Джина Майер - Невидимая угроза
– Может, она не такая уж и сумасшедшая. Люди с психическими заболеваниями иногда бывают очень умными. Перед санитарами она строит из себя сущую невинность, а на самом деле планирует месть.
– Месть… за что? – спросила София.
– Понятия не имею. Нужно, чтобы Филипп съездил туда и поговорил с ней. Может, что-то узнает, – предложил Мориц.
Феликс кашлянул.
– А вы не думали, что ваш отец стоит за всем этим?
– В смысле? – обомлел Мориц.
– Ну, что он все это инсценировал. А сам где-то прячется, пугает вас, чтобы вы потом выплатили огромный выкуп. Хочет забрать деньги и начать новую жизнь. С другой женщиной, конечно.
– А анонимные сообщения? Это тут при чем?
– Понятия не имею. Так, мысль промелькнула. Я же вашего отца не знаю. Но могу предположить, что первый развод влетел ему в копеечку, как и все эти внебрачные дети. Наверное, он не может себе такого позволить еще раз.
– Я в это не верю, – прошептала София. – Мне кажется, он стал другим. Да и мама говорит, что его измены прекратились. Он так больше не поступает.
Феликс кивнул. Но не похоже было, чтобы слова Софии его переубедили. Он взирал на девочку с сочувствием.
– Как я уже сказал, я-то его не знаю.
– Пусть Филипп съездит к этой полоумной. – Мориц встал. – А ты что скажешь, Феликс? Пойдем?
Феликс встал.
– Вы куда собрались?
– На бадминтон. Тебе тоже не повредит немного подвигаться. Стройнит, знаешь ли.
София почувствовала, как кровь прилила к ее щекам. Мориц вновь стал самим собой. Вот подонок!
Юлия не могла дышать. Из носа текло, горло покраснело, глаза слезились. Она заболела гриппом. Летом. Хотя какое лето – в Гамбурге уже несколько дней лило как из ведра. Утром она не пошла на работу, хотя Рената нуждалась в ней, как героинщик – в новой дозе.
– Не важно, – успокаивал ее Кристиан. – Ты должна подумать о себе. Отлежись, выздоравливай. Это сейчас самое главное.
Они с Юлией наконец-то поговорили. После ее возвращения из Дюссельдорфа Кристиан пригласил ее на обед. В знак извинения за то, что не приехал к ней.
– И за все остальное тоже.
– За что?
– Ну, я в последнее время уделял тебе мало внимания. Надеюсь, теперь это изменится.
Она рассмеялась.
– Да, было бы неплохо.
– Это точно. – Его лицо стало серьезным. – Я люблю тебя, Юлия.
У нее закружилась голова. «Я люблю тебя». Девушка не помнила, чтобы ей кто-нибудь когда-нибудь говорил такое.
– Я тоже люблю тебя, – севшим голосом ответила она.
Лицо Кристиана расплывалось у нее перед глазами – девушка расплакалась.
– С тобой все в порядке? – смущенно переспросил он.
Юлия покачала головой, смахивая слезы. А потом рассказала ему обо всем. О пропавшем отце. О его романах. О сестре и двух братьях. О V. О том, как ей страшно.
Кристиан был потрясен.
– Все это очень плохо.
– Да уж.
– И полиция не знает, кто может за этим стоять?
– Нет.
– До второго июля осталось мало времени.
– Меньше недели, – кивнула Юлия. – Второе июля – это суббота.
– А что потом?
– Понятия не имею.
– Тебе предложили защиту в полиции?
Юлия поморщилась.
– У них не хватает людей.
– Тогда я смогу тебя защитить. Глаз с тебя сводить не стану, – заверил ее Кристиан и поцеловал.
Но уже в четверг он нарушил свое обещание. Ему нужно было съездить в Ольденбург в командировку.
– Почему бы тебе не отправиться к матери, пока меня не будет в городе?
Юлия презрительно фыркнула.
– Моя мать намного хуже этого V. Нет, не волнуйся, я как-нибудь справлюсь.
Едва Кристиан уехал, как у нее разболелось горло и голова. Она приняла аспирин, заварила себе чаю и легла в кровать. Юлия четыре раза вставала, чтобы проверить, закрыта ли дверь. И окна. Она вся взмокла – то ли от жара, то ли от страха. Девушка смотрела на потолок, прислушивалась, не звучат ли чьи-то шаги на лестничной клетке, металась в кровати и потела. В какой-то момент она уснула. А проснулась от телефонного звонка.
Посмотрев на дисплей, она увидела новую эсэмэску, и сон как рукой сняло. Вначале она попыталась дозвониться Кристиану, потом Морицу и Софии. Тщетно. Юлия набрала номер Филиппа и оставила сообщение на автоответчике. Потом позвонила комиссару Беккеру.
– Я получила новое сообщение от V.
– Что он пишет?
– «Осталось три дня. V».
Беккер помолчал.
– Вы меня услышали?
