Кэти Райх - Смертельно опасно
Мы заперли кости в шкафу с оссуариями, закрыли входную дверь и ворота. У Джейка начинала болеть голова, но он настоял, что сам поведет машину.
Постоя в пробке у контрольно-пропускного пункта, мы свернули налево и подъехали к металлическим воротам с выцветшей надписью на английском и иврите: «Музей Рокфеллера».
Джейк вышел и наклонился к ржавому переговорному устройству. Через минуту дверь открылась, и мы очутились на чудно оформленной лужайке.
Рядом со входом я заметила табличку: «Правительство Палестины. Департамент по антиквариату».
Времена меняются.
— Когда было построено здание? — спросила я.
— Его открыли в девятьсот тридцать восьмом. Красивое, правда?
Бесспорно. Белый известняк, башенки, арки, вокруг — сплошные сады.
— Здесь много ценных исторических реликвий. В том числе несколько достойных внимания оссуариев.
Много интересного находилось здесь или нет, но место выглядело совершенно безлюдным.
Джейк провел меня через несколько экспозиционных залов к огромной лестнице. От наших шагов по зданию разлеталось эхо. Внутри сильно пахло дезинфекцией.
Поднявшись наверх, мы свернули направо и подошли к небольшой двери. На ней висела табличка с надписью «Эсфирь Гетц».
Джейк тихонечко постучал. Затем приоткрыл дверь.
В дальнем конце комнаты я увидела женщину примерно моего возраста, крепкую, с большой выступающей челюстью. Увидев нас, она оставила микроскоп и подошла, глядя прямо перед собой.
Джейк представил нас друг другу.
Я улыбнулась и протянула руку. Гетц пожала ее с таким видом, будто я заразная.
— Вы принесли ткань?
Джейк кивнул.
Эсфирь расчистила немного пространства на столе. Джейк поставил два контейнера.
— Вы не поверите… — начал он.
Гетц перебила:
— Где вы это нашли?
Джейк рассказал в общих словах о гробнице, не называя ее конкретного расположения.
— Сегодня я смогу сделать только предварительную оценку, — сухо сказала Гетц.
— Конечно, — произнес Джейк.
Гетц открыла первый контейнер, изучила его содержимое, проделала то же самое со вторым. Затем надела перчатки и бережно вынула остатки ткани.
Мы наклонились вперед.
— Ворс, — задумчиво сказала Гетц.
В течение следующих пятнадцати минут она отделила несколько нитей, поместив часть в пробирку, а часть — под микроскоп. Затем положила под микроскоп целый кусок ткани.
Нам пришлось немного подождать, прежде чем она подняла голову.
— Волокна разрушены, но текстура нитей показывает, что это не лен.
— Шерсть? — спросил Джейк.
— Я бы сказала, что именно так. — Гетц подвигала ткань взад-вперед. — Никаких дефектов. Никаких дырок. Никаких паразитов. — Пауза. — Странно.
— Что странно? — замирающим голосом произнес Джейк.
— Пряжа закручена в другом направлении, что нетипично для Израиля первого века нашей эры.
— В каком смысле?
— Ее привезли.
— Откуда?
— Думаю, из Италии или Греции.
Следующие полчаса Гетц рассматривала маленький остаток.
— Лен. — Она выпрямилась. — Почему эти два куска ткани запакованы отдельно?
Джейк повернулся ко мне.
— Маленький остаток находился в глубине камеры вместе с черепом. Большой кусок с остальными костями лежал ближе ко входу.
— В один завернули голову, в другой — тело, — пояснил Джейк.
Гетц взглянула на часы.
— Надеюсь, вы понимаете, что данные экземпляры попадают под юрисдикцию ИОД. Вы должны оставить их у меня.
Хитро.
— Конечно. Имеются все необходимые документы на нашу находку, — сказал Джейк, сделав ударение на слове «нашу». — Мы проведем радиоуглеродный анализ. — Он широко улыбнулся Гетц. — Но я буду с большим нетерпением ждать вашего заключения.
Гетц мрачно посмотрела на Джейка и указала нам на дверь.
Плетясь за Джейком по коридору, я подумывала, что к этой дамочке не приклеится ни одно прозвище.
Мы остановились около двери с табличкой «Тувиа Блотник».
Его кабинет располагался через четыре двери от Гетц. Когда мы вошли, Блотник стоял рядом со своим столом.
Забавно. Бывает, по голосу пытаешься представить человека. Иногда срабатывает. Иногда — нет.
Директор ИОД оказался коренастым мужчиной с седой козлиной бородкой и торчащими из-под голубой шелковой кипы волосами. Я представила Санта-Клауса. Блотник напоминал еврейского эльфа.
Джейк представил меня.
Блотник удивился и протянул мне руку.
— Shabbat shalom, — сказала я.
