплатить огромные деньги за полет. Когда он спросил ее, в чем, собственно, дело, она лишь сказала, что это вопрос жизни и смерти. Локке понял, что ответ «нет» ее не устроит. Решив, что эта загадочная история может внести некое разнообразие в здешнюю рутинную жизнь, он, наконец, сдался и получил у начальника платформы «добро» на ее визит.
Чтобы удостовериться, что Дилара его не дурачит, Тайлер проверил ее данные на сайте Калифорнийского университета и обнаружил там фотографию красивой черноволосой женщины лет тридцати, с высокими скулами, потрясающими карими глазами и непринужденной улыбкой. Весь ее вид говорил об интеллекте и немалом опыте.
Тайлер совершил ошибку, показав фото своему лучшему другу Гранту Вестфилду, инженеру-электрику. Грант сразу же дал несколько не вполне джентльменских советов насчет того, зачем Локке следует с ней встретиться. Тайлер не ответил, но вынужден был признать, что ее внешность лишь добавляет интриги в происходящее.
Дитц, который держал два фонаря на красных светящихся жезлах, подошел к краю посадочной площадки.
— Вот они, — сказал он. — Точно вовремя.
На фоне серых облаков Тайлер увидел вдали быстро растущую точку. Немного спустя послышался низкий рокот лопастей пропеллера, пробивавшийся сквозь шум ветра. Точка продолжала расти, и, наконец, в ней стало возможно узнать «Сикорский» на девятнадцать пассажиров, рабочую лошадку ньюфаундлендского нефтяного шельфа.
Локке не сомневался, что Кеннер на борту. Во время телефонного разговора она четко дала понять, что не намерена отказываться от полета. Уверенность и жесткость в голосе говорили о том, что с этой женщиной следует считаться.
Вертолет снизил скорость, собираясь опуститься на посадочную площадку. Неожиданно из правой турбины в задней части вертолета вырвалось небольшое облачко дыма.
У Тайлера отвалилась челюсть.
— Что за черт? — пробормотал он. И тут он с ужасом понял, что сейчас произойдет. По его спине пробежал холодок.
— Видел? — срывающимся голосом спросил Дитц.
Прежде чем Тайлер успел ответить, двигатель взорвался. Металлические обломки отлетели назад, попав в лопасти хвостового ротора.
— Ах ты! — заорал Дитц.
Локке уже сорвался с места.
— Они падают! — крикнул он. — Бежим!
Спрыгнув на посадочную площадку, он метнулся на ее противоположную сторону. Дитц помчался следом. Словно удар грома после далекой молнии, прогремел звук взрыва. Пробегая через середину огромной буквы «Н» в центре, Тайлер видел, как на его глазах гибнет «Сикорский».
Две лопасти хвостового ротора оторвало, а оставшиеся, словно в агонии, били по хвосту вертолета. Под воздействием мощной центробежной силы, создаваемой неповрежденным главным ротором, вертолет начал падать, вращаясь по крутой спирали.
Разум подсказывал Тайлеру, что нужно что-то делать, но помочь он ничем не мог. Он остановился на краю платформы, откуда хорошо видел вертолет. Дитц остановился рядом, тяжело дыша.
«Сикорский» не сразу рухнул в океан. Хвост падающего вертолета описал круг. Лишь опытный пилот был в состоянии управлять столь смертельно поврежденной машиной.
У Тайлера промелькнула слабая надежда. Если «Сикорский» не слишком сильно ударится о воду, у пассажиров мог остаться шанс на спасение.
— Им конец, — сказал Дитц.
— Ничего, выкарабкаются, — ответил Локке, но голос его звучал не столь убедительно, как бы ему хотелось.
Когда машина опустилась на несколько сотен футов, его движение вперед прекратилось. Перед тем как врезаться в воду, он накренился, и лопасти главного ротора несколько секунд взбивали воду, словно в огромном миксере, пока их не оторвало. «Сикорский» застыл на поверхности океана правым бортом вверх.
— Они застряли внутри! — крикнул Дитц.
«Ну, давайте же, — подумал Тайлер, представив себе улыбающееся лицо Дилары. Он столь сильно стиснул челюсти, что ему показалось, будто у него сейчас треснут зубы. — Давайте же! Выбирайтесь!»
Словно в ответ, дверь быстро погружающегося вертолета отодвинулась, и в воду спрыгнули четверо в ярко-желтых спасательных комбинезонах. Только четверо.
— Где остальные? — спросил Дитц, направляя фонари на тонущий вертолет.
