Сергей Абрамов - Мертвые не плачут
– И откуда ты такой нахальный? – спросил старший.
– Из Столицы. А почему нахальный?
– Потому. Разрешения не спросил. Чего здесь шаришь?
Вопросы старший задавал лениво и явно по обязанности: старший же…
– Гуляю, – сказал Мальчик. – Обхожу дозором.
Его не поняли, цитату из классика не помнили, потому и не засмеялись, даже не комментировали странноватый ответ. Молчали. Дымили.
– А у вас здесь какой-то праздник? – спросил Мальчик.
Он не чувствовал агрессии и поэтому не боялся парней. Он был спокоен и открыт, и спокойствие это было как бы вроде заразным. По-хорошему. Потому что ему точно ответили на вопрос:
– У отца вот этого пацана… – Старший потрепал младшего соседа по плечу, – день рождения.
– Поздравляю, – сказал Мальчик.
– Меня-то за что? – засмеялся парень.
– Отец все же. И друг твоего отца. Верно? – тоже засмеялся Мальчик.
И двое мелких тоже засмеялись. Хотя никто ничего смешного не сказал.
– В карты играешь? – спросил старший, выбрасывая окурок в траву.
Как черту подвел под допросом: то ли за своего признали, то ли просто лень было залупаться по-лысому.
– В шахматы играю. Но и в карты могу. В преферанс, например.
– Пошли пулю распишем, – предложил старший. – Деньги-то есть?
– С собой нет, – ответил Мальчик. – Я же не предполагал…
– Всегда надо предполагать, – наставительно сказал старший. – Не терплю в долг, но уж ладно…
Нормальные, в меру интеллигентные ребятки. Не жлобы. Скучно им было на празднике для родителей.
Они сели в беседке, куда нанятый официант немедленно приволок бутылки и банки с водой, пивом, кокой.
Спросил:
– Что-нибудь еще?
– Позже, – сказал один из мелких.
Взглянул на старшего: верно ли ответил?
Тот легко кивнул: верно, мол.
И понеслась игра.
А Мальчик играть – играл, а косяка кругом давил: видел очень большой и ухоженный парк – со старыми деревьями, с клумбами в саду, на которых росли крупные и яркие цветы, видел легкий открытый павильон – подальше от дома, где шло взрослое гулянье, где орали, хохотали, а то и пели не в лад. Видел и большую круглую беседку, где какая-то женщина – нанятая на вечер няня, вероятно, – занималась малыми детишками, которых ей с лихом хватало: гости с собой привели, семейный вроде праздник. Справлялась няня с детишками без плачей и воплей.
Мальчик хорошо играл в преферанс, что было вполне синергично шахматной игре, а ему еще и везло, он выигрывал и посему позволял себе отвлекаться от партии, отвлекать от нее партнеров. Особенно младших: старший старался играть всерьез и – Мальчик понимал – умел играть всерьез. Не исключено, папаша его и научил – всерьез.
Впрочем, преферанс легко все же позволяет сторонние разговоры.
Мальчик уже знал много про завтрашнюю охоту на уток, про то, где она будет вестись, про время, которое она займет, про драйв, который она рождает, про успехи, которые, несомненно, проявят в стрельбе по уткам его партнеры по игре в преферанс. Пацаны, очевидно, ждали этого нечастого события, отцы обещали взять их на охоту, обещали дать пострелять, если, конечно, егеря позволят, а у старшего, как он с гордостью сказал, свое оружие было.
– Я с отцом всегда хожу, – сообщил он. – Практически с пеленок. – И на младших глянул: они, по его мнению, как раз пока в пеленках и пребывали. В смысле охоты.
Но Мальчика старший влегкую пригласил на охоту.
– Увы, но не смогу, – сказал Мальчик с искренним сожалением. – Завтра с раннего утра – самолет… Обменяемся телефонами, пацаны. В смысле – номерами. Ты же тоже столичный, да?
Спросил навскидку. Навскидку и попал.
– Столичный. Батя у меня – Депутат.
Что и следовало ожидать.
Мальчик с некоторым напрягом, но выиграл. И получил выигранное. Не много, но – заработанные.
– Еще пулю? – с надеждой спросил старший.
– Не могу, – честно сказал Мальчик. – С утра – рейс, а нам еще в гостиницу…
Обменялись координатами.
– Да, – будто вспомнил Мальчик, – пока не ушел… А все ж где вы охотиться станете? Карта есть? В Столице пацанам покажу, совру, что был, пусть завидуют…
– Пошли в дом, – сказал старший, то есть сын отца своего.
В доме – видимо, отцовском, – на стене висела большая крупномасштабная карта этого края. Сын отца взял карандаш и обвел им район предполагаемой охоты. Не маленький.
– Может, все же останешься? – спросил.