Он испуганно улыбнулся:
— Пожалуйста, присаживайтесь.
Нам не пришлось выбирать, куда именно сесть, так как почти все стулья были завалены бумагами и книгами. Оставалось как раз два свободных места. Мы заняли их.
Блотник сел за стол. Он впервые обратил внимание на мое лицо.
— Вы ранены? — произнес директор ИОД с американским акцентом.
— Ерунда, — ответила Я.
Блотник открыл рот, потом закрыл его, явно не зная, что сказать.
— Как перенесли смену сразу нескольких часовых поясов?
— Все в порядке, спасибо.
Блотник выпрямил спину и положил руки на стол. Его движения казались резкими и неуклюжими.
— Очень любезно с вашей стороны лично доставить скелет сюда. В самом деле, — сказал директор ИОД и улыбнулся — ну точно как эльф. — Он у вас с собой?
— Не совсем, — ответил Джейк.
Блотник посмотрел на него.
Джейк описал инцидент с «Защитниками веры», опуская детали, касающиеся гробницы. Лицо Блотника изменилось.
— Кошмар!..
— Да, — холодно подтвердил Джейк. — Вы наверняка знакомы с выходками «Хеврат-Кадиши».
— Честно говоря, нет.
Джейк нахмурился, но промолчал.
— Где находится эта гробница? — Блотник сложил руки на животе.
На полированной крышке стола остались отпечатки его ладоней.
— В долине Кедрон.
— Там же вы нашли и ткань, о которой упоминала Эсфирь?
— Да.
Блотник задал еще несколько вопросов. Джейк отвечал коротко и весьма уклончиво. Блотник встал.
— Извините, но вы застали меня перед выходом. — Он глупо усмехнулся. — Шаббат. У всех короткий день.
— Shabbat shalom, — попрощалась я.
— Shabbat shalom, — сказал Блотник. — Большое спасибо, доктор Бреннан. ИОД глубоко вам признательно. Такая дальняя поездка и такая потеря.
* * *Отъехав от музея, мы направились в Израильский университет, по дороге обсуждая встречу с Блотником.
— Ты и в самом деле недолюбливаешь этого парня, — сказала я.
— Он самовлюбленный эгоистичный жулик.
— Не начинай, Джейк.
— Я ему не доверяю.
— Почему?
— Он нечестен в профессиональном плане.
— Как это?
— Без спросу использует чужие открытия в своих публикациях. Не внушает доверия, правда? Хочешь, чтобы я продолжал?
Я знала, что Джейк питает отвращение к ученым, которые эксплуатируют младших коллег или студентов в своих целях, поэтому промолчала.
— Гетц рассказала Блотнику об остатках материи.
— Я предполагал, что она это сделает, но это оправданный риск. Эсфирь — лучший эксперт по древним тканям. Мне необходимо ее заключение.
— Но ты ни разу не упомянул о костях.
— Никто не увидит эти кости, пока я не оформлю на них все документы.
— А Блотник, похоже, не очень-то расстроился по поводу масадского скелета, — заметила я. — И не сильно удивился, увидев меня здесь.
Джейк хмыкнул.
— Когда я звонила из Монреаля, то не говорила, когда конкретно прилечу в Израиль.
— Нет?
Джейк свернул налево.
— И еще фраза насчет смены часовых поясов, — вспомнила я.
— А что такое?
— Получается, Блотник знал, как долго я уже здесь.
Джейк открыл было рот, но я еще не закончила.
— И неужели есть в Израиле археологи, которые не сталкивались с «Защитниками веры»?
— А!.. Ты тоже это заметила?
— А вдруг Блотник так спокоен, потому что скелет у него?
— Смелое предположение, — сказал Джейк и покосился на меня. — Но если он и в самом деле замешан, я упрячу его задницу за решетку.
Мы поделились впечатлениями о Гетц.
— Не очень-то разговорчивая, да?
— Лишнего не болтает.
— Но тебе понравилось то, что она сказала.
— Да! Никаких паразитов в ткани. Ввезена из другой страны. Шерсть в те времена была большой роскошью. Большинство материи ткалось исключительно изо льна. Кто бы ни был этот парень, но он имел высокий социальный статус, — сказал Драм и посмотрел на меня. — И дырка в пятке. И родственники как в Евангелии.
— Да, Джейк, согласна. Сначала загадочный скелет, теперь кости. Но быть может, все настолько совпадает именно потому, что ты отчаянно хочешь, чтобы предположение оказалось правдой?
— Я никогда не верил, что скелет из Масады принадлежал Иисусу. Выдумка Лернера, основанная на безумной теории Донована Джойса. Я считаю, кости принадлежат кому-то, кто не был на этой вершине и кто заставит израильтян, а может, даже и Ватикан понервничать.
