Дафна дю Морье - Не позже полуночи
Я безостановочно писал три дня, ни разу не покидая своего жилища, только выбегал окунуться по утрам да вечером обедал в отеле. Никто не мешал мне. Услужливый официант приносил завтрак, от которого я откладывал булочки на полуденный ленч, маленькая горничная убирала постель и делала домашнюю работу, не отвлекая меня, и, когда я закончил свое импрессионистическое полотно к середине третьего дня, я вполне определенно осознавал, что это одна из лучших сделанных мною когда-либо работ. Она займет почетное место на моей будущей персональной выставке. Очень довольный, я мог бы теперь отдохнуть и решил на следующий день обследовать побережье, отыскать еще какой-нибудь вид и, быть может, снова обрести вдохновение. Погода была великолепная. Тепло, как в хорошем английском июне. И самое главное — отсутствие поблизости соседей. Остальные постояльцы держались своей территории и не пытались завязывать знакомств, если не считать обмена поклонами и кивками при входе в столовую на обед. Я старался выпивать свой кофе в баре до того, как там появится мистер Столл.
Теперь я понял, что это его лодка причаливала у мыса. Они отправлялись очень рано, и я не видел, как они уходили, но, бывало, замечал, когда возвращались в конце дня: легко узнавалась его квадратная сутулая фигура, а иногда, когда они подходили к причалу, слышался и хриплый голос человека, управлявшего лодкой. Уединенное шале на косе занимали они, и я подумал, а не специально ли он выбрал это шале, чтобы напиваться до умопомрачения подальше от соседей? Что ж, вольному воля, лишь бы он не навязывал мне своего отвратительного общества.
Чувствуя необходимость немного поразмяться, я решил потом прогуляться на восток от отеля. Еще раз поздравил себя с тем, что не оказался в скоплении домиков на населенном участке. Мини-гольф и теннис были в разгаре, а на маленьком пляже каждый клочок песка был покрыт телами с неуклюже раскинутыми руками и ногами. Но скоро гомон публики остался позади, и меня надежно защитил от него цветущий кустарник. Я оказался на мысе около причала. Лодки еще не было видно ни тут, ни в заливе.
Меня охватило неожиданное искушение заглянуть в шале неприятного мистера Столла. Я прокрался по небольшой тропке, словно грабитель, рыщущий в поисках добычи, и посмотрел сквозь закрытые ставнями окна. Дом ни от моего, ни от своих собратьев ничем существенным не отличался, если бы не предательская куча бутылок в углу на балконе. Скотина… Потом кое-что еще задержало мой взгляд: пара ласт, трубка. Вряд ли при таком количестве в нем этой жидкости он отваживался погружать свою тушу в воду. Может быть, он снаряжал для ловли крабов местного грека, нанятого в качестве «команды»? И я вспомнил мой первый вечер, трубку рядом со скалами и фонарь на лодке.
Я пошел прочь, потому что послышались шаги на дорожке, а мне не хотелось, чтобы видели, как я шпионю. Уходя, я взглянул на номер домика. Тридцать восемь. Число это не произвело на меня тогда никакого впечатления, но позже, переодеваясь к обеду и доставая булавку для галстука, которую я положил на прикроватную тумбочку, я машинально открыл ящичек под телефоном, чтобы еще раз взглянуть на карточку своего предшественника. Да, так и есть. Небрежно написанное число было 38. Чистое совпадение, конечно, и все же… «Не позже полуночи». Слова неожиданно приобрели смысл. Столл в первый же вечер предупредил меня в отношении поздних купаний. Может быть, он предупреждал и Гордона? А Гордон написал это предупреждение на своей карточке, а на обороте — номер домика Столла? В этом был смысл, но, очевидно, бедняга Гордон пренебрег советом. Так же, по-видимому, поступает и один из обитателей шале 38.
Я закончил переодеваться и, вместо того чтобы положить карточку на место, положил ее в бумажник. У меня было смутное чувство, что при случае ее надо вручить дежурному, что она прольет какой-то свет на кончину моего несчастного предшественника. Я не расставался с этой мыслью в течение обеда, но ни к какому решению не пришел. Ведь и меня бы впутали, да и полиция стала бы задавать вопросы. А насколько я знал, дело было закрыто. Нет, не стоило вдруг появляться с забытой визитной карточкой, которая, вероятно, не имела абсолютно никакого значения.
Так случилось, что люди, сидевшие в столовой справа от меня, по-видимому, уехали, и место Столлов в углу было теперь у меня на виду. Я мог, не вытягивая шею, наблюдать за ними незаметно и был поражен тем, что он ни разу, ни единым словом не обмолвился с ней. Они составляли странный контраст. Она словно аршин проглотила, чопорная, строгая, орудующая вилкой, как учительница воскресной школы на пикнике; он еще краснее, чем всегда, словно большая раздутая сосиска; отпихивающий от себя после первой пробы большую часть того, что ставил перед ним официант, и протягивающий короткую волосатую руку за все время пустеющим стаканом.