Славные они какие-то, думал Мальчик. И оттого странные. Места здесь, что ли, такие – благодушные?..
– Хотел бы, завидую, но… – развел руками. – Ладно, увидимся еще, надеюсь…
А гулянье шло своим чередом, и не наглым оно показалось Мальчику, не чрезмерно шумным, не буйным тем более, хотя смех и не сильно громкие песни не прекращались.
Умели люди гулять…
Пастух спал в машине.
Или притворялся, что спит.
Скорее – последнее, потому что он учуял Мальчика шагов за пять, открыл глаза и сразу же – дверь.
– Ты как?
– Живой, – сообщил Мальчик, забираясь в авто. – Поехали, шеф. Я, наверно, кое-что выяснил. Мне бы карту…
– А Сеть на что?.. Приедем – будет тебе карта. И физическая, и политическая, и какая еще найдется.
– А меня на охоту пригласили, на уток… – лениво, в сторону сказал Мальчик.
– Кто?
– Друзья. В том числе и сын хозяина.
– А ты что?
– Я же здесь с мамой, – грустно сказал Мальчик. – И мы завтра первым рейсом… Ты-то хоть меня с собой возьмешь?
Пастух засмеялся.
– Хоть возьму. Но не на охоту. Утром поедем – посмотрим: что там, где и как. А на охоту… Не стоит, пацан. Мы ж там тоже вроде дичи будем. Дикие люди. В смысле – не планированные. По сценарию охотников, там наверняка нет посторонних. И пули там летать будут. Это тебе надо?
– А ты?
– Что я? Я – на работе.
– А как ты…
Не договорил.
Пастух, не дослушав, понял вопрос и остановил Мальчика:
– Никак. Сказал же: на работе я.
Дальше ехали – молчали.
А когда доехали, Мальчик сказал:
– Хорошие они вообще-то ребята. Нормальные. Я, чужак, к ним – с улицы, а они – как сто лет со мной знакомы. Что это, Пастух?
– Это, пацан, жизнь, как ни банально звучит. – Пастух щелкнул электронным замком, обнял Мальчика за плечи, повел. – Разная. Всякая. Добрая и злая. Богатая и бедная. А еще – сволочная… Ты привыкай, привыкай. И кумекай, пока молод, кто из какой жизни. С кем стоит дело иметь, а с кем – нет. Дальше хуже будет…
Что получилось, то и сказал.
А Мальчик добавил:
– Хуже, наверно, не будет. Или я уже привык к хуже…
В снятой квартирке Пастух достал из Сети карту области, увеличил ее на экране до максимума. Мальчик чайной ложкой обвел предполагаемый район охоты. И ею же ткнул в точку, где располагалась база охотхозяйства, на которую собираются прибыть охотники. В Сети имелась инфа о нем. Оно большое. Несколько тысяч гектаров. Озеро, плавни, речка, впадающая в водохранилище. Три охотничье-рыболовных базы. Одна – искомая. Земель у нее тоже немерено.
– Неслабо, – резюмировал Пастух. – Территория – ходить не переходить. Хотя… – подержал паузу, подумал, – они ж не тени, охотнички, они ж тихо-тихо, но пошумливать станут. Услышу… А реальней – увижу. И прослежу… Давай – в тряпки, пацан, завтра день сложным будет.
3
С утра Пастух влез в Сеть и долго рыскал, чтобы найти какую-никакую информацию о конкретных местах и о том, на кого и как в тех местах охотятся. Про уток и гусей знал. А еще что?..
Кое-что нарыл.
Он сам бывал на охоте. Только вряд ли те армейские вылазки хоть отдаленно напоминали обычную гражданскую охоту. На ней охотники не просто палили по живности, как по движущимся мишеням, но превращали эти довольно массовые убийства птиц и зверей в некое праздничное и малость ритуальное действо, имеющее свои законы и правила, свои милые традиции, свои радости и огорчения.
Здесь, в этом краю, на разных расстояниях от Города-Трех-Рыб люди и охотились на разное – на птиц ли, на зверей ли. И по-разному охотились. Пастух прочел в выуженных из Сети статьях об охоте на уток нагоном, из засидки, скрадом, с подсадкой, с чучелами, с собаками тоже…
Все это было ему неведомо и любопытно, но все ж он считал, что охота – не слишком доброе развлечение, хотя…
Хотя это и не его дело – осуждать или хвалить чье-то занятие.
Как кому-то – его работу.
– Что-то понял? – спросил Мальчик.
– Вряд ли, – сказал Пастух. – Разве что очевидное: сидеть надо тихо, ходить надо бесшумно, стрелять надо метко. Все это я умею.
– А я?
– А ты не умеешь. Поэтому тебе придется остаться на квартирке и ждать не охотников, а дядю Пастуха. Терпеливо.
– А почему я не могу поехать с дядей Пастухом?