Нос «Сикорского» погрузился под бушующую воду, которая хлынула в открытую дверь. Хвост поднялся вертикально вверх, а затем скрылся среди волн.
Тайлер не отводил взгляда от того места, где исчез вертолет. Каждая секунда казалась ему вечностью.
Когда уже казалось, что живым никто больше не выберется, на поверхность вынырнули еще три спасательных комбинезона, покачиваясь на волнах. Семь выживших. Пять пассажиров, два пилота — всего семеро. Спаслись все.
— Есть! — заорал Тайлер, хлопнув по плечу Дитца, который улыбался от уха до уха.
— Везучие, черти! — крикнул Дитц, глядя на плавающих в воде людей.
Локке покачал головой. Он видел результаты нескольких катастроф вертолетов в Ираке, в которых не выжил никто. Но для пассажиров «Сикорского» еще далеко не все закончилось.
— Вода наверняка ледяная, — сказал он. — Они долго не протянут, даже в спасательных комбинезонах.
Улыбка исчезла с лица Дитца.
— Финн наверняка уже говорит по телефону с береговой охраной…
— Слишком далеко, — прервал его Тайлер. Он уже чувствовал, как поджимает время. — Забыл про туман?
— Тогда как нам их вытащить? — спросил Дитц. — Хочешь сказать, что они выжили в катастрофе, но погибнут в воде?
— Если сумею помочь — нет.
Тайлер знал, что он единственный на «Шотландии-один», кто имел опыт работы в местах авиационных катастроф. Нужно убедить начальника платформы, Роджера Финна, что они не могут ждать, пока береговая охрана пришлет спасательный вертолет. А это нелегко, поскольку Тайлера наняла на работу компания, которой принадлежала платформа, и Финн с трудом терпел его присутствие.
— Следи за ними!
Локке обежал по посадочной площадке в сторону лестницы.
— Куда ты? — крикнул ему вслед Дитц.
— В центр управления!
Сбегая по лестнице, Тайлер на мгновение подумал, что, возможно, ему и не стоит вмешиваться. Это никак его не касалось. Команда нефтяной платформы и береговая охрана наверняка могли бы справиться сами и спасти пассажиров.
Но Тайлер тут же подумал о том, что случится, если он ошибается. Среди волн боролись за жизнь семеро, и среди них Дилара Кеннер, которую он лично пригласил на платформу. Если пассажиры погибнут, а он не сделает всего, что в его силах, их смерть будет на его совести. Даже если никто не будет об этом знать. И тогда ему предстоят новые месяцы без сна, полные мучительных мыслей о том, что он мог бы сделать, но не сделал. Именно воспоминание о тех бессонных ночах заставляло его бежать дальше.
4Капитан Майк «Хаммер» Гамильтон выровнял полет ф-16 на высоте в тридцать пять тысяч футов, и его ведомый, лейтенант Фред «Фаззи» Ньюмен лег на параллельный курс. После вылета с авиабазы Марч к востоку от Лос-Анджелеса оба включили полный форсаж, чтобы оказаться над океаном, прежде чем самолет, на перехват которого они шли, пересечет линию побережья. Частный «Боинг-737» с бортовым номером N-384Z был отчетливо виден на радаре Хаммера. Они сближались с относительной скоростью в две тысячи миль в час.
— Две минуты до перехвата, — сказал Фаззи.
— Принято, — ответил Хаммер. — Башня Лос-Анджелес, говорит Калиф-32. Есть связь с целью?
— Нет, Калиф-32. Все так же ничего.
Во время инструктажа Хаммеру сообщили, что полностью прекратилась связь с самолетом, который летел в Гонолулу, но лег на обратный курс, так как несколько пассажиров почувствовали себя плохо. Затем в сообщениях пилота стала звучать все большая тревога. Похоже, всех находившихся на борту, включая экипаж, поразила некая таинственная болезнь.
Сообщения становились все более бессвязными, словно пилот постепенно впадал в безумие. Последнее же сообщение было столь странным, что диспетчер в Лос-Анджелесе воспроизвел его запись для капитана. Столь жутких переговоров по радио он никогда еще не слышал.
«Борт эн-три-восемь-четыре-зет, говорит башня Лос-Анджелес. Ваше последнее сообщение неразборчиво, повторите».
«Я ничего не вижу! — в панике крикнул пилот. — Я ослеп! Ничего не вижу! О господи!»
Хаммер никогда прежде не слышал, чтобы подобное случалось с пилотами.
«Вы на автопилоте?»
«Да, на автопилоте. О господи! Я чувствую!»
«Чувствуете что? Эн-три-восемь-четыре-зет? Что вы чувствуете? Что происходит?»