Я кончил обедать и прошел в бар выпить кофе. Было еще рано, и я нашел себе место. Мы с барменом обменялись обычными любезностями; затем, поговорив о погоде, я кивнул в сторону столовой:
— Я заметил, наш друг мистер Столл и его жена, как и обычно, провели весь день в море.
Бармен пожал плечами.
— Каждый день так, никаких изменений, — ответил он. — И большей частью одно и то же направление — на запад из бухты в залив. К тому же погода бывает шквалистой, а им будто все нипочем.
— Не знаю, как она его терпит, — сказал я. — Наблюдал за ними во время обеда, так он с ней даже не разговаривает. Интересно, другие постояльцы какого мнения о нем?
— Они держатся в стороне, сэр. Вы помните, как было с вами? Если он раскрывает рот, то только чтобы хамить. Вот и с прислугой. Девочки не осмеливаются делать уборку в доме, пока он не уйдет. А запах! — Он поморщился, наклонился ко мне и доверительно произнес: — Девочки говорят, он варит свое пиво. Он жжет в камине огонь, у него стоит там горшок с гниющим зерном, что-то вроде помоев для свиней! Ну да, он и выпивает все тут же. Вообразите состояние его печени, да еще при том, что он употребляет за обедом и потом здесь, в баре!
— Я думаю, поэтому у него и горит на балконе до поздней ночи свет, — сказал я. — Пьет эти свиные помои до рассвета. Скажите, а кто тут из обитателей в отеле занимается подводным плаванием?
Бармен заметно удивился.
— Никто, насколько мне известно, после несчастного случая, по крайней мере. Бедный мистер Гордон любил по ночам купаться, вернее, мы так полагали. Он был одним из немногих постояльцев, кто хоть иногда разговаривал с мистером Столлом, я теперь припоминаю это. Раз вечером они серьезно поговорили здесь, в баре.
— В самом деле?
— Не о купании, однако, и не по поводу рыбной ловли. Они говорили о старинных вещах. Здесь, знаете, в деревне, прекрасный маленький музей, но он сейчас закрыт на ремонт. Мистер Гордон имел какое-то отношение к Британскому музею в Лондоне.
— Кто бы мог подумать, что такие интересы у этого Столла, — сказал я.
— Ничего удивительного, — сказал бармен. — Мистер Столл вовсе не глуп. В прошлом году, бывало, он и миссис Столл брали машину и посещали все достопримечательности: Кносс, Маллию и некоторые малоизвестные места. В этом году все иначе. Каждый день лодка и рыбалка.
— А мистер Гордон? — не отступал я. — Он когда-нибудь ловил с ним рыбу?
— Нет, сэр. Насколько я знаю — нет. Он нанимал машину, как и вы, и изучал окрестности. Он написал книгу, он говорил мне об археологических находках на восточном Крите и об их связи с греческой мифологией.
— Мифологией?
— Да, я понял, что они с мистером Столлом говорили о мифологии, но слышал я их разговор, как вы понимаете, краем уха, — мы были очень заняты в тот вечер в баре. Мистер Гордон был из спокойных джентльменов, если позволите, сэр, пожалуй, в вашем стиле, он, кажется, был очень заинтересован разговором, речь шла о каких-то древних богах. И проговорили они так больше часа.
— Хм…
Я подумал о карточке в бумажнике. Передать или не передать ее дежурному клерку? Пожелав бармену спокойной ночи, я пошел через столовую в холл. Столлы только что вышли из-за стола и шли передо мной. Я отстал, пока дорога была свободна, удивленный тем, что они не пошли в бар. Сделав вид, что меня интересуют открытки, я остановился у витрины. Потом увидел, что миссис Столл снимает свое пальто с вешалки в вестибюле у входа, тем временем ее неприятный супруг посетил туалет, а затем они вышли через переднюю дверь, которая вела прямо на стоянку машин. Наверное, собрались на автомобильную прогулку. И Столл за рулем в таком состоянии?
Я все колебался. Дежурный клерк говорил по телефону. Передавать карточку было не время. Какой-то порыв, как у мальчишки, изображающего детектива, заставил меня подойти к своей машине, и, когда габаритные огни Столлов исчезли из вида — это был «мерседес», — я последовал за ними. Дорога была одна-единственная, и он поехал по ней на восток в направлении деревни и огней гавани. Доехав до маленького порта, я, как и следовало ожидать, потерял его. Инстинктивно направился к пристани. Подумал, что он сделал то же самое. Напротив находилось большое кафе. Припарковал «фольксваген» и посмотрел вокруг. Никаких признаков «мерседеса». Только туристы, такие же, как я, и местные жители, прогуливающиеся перед кафе или пьющие кофе.
