Елена Сулима - Опоенные смертью
— Нет. Ты мне ответь, где ты была ночью. — Мелкими шажками он нагнал её.
— Во дворце, — ответила она и отошла от него поближе к рулетке.
— Знаю, я какие здесь дворцы. Наверняка, там все стены были обиты красным бархатом. — Пробубнил он ей, нагоняя в спину.
— Ты мыслишь как тупой примитив. Я была в настоящем. И не в одном. Не хочешь — не верь.
— Как ты туда попала?! — схватил он её за локоть.
— Что? — прошипела она вырвавшись. — Надеюсь, ты не будешь устраивать здесь сцены ревности?!
— Я не ревную. Ты только объясни мне, как ты туда попала?! — нагонял он её, делая вид, что рассматривает пустые дубовые панели зала.
— Дай мне хотя бы на одну фишку! Хоть в двадцать франков! Сейчас у рулетки будет симпатичный крупье. Я у него обязательно выиграю.
В ответ Кирилл отошел от нее, заложив руки за спину, делая вид что прогуливается. Теперь она аккуратно настигла его: — Дай двадцать франков.
Кирилл отошел, как бы прогуливаясь руки за спину, разглядывая потолок.
Со стороны казалось, что они вытанцовывают странный танец, и если было ему название, то не иначе, как "Прогулка вокруг рулетки в стиле фламенко". Танец длился изматывающе долго. Привратник сверлил их ястребиным взглядом. Крупье поглядывали на них, как бы не глядя. Игроки рассеянно проигрывали свои фишки. Но Алина и Кирилл продолжали, не оборачиваясь, пытать друг друга.
И все-таки она сдалась первой:
— На попутке, — ответила, твердо глядя ему в глаза.
— Понятно — врешь. — Удовлетворенно кивнул он и пошел к выходу.
ГЛАВА 8
Они пронеслись по Ницце мимо начала той самой улицы, круто поднимающейся к дворцам и замкам. Алина даже не спросила Сержа, как она называется, ни чем не выдала себя.
— Теперь нам надо купить продукты. — Деловито сказал Кирилл, — Все. Будем готовить сами. Серж, где ночной магазин или ларьки?
— Какие ночные ларьки?! У вас теперь одна задача — мирно до дома доехать. — Вздохнул Серж
— Прошу без комментариев, — усмехнулся, оценив чувство юмора этого огромного, вроде бы не поворотного, человека Кирилл. И все-таки ему было не до смеха.
— Не ревнуй, — шептала тем временем Алина. Я прошу тебя, не ревнуй. Ничего не было. Просто меня решил подвезти один пожилой джентльмен. Я забыла название гостиницы и поэтому сказала Каннский адрес. Тебя не было. Он, как хорошо воспитанный мужчина не мог оставить женщину на улице, и предложил мне переждать у него до тех пор, пока ты вернешься. Я не знала, что он живет во дворце похлеще нашего Моссовета. Мы лишь поужинали, и я дозвонилась до тебя и пошла пешком, а потом познакомилась с такой фантастической женщиной! Самой настоящей женщиной.
— Сколько лет этому, кто тебя привез?
— Но причем здесь это?!
— Ладно. Я не ревную. Разве я похож на ревнивца? Я просто не понимаю, почему ты оказалась в казино без меня?
— Но я увидела, что тебя нет, подумала…
— Ладно. Мне совсем не интересно знать, что ты подумала. Поехали в бар перекусим. Гостиница у нас оплачена ещё дня на три вперед. Потом заберем вещи. А пока можем пожить в твоем домике. И вообще, пора мотать отсюда в Москву.
— Но…
— У меня дела. Деньги при такой жизни быстро кончатся, а новых не будет.
— А за мой дом?!
Он промолчал о том, что вовсе не продал её дома, а сдал в долгосрочную аренду с помесячной оплатой перечисляемой на её счет через международный банк. Договор вступит в действие лишь через неделю. А деньги ей он выдал свои, потому что казалось невозможным наблюдать с каким отчаянием она сжигает мосты, всякую возможность продолжения жизни. Их переезд в гостиницу Ниццы, был лишь инсценировкой продажи.
Они вошли в тот же кафе, где вчера принял необходимую дозу Кирилл. Сели за столик, отгороженный от остальных плетенкой из белой фанеры. Навес, увитый искусственным виноградом, напоминал лето где-нибудь в Греции. Грецию напоминали и огромные вазы из красной глины, и черные глаза бармена увеличенные выпуклыми линзами очков, его широкие скулы и даже поступь. Узнав в Кирилле своего странного ночного посетителя, он скорбно покачал головой. Кирилл взял Алине бокал Бордо и пошел искать туалет.
Когда он вернулся, Алина сидела перед полным бокалом, даже не пригубив его, курила.
— Почему ты не пьешь?
— Не хочу.
— Ты же любишь сухое красное.
