Джон Гришэм - Повестка
— Спасибо. Позвоню завтра, как только вернусь в город.
Закончив разговор, Рэй тут же попробовал связаться с хранилищем, но без успеха. Выждав минут пять, вновь набрал номер и принялся считать гудки. На двенадцатом трубку сняли.
— Склад Чейни, служба охраны. Мюррей у телефона.
Очень вежливо Рэй объяснил, кто он такой и в чем дело.
— Я арендую у вас три бокса. Сегодня вечером неизвестные проникли в мою квартиру, и мне это не нравится. Вас не затруднит присмотреть за ячейками 14Б, 37Ф и 18Р?
— Нисколько, сэр, — зевнув в трубку, ответил Мюррей.
— Внакладе вы не останетесь.
— Бросьте. Из-за такой-то мелочи?
Спустя час после хорошей дозы спиртного напряжение спало. Шарлотсвилл ничуть не стал ближе, но потребность мчаться за рулем сквозь ночь ощущалась уже не так остро. Рэй решил выспаться и утром взять напрокат какой-нибудь самолет. Сон, однако, не шел, и он вернулся к папкам с «протоколами слушаний».
Как-то раз судья признался, что не очень хорошо знаком с региональным законодательством — какие там регионы в Миссисипи, а уж об округе Форд и говорить не приходится. Тем не менее однажды он против своей воли втянулся в громкий процесс по делу, слушавшемуся в Колумбусе. Процесс длился шесть дней; по его завершении Ройбену Этли позвонил незнакомец и пригрозил с ним расправиться. Так, во всяком случае, свидетельствовал сам судья в своих заметках.
Угрозы были не в новинку. Жителям Клэнтона было известно, что председатель окружного суда на протяжении восьми лет не покидал дома без револьвера. По слухам, носила с собой оружие и Клаудиа. Злые языки утверждали даже, будто стреляет она лучше своего шефа.
Дело это нагоняло на Рэя смертную тоску. Уже собираясь захлопнуть папку, он вдруг с удивлением обнаружил лакуну, да что там лакуну — черную дыру, которую так долго искал. О сне теперь нечего было и думать.
Налоговая декларация однозначно утверждала: в январе 1999 года за слушание дела в 27-м округе судья получил восемь тысяч сто десять долларов. Двадцать седьмой округ находился на берегу Мексиканского залива, в той части штата, куда нога отца не ступала ни разу. Тот факт, что он добровольно отправился в подобную глушь, наводил на размышления.
Но куда больше поразило Рэя другое: в папке отсутствовали «протоколы слушаний»! Он тщательно изучил содержимое картонной коробки. Пусто. Со следующей было то же самое. Уже из принципа он исследовал тридцать восемь оставшихся. О деле на побережье не нашлось ни единой бумажки.
Вылетели из головы квартира, хранилище на Беркшир-роуд, Мюррей. Еще немного, и вылетели бы из головы деньги.
Протоколы исчезли.
Глава 26
Чтобы успеть на рейс из Мемфиса в шесть сорок утра, Рэй должен был выехать не позднее пяти, а это означало, что на сон у него всего три часа. В «Кленовой долине» ему редко удавалось спать больше. Весь полет до Питсбурга он безмятежно дремал и, сделав пересадку на борт, вылетавший в Шарлотсвилл, еще сорок минут усердно клевал носом. Дома едва ли не с закрытыми глазами прошел по квартире и без сил рухнул на стоявшую в кабинете софу.
Четыре часа спустя Рэй, чуть посвежевший, отправился в хранилище. Запершись изнутри в помещении, где находилась ячейка 18Р, открыл виниловые контейнеры и пересчитал пластиковые пакеты. Пятьдесят три. Хвала Всевышнему, деньги на месте.
Сидя на бетонном полу перед горой банкнот в три миллиона долларов, он с удивительной ясностью осознал, насколько больше стала значить для него эта сумма. Минувшая ночь ужаснула реальной перспективой потерять деньги. Теперь душа холодела, стоило ему подумать, что хотя бы на короткое время сокровище останется без присмотра.
Всего за каких-то три недели в нем сформировался устойчивый интерес к тому, что почем, что имеет смысл покупать, какой доход может принести вложение денег. В отдельные мгновения Рэй видел себя состоятельным, на всю жизнь обеспеченным человеком и тут же гнал прочь вселявшие неосознанную тревогу думы. Однако, удручая своей настойчивостью, они возвращались. Один за другим приходили ответы на, казалось бы, неразрешимые вопросы: нет, деньги не фальшивка, не результат слепого везения в казино или вымогательства у адвокатов, нет, купюры не помечены.
