Роберт Финн - Адепт
Проведя рукой по влажным волосам, он огляделся в поисках своей машины. Она стояла в дальнем углу площадки, припаркованная у фонарного столба; в тусклом свете уличной лампы ее синяя поверхность казалась почти черной.
Дэвид закинул за спину вещмешок и зашагал к машине. Мелкие капли дождя кололи ему щеки и блестели на ресницах, пока он не смахивал их рукой.
Забравшись в салон, Дэвид положил вещмешок на заднее сиденье. Он завел мотор, вытащил из «бардачка» мобильный телефон и нажал кнопку. Телефон запищал, информируя о поступлении новых сообщений голосовой почты. Дэвид прижал трубку к уху, выруливая одной рукой.
«Первое сообщение», — произнес автомат. Потом раздался усталый женский голос: «Дэвид, это Джуди. Позвони мне до девяти». Браун бросил взгляд на приборную панель: 9:45.
После глубокого вздоха голос продолжал: «А вообще-то знаешь что? Можешь не звонить! — Женщина заговорила более энергично. — С таким же успехом я… Короче, с меня хватит. Это все равно что жить… жить с зомби. Нет, конечно, ты милый парень и все такое. В конце концов, тебя трудно в чем-то винить. За одним маленьким исключением — тебе совершенно наплевать, если завтра я вдруг сдохну. Как я, по-твоему, должна себя чувствовать? Меня от этого коробит. И знаешь, что я тебе скажу? Сам ты сдохни».
Большая часть этой речи была произнесена человеком, который явно не привык ругаться. Голос женщины дрожал от избытка чувств. Еще пару секунд Дэвид слышал ее тяжелое дыхание, и связь оборвалась.
«Следующее сообщение», — произнесла машина. В трубке послышался чей-то смешок: «Господи, кажется, я проглотил осу». Говоривший мужчина закашлялся, и запись кончилась.
«Следующее сообщение».
Тот же голос: «Это Банджо, дружище. Мне кажется, эти твари чертовски опасны. Боюсь, придется делать трахеотомию. Я как раз прохожу осмотр». Женщина на заднем плане вставила: «Опять ты за свое?» Банджо продолжал: «Они хотят оставить меня на ночь. Если выберешь свободную минутку, навести старого друга. Приходи в палату интенсивной терапии в «Старом гусе», я здесь буду на искусственном дыхании, рот в рот». Женский голос снова перебил: «Даже не мечтай», — и мужчина повесил трубку.
Дэвид с улыбкой повернул к заведению, где сидел Банджо. Минут через десять он остановил машину и вылез из салона. Зайдя в ярко освещенный бар. Дэвид увидел у стойки Банджо, который неторопливо расстегивал красную ковбойскую рубашку. Похоже, он как раз показывал, что под ней, смазливой барменше лет сорока пяти.
— Кажется, я тут лишний, — бросил Дэвид вместо приветствия.
— Здорово, дружище. — Банджо поднял голову. — Что будешь пить?
Дэвид перевел взгляд на женщину за стойкой.
— Умираю от жажды. Принесите мне пинту воды, пожалуйста.
— И… — многозначительно протянул Банджо.
— И пинту «Боддингтонс», если не трудно.
— Мне то же самое, красотка. Кстати, Элен, если хочешь, тоже можешь попробовать кое-что очень аппетитное, — добавил Банджо, распахнув воротник рубашки и обнажив свою веснушчатую грудь.
Элен надула губки.
— Фу, убери это. Если уж акула не стала тебя есть, я и подавно не дотронусь, — прощебетала она и упорхнула в зал. Через минуту она вернулась и похлопала Банджо по руке. — Может, в другой раз, малыш.
Элен выдвинула ящик кассы и пробила покупку на пятьдесят пенсов.
Банджо указал на тихий столик у окна, Дэвид кивнул, и они направились с пивом через зал.
Банджо оглядел Дэвида с ног до головы.
— Черт, ты с каждым днем все больше смахиваешь на вышибалу. Осталось только обрить голову и сделать татуировку на плече.
— Скажи мне это кто-то другой, а не чучело в вороньих перьях, я бы обиделся, — парировал Дэвид.
Он поднес к губам кружку воды. Когда Дэвид поставил ее на стол, она была почти пуста. Он удовлетворенно вздохнул. Банджо склонился над своим пивом.
— Значит, снова весь вечер работал кулаками? Дрался с моряками и всяким сбродом? Если тебе так уж нужно упражняться — хотя ты знаешь мое мнение на этот счет, — лучше запишись на аэробику. Будешь танцевать под музыку и смотреть, как стройные цыпочки в лайкре трясут перед тобой задницами, — предложил Банджо и добавил: — Без обид.
— Ты видел, как я танцую. Представь меня трезвым и в трико, — возразил Дэвид. — Жуткое зрелище.
Банджо пробурчал:
— Жаль, ты не пришел раньше. Здесь был дядюшка Джесс. Помнишь моего дядю Джесса? Ну тогда, на выпускном балу?
Дэвида передернуло.
— Кошмар!