— Ненавижу.
— Тогда… взять тебе ликера?
— Нет. Я вообще ненавижу алкоголь, твою ревность… и вообще!..
— Тогда иди в машину, я пока расплачусь.
Она встала и пошла. Краем глаза Кирилл уловил ехидную ухмылку бармена. Но пошел расплачиваться к стойке, а заодно купить себе бутылку вина на ночь. Покровительственный взгляд бармена его раздражал. Кирилл заказал двести грамм русской водки.
— Водки нет. Есть граппа. — Ответил бармен и самодовольно выставил перед ним пузатый графин с синей жидкостью, подозрительно напоминающей о денатурате. Налил ему в стаканчик грамм пятьдесят.
— Двести — напрягся Кирилл.
— Но это настоящая итальянская граппа.
— Мне наплевать, чья это граппа. Я прошу двести грамм водки.
— Это водка, водка. Водка итальяно, — закивал бармен и налил Кириллу пятьдесят грамм. Кирилл выразительно приподнял бровь. Бармен перелил в большую рюмку и долил до ста. Кирилл снова приподнял бровь и, сжав губы, засопел. Бармен быстрыми движениями исправился, — выдал, как просил Кирилл, сто пятьдесят грамм.
Кирилл опрокинул одним махом предложенную синюю жидкость. Затем в полной тишине рот Кирилла округлялся и расширялся на выдохе, и синхронно ему округлялись глаза бармена.
— Граппа?! — просипел Кирилл, — Да у нас в России, в деревне Кукуево баба Мотя Хренуева на курином помете, знаешь, какой самогон гонит?! А ты меня тут тормозной жидкостью за франки травишь!
Алина дремала в машине, ожидая Кирилла, как вдруг услышала звук тупого удара, и звон падающего стекла.
— Мадам, пора идти, — невозмутимо сказал Серж, и лишь тогда Алина очнулась, обернулась и вскрикнула.
В разбитых дверях стоял сияющий растерянной улыбкой Кирилл, держа руку перед собой руки с расставленными пальцами так, словно приветствуя её, или прощаясь… Она не сразу поняла, что по лицу его со лба хлещет кровь, вся белая рубашка уже алая.
— Нет! — вскрикнула она и бросилась к нему из машины. Она схватила его за руку и побежала в бар
— Врача! Врача! — кричала она, сама не понимая, что кричит по-французски.
Бармен с гримасой ужаса на лице отшатнулся, медленно теряя сознание от вида крови. Алина выпалила французское ругательство и, не выпуская руки Кирилла, побежала с ним к машине. "Врача! Врача! Скорее к частному! К самому дорогому!" — продолжала кричать она на неизвестном ранее ей языке. Открытая рана на лбу пульсировала кровью и казалась ртом, с отвислой губой срезанной, но не до конца кожи. Словно сквозь окровавленные кружева белела черепная кость.
Серж ничего не сказал — тут же нажал на газ.
Алина нашла автоаптечку в машине и дрожащими руками наложила на лоб Кирилла повязку.
Даже оказавшись в успокаивающем голубоватом свете частной клиники, она не лишилась способности говорить по-французски, потребовав косметического шва, сколько бы это не стоило.
И лишь, когда Кирилл вышел из операционной, вздохнула по-русски:
— Ну… т-ты… в рубашке родился! — выдавила она из себя и заплакала у него на плече.
Они вошли в дом, и она остолбенела от с ног сшибающего густого аромата и, увидев розы, розы, розы по всему дому, — упала в кресло, чувствуя, что теряет сознание… Кирилл сел в кресло рядом, и положив руку ей на плечо, просопел:
— Вот так. Хотел сделать тебя счастливой…
— Вот и сделал, — ласково усмехнулась она и поцеловала его.
Вдруг входная дверь скрипнула, и порог переступила кошка. Она смотрела на Алину, одним глазом, другой пряча за створку двери.
— Маруся! — догадалась Алина.
— Ма-а, — ответила кошка и на цыпочках, по колючим стеблям роз подбежав к Алине начала тереться о её ноги.
ГЛАВА 9
С утра к ним прибежала Зинаида, казалось, она лишилась знания русского языка, так взволнованно брызгала она словами, что ничего не было понятно. Лишь иногда до них доходил смысл: "Мсье Кирилл, вы такой импозантный! Вы ли это?! Александр был такой достойный человек!.. Алина такого высокого рода, а… Наш квартал недоволен… Что квартал! Такой переполох! Такой переполох!"
— Пара сматываться из этого курятника, — мрачно заметил Кирилл Алине.
— Да вы просто кретин дез Альпез! — воскликнула Зинаида и замахала какой-то бумагой.
— Из Москвы я. — Серьезно поправил Кирилл.
— Столицы особой вселенной. — Пояснила Алина
— А вот вы как раз из Альп. — Поправили они хором Зинаиду.