И еще: нет, ни в коем случае нельзя делиться ими с Форрестом — деньги его погубят. Как нельзя и включать их в опись имущества — по вполне очевидным причинам.
Вместе с ответами один за другим отпадали варианты. Он был обречен оставаться единственным владельцем всей суммы.
Громкий стук в дверь заставил Рэя вздрогнуть. Вскочив на ноги, он нервно выкрикнул:
— Кто?
— Охрана, — послышался чей-то смутно знакомый голос.
Рэй переступил через кучу пластиковых пакетов, приподнял металлическую завесу. На пороге бокса стоял Мюррей.
— У вас все в порядке? — с улыбкой спросил он.
— Да, все в норме.
— Дайте знать, если что-то понадобится.
— Спасибо, что присмотрели ночью.
— Работа есть работа. — Повернувшись, Мюррей зашагал к офису.
Рэй дождался, пока охранник скроется из виду, уложил деньги в контейнеры и запер ячейку. По дороге к дому он то и дело посматривал в зеркальце заднего обзора.
Чтобы сменить замки на входной двери, домовладелец направил бригаду из трех мексиканцев. Провозившись до самого вечера, те не отказались от предложенного Рэем пива. После их ухода он решил разобрать почту: счета, торговые каталоги, рекламные буклеты.
Глаз профессионального юриста мгновенно выделил из этого мусора фирменный голубоватый конверт Федеральной налоговой службы. Адресован конверт был Рэю Этли, душеприказчику Ройбена В. Этли. Судя по штемпелю, отправили письмо из Атланты двумя днями ранее. Текст на стандартном листе бумаги гласил:
«Уважаемый мистер Этли,
Являясь распорядителем имения „Кленовая долина“, Вы в соответствии с законом обязаны предоставить налоговым органам точную опись всех активов Вашего отца. Сокрытие какой-либо части имущества может быть расценено как попытка уклониться от уплаты налогов и явится грубым нарушением действующего законодательства.
Мартин Гейдж,
инспектор отдела криминальных расследований».
Первой мыслью Рэя было позвонить Гарри Рексу и узнать, что конкретно имеет в виду налоговая служба. Как душеприказчик, Рэй обязан был в течение года после смерти отца направить налоговикам данные о размерах наследства, причем на непродолжительные задержки чиновники обычно смотрели сквозь пальцы.
Письмо было отправлено через день после того, как Рэй вместе с братом присутствовал на официальном оглашении и утверждении последней воли отца. Что, интересно, заставляет их так торопиться? От кого вообще они узнали о смерти Ройбена Этли?
Однако вместо того чтобы связаться с Гарри Рексом, Рэй набрал номер Управления налоговой службы в Атланте. Автоответчик вежливо сообщил:
— Суббота и воскресенье являются для наших сотрудников выходными днями. Пожалуйста, перезвоните.
Тогда Рэй сел за компьютер и отыскал в сети телефонный справочник города Атланты, где обнаружились целых три Мартина Гейджа. Первый, по словам супруги, уехал на ранчо и ничего общего с фискалами не имел. По второму номеру никто не снимал трубку. Третьего Мартина Гейджа звонок оторвал от обеда.
— Вы работаете в налоговой службе? — представившись и попросив извинить его за вторжение в личную жизнь, спросил Рэй.
— Да.
— В отделе криминальных расследований?
— Уже пятнадцатый год.
Рэй объяснил причину своего звонка и зачитал письмо в трубку.
— Я этого не писал, — твердо заявил Гейдж.
— Тогда кто же? — Рэй тут же пожалел о своей несдержанности.
— Откуда мне знать? Можете переслать сюда текст по факсу?
Скользнув взглядом по стоявшему на столе аппарату, Рэй после секундной паузы отозвался:
— Конечно, но не раньше понедельника. Для этого мне придется пойти на работу.
— Тогда отсканируйте его и вышлите электронной почтой.
— Как назло, вчера сканер начал давать сбои. Придется дождаться понедельника.
— Нет проблем. Но имейте в виду: над вами кто-то подшутил. Я ничего подобного не писал.
Рэю захотелось как можно быстрее закончить разговор, однако собеседник вошел во вкус:
— К тому же, выдавая себя за агента федеральной службы, человек совершает серьезное правонарушение. Кто, по-вашему, это может быть?
— Теряюсь в догадках.
— Наверное, нашел мое имя на веб-сайте. Вот что значит идиотская свобода распространения информации!
— Согласен.
— Когда суд утвердил завещание?
— Три дня назад.
— Три дня! У вас целый год впереди.
— Знаю.
— Велико ли наследство?
— Если бы. Развалюха-дом.
— По-видимому, какой-то псих. Сбросьте письмо на факс, и я вам перезвоню.