— Так вот, он сюда заявился. Так что не удивляйся, что я слегка не в духе. От него невозможно избавиться, пока он не вытрясет из тебя всю душу, — вздохнул Банджо.
— Помню, он всегда любил корчить из себя героя, — заметил Дэвид.
Банжо отпил из кружки.
— Как твое кругосветное путешествие? Надеюсь, сводки новостей не заставили тебя передумать?
— Ни в коем случае, — ответил Дэвид. — Просто придется скорректировать кое-какие вопросы с учетом, так сказать, местных условий.
— Например, если начнут бомбить как раз к твоему приезду? — уточнил Банджо.
— Ну да, в том числе, — кивнул Дэвид. — Хотя меня больше волнуют авиаперелеты. Такое впечатление, что воздушный транспорт становится все ненадежней, а самолеты летают все реже.
— Еще бы, из-за этих чертовых военных действий!
Банджо повысил голос, и Элен взглянула в его сторону.
— На самом деле все не так уж плохо, — пожал плечами Дэвид. — В конце концов, мне не обязательно лететь на Ближний Восток. Я еще не решил.
— Знаешь, что я об этом думаю? — спросил Банджо, наклонившись к Дэвиду и взглянув ему в глаза. — Тебе так надоела твоя никчемная работа, что ты с радостью дашь себя убить, лишь бы немного встряхнуться. И так всегда было с этой чертовой войной. — Он добавил: — В колледже это еще имело смысл. Девочкам нравились крутые ребята, а пацаны завидовали тем, кто понюхал пороху. Но тебе и сейчас неймется. Уверен, для тебя проломить кому-нибудь башку — или дать проломить себе башку, что на самом деле одно и то же, — это единственная возможность выпустить пар, а заодно почувствовать себя чуть-чуть живее.
Дэвид ничего не ответил, и Банджо продолжил:
— Есть куча вещей, которые можно делать вместо этого. — Он задумчиво постучал пальцем по губам. — Скажем, отправиться путешествовать, но только ради развлечения. Заняться серфингом, обойти пешком Таиланд, пересечь на колесах всю Австралию. Я бы тоже с тобой поехал. Но что может быть глупей, чем сложить свои кости в каком-нибудь глухом местечке, название которого ты даже не сможешь выговорить? Я уже насмотрелся подобной дряни в вечерних «Новостях». Вполне достаточно, чтобы держаться от нее подальше.
Наступило молчание.
Потом Дэвид сказал:
— Послушай, Банджо…
Но Банджо перебил:
— Ладно-ладно. Извини. Наверно, я преувеличиваю. Просто захотелось выговориться. — Он спокойно отпил из кружки и тихо добавил: — Мне кажется, люди делают уйму глупостей в жизни, чтобы как-то отыграться за то, что с ними происходит на работе. Никто из нас не создан для того, чтобы торчать целый день в конторе…
Голос Банджо снова начал набирать силу. Дэвид успел вставить:
— Я работаю не в конторе.
— …и составлять квартальные отчеты для какого-нибудь жирного болвана по фамилии Прендергаст, — закончил Банджо.
— Кстати, я действительно знаю одного парня…
Дэвид замолчал, увидев, что его приятель не намерен останавливаться.
— Человеческая душа скорей пластична, чем эластична, — с пафосом объявил он, отхлебнув большой глоток пива. Его взгляд устремился куда-то вдаль. — Если ее сжать и отпустить, она вернется в прежнюю форму, но уже с отпечатком чьей-то грязной лапы. И каждый раз, когда ты пытаешься изменить себя и приспособиться к обстоятельствам, в душе появляется новая вмятина. Работа, школа, начальство — все оставляет след. Получая место в фирме, ты притворяешься перспективным новичком с большим потенциалом. Тебе приходится изо всех сил делать вид, что ты без ума от какого-нибудь производимого ими дерьма. И если удается их одурачить, они приглашают тебя к себе — раз уж ты достаточно съежился, чтобы пролезть в игольное ушко. — В глазах Банджо появился нездоровый блеск. — И вот ты в деле. Но расслабляться нельзя, потому что стоит вернуться в прежнюю форму, как тебя тут же вышвырнут обратно. На тебя надет корсет, ты не можешь вдохнуть полной грудью, иначе сразу попадешь под подозрение. Мигом станешь чужаком, не таким, как все. И тогда тебе скажут, что ситуация развивается не совсем так, как они рассчитывали. Поэтому надо подстраиваться под окружающих, держать себя в рамках, обманывать их всех — и ты получишь свое место у кормушки.
— Успокойся, — сказал Дэвид, но Банджо разошелся не на шутку.
— Конечно, все это время ты тешишь себя мыслью, что в любой момент можешь снять ярмо и обрести прежнюю свободу. Мол, настоящий «я» сижу где-то внутри, дергаю за все рычажки — хитрый черт, великий фокусник, — а все пляшут под мою дудку. На самом деле ничего подобного. — Банджо с грустью покачал головой. — Никто не может притворяться много лет подряд. Если заниматься этим слишком долго, маска прирастает к телу. Это уже не твоя личина, это ты сам.