– Мы это проверим.
– Каким образом? – Юлия откинулась на подушку. – Вы ведь не смогли отследить другие сообщения.
– Кто вам это сказал?
– Вы.
– Мы продвинулись в этом деле. Ваш брат Филипп сегодня утром получил такое же сообщение. И с госпожой Ротэ похититель сегодня связался. Он требует миллион евро.
– Что, правда? Но это же так много! У них вообще есть столько денег?
– Раздобыть названную сумму будет нелегко, но госпожа Ротэ решила заплатить выкуп. Она намерена сотрудничать с нами. Мы надеемся произвести поимку похитителя при передаче денег.
– Когда?
Она знала ответ еще до того, как комиссар что-то сказал.
– В субботу, второго июля. Точное время и место передачи денег нам сообщат позже.
– Что-то еще?
– В этом случае мы тоже не смогли обнаружить звонившего, он использовал одноразовый телефон. Но оба сообщения поступили из одного места.
– Откуда?
– Из Гамбурга.
– Из Гамбурга? – Юлия села в кровати.
– Район Оттензен.
– Оттензен? Я тут живу, – прошептала она.
– Мы это знаем.
– Откуда именно из Оттензена?
– Мы пока не выяснили, но работаем над этим.
Юлия закрыла глаза, и ей показалось, что кровать под ней качается. Проклятье, и почему она заболела именно сейчас? И почему Кристиана нет рядом? Именно тогда, когда она нуждалась в нем больше всего, Юлия не могла до него дозвониться.
– Может быть, вы могли бы предположить, кто вам написал?
«Кристиан», – подумала Юлия. Сообщения поступали из Оттензена. Может, это он их присылал. И это он вломился в ее квартиру. Если бы не этот разгром, они никогда не начали бы встречаться. Неужели Кристиан подстроил все это? Но зачем ему похищать ее отца? Откуда он узнал о Йохене? И почему он писал ее братьям и сестре?
– Вы не знаете? – спросил Беккер.
– Конечно, не знаю, – огрызнулась Юлия. – Оттензен – большой район. Тут живут тысячи людей.
– Безусловно.
Он считает, что это она сама рассылает сообщения, поняла Юлия. Еще при первом разговоре в Дюссельдорфе она заметила, с каким подозрением отнесся к ней комиссар. И сразу почувствовала, что она ему не нравится.
«Осталось три дня. V». А что будет через три дня? V заберет выкуп, отпустит ее отца, а потом убьет Юлию, ее сестру и братьев?
– Если это какая-то твоя шуточка, Кристиан, я сама тебя убью, – пробормотала Юлия.
Возможно, стоило воспользоваться его отсутствием и обыскать его квартиру – он оставил ей ключ.
«Если будешь поливать цветы, то можешь пользоваться моей кофеваркой», – пошутил он.
Юлия с трудом спустила ноги с кровати и попыталась встать, но у нее ничего не получилось. Комната шаталась, как «Титаник» в момент катастрофы. Да, дурацкая идея. Даже если это Кристиан отправлял сообщения, он не настолько глуп, чтобы оставлять одноразовый мобильный в квартире. Или другие доказательства своей вины.
Она улеглась в кровать и закрыла глаза. Оставалось три дня.
– Беккер подозревает Юлию, – сказал Мориц, когда комиссар ушел. – И мне кажется, он прав.
– Почему? – удивилась София. – Только потому, что сообщения посылали из Гамбурга? Это нелепо.
– Мне кажется, она какая-то странная. Такая холодная и расчетливая. И мотив у нее есть. Она завидовала тому, что Йохен заботился о нас, а о ней – нет. Может, теперь решила восстановить справедливость.
– Миллион евро… – Госпожа Ротэ потянулась за очередной сигаретой. К этому моменту она выкуривала уже по пачке в день. – Похититель, должно быть, сошел с ума. Нам не собрать столько денег до послезавтра, как бы мы ни старались.
– Может, этот V думает, что мы сотрудничаем с полицией, – предположила София. – И что они соберут для нас деньги.
– Но он же понимает, что ему такое с рук не сойдет! – возмутился Мориц.
– Во всяком случае, мне не кажется, что сообщения рассылала Юлия, – добавила София. – Наверное, V специально все так подстроил.
– Что?
– Что эсэмэски приходят из Гамбурга. И этот перевод денег от Филиппа. И телефонные звонки. Не знаю, как ему это удается, но он хочет, чтобы мы подозревали друг друга.
Мориц помолчал.
– Наверное, ты права, – неохотно согласился он.
Госпожа Ротэ направилась к террасе.
– Тебе что-то говорит имя Аннетт Роза? – спросил Мориц, прежде чем мать успела скрыться в саду.
– Как?
– Аннетт Роза. Художница. Они с ее мужем, Вернером, были очень близки с Йохеном. И дружили с его первой женой.
– Вообще-то ее звали Аннетт Зоннабенд, – поправила его София.
