Дэн Браун - Утраченный символ
— Заткнитесь, Трент, — осадила его Сато. — Врать вы умеете не лучше Нуньеса. Приберегите свой актерский дар для допроса. — Она вырвала у него ключ от туннеля. — В вашей помощи я больше не нуждаюсь.
Глава 49
Роберт Лэнгдон с тревогой нажал «отбой».
«Почему Кэтрин не берет трубку?»
Она обещала позвонить, как только выберется из лаборатории и поедет сюда, но так и не позвонила.
Лэнгдон и Беллами сидели за столом в читальном зале. Архитектор тоже сделал звонок — человеку, который якобы мог предоставить им убежище, безопасное укрытие. Увы, этот человек тоже не взял трубку, и Беллами пришлось оставить сообщение с просьбой как можно скорее перезвонить на номер Лэнгдона.
— Я попробую как-нибудь с ним связаться, — сказал Архитектор, — но пока мы сами по себе. Надо обсудить, что будем делать с пирамидой.
«Пирамида…»
Роскошный интерьер читального зала фактически перестал существовать для Лэнгдона; мир теперь состоял из каменной пирамиды, запечатанного свертка с навершием и элегантно одетого чернокожего человека, который возник из темноты и спас профессора от допроса в ЦРУ.
Лэнгдон надеялся, что Архитектор Капитолия проявит хоть каплю здравомыслия, однако Уоррен Беллами рассуждал не рациональнее того безумца, который настаивал, что Питер сейчас пребывает в чистилище. Беллами заявил, что каменная пирамида и есть масонская, из легенды.
«Древняя карта? Указывающая путь к тайной мудрости?»
— Мистер Беллами, — вежливо сказал Лэнгдон, — я не могу всерьез принять идею о существовании неких знаний, которые наделяют людей сверхъестественными способностями.
Архитектор посмотрел на него со смесью разочарования и уверенности, отчего Лэнгдону стало неловко за свой скепсис.
— Профессор, я, конечно, не должен удивляться вашей реакции, ведь вы человек со стороны. Некоторые масонские понятия кажутся вам вымыслом, потому что вы не прошли обряд посвящения и не готовы их принять.
На сей раз Лэнгдон почувствовал себя уязвленным.
«Я и с Одиссеем не плавал, но это не мешает мне знать, что циклопов не существует!»
— Мистер Беллами, даже если легенда правдива… эта пирамида никак не может быть масонской.
— Отчего же? — Архитектор провел пальцем по выгравированной надписи. — По-моему, она в точности соответствует описаниям. Каменная пирамида с золотым навершием, которое согласно рентгеновскому снимку и доверил вам Питер. — Беллами взял сверток и взвесил его на ладони.
— Она не больше фута высотой, — возразил Лэнгдон. — Во всех версиях легенды говорится, что масонская пирамида огромна.
Беллами явно ожидал этого аргумента.
— Как вы знаете, легенда гласит, что пирамида очень высока — сам Господь может протянуть руку и дотронуться до нее.
— Вот именно.
— Понимаю ваше недоумение, профессор. И Мистерии древности, и масонская философия в целом чтят Бога внутри нас. В символическом смысле все, что доступно просветленному человеку… доступно Богу.
Игра слов не убедила Лэнгдона.
— Это подтверждает даже Библия, — продолжил Беллами. — Если мы признаем, что Всемогущий сотворил нас по образу и подобию своему, тогда нельзя не признать другого: человечество не ниже Бога. В Евангелие от Луки 17:21 сказано: «Царствие Божие внутрь вас есть».
— Извините, я не знаю ни одного христианина, который считал бы себя равным Богу.
— Оно и понятно, — уже жестче ответил Беллами. — Людям подавай все сразу: они хотят гордо заявлять о своем почитании Библии и одновременно игнорировать то, что не могут или не желают понимать.
Лэнгдон не нашелся с ответом.
— Как бы то ни было, старинное описание масонской пирамиды — такой высокой, что ее может коснуться сам Бог, — привело к заблуждениям касательно ее истинных размеров. Это останавливает искателей сокровищ и позволяет ученым вроде вас считать пирамиду вымыслом.
Лэнгдон опустил глаза.
— Мне жаль вас разочаровывать, но я всегда думал, что это миф.
— Разве не логично, что вольные каменщики вырезали карту на каменной пирамиде? Все самые значимые заветы человечества были высечены в камне — включая скрижали с десятью заповедями, которые Господь дал Моисею.
— Да, но ведь везде говорится «легенда о масонской пирамиде»! Само слово подразумевает, что это вымысел.
— Ах да, «легенда». — Беллами рассмеялся. — Похоже, с вами приключилось то же самое, что с Моисеем.
— Простите?
Архитектор весело взглянул на верхний балкон, откуда на них смотрели шестнадцать бронзовых статуй.
— Моисея видите?
Лэнгдон поднял глаза на знаменитую библиотечную статую.
— Да.
— Он с рогами.
— Я в курсе.
— А почему он с рогами, знаете?
Как большинству преподавателей, Лэнгдону не нравилось, когда ему читали лекции. Рога у этой статуи Моисея были по той же причине, что и у тысяч его изображений по всему миру — из-за ошибки в переводе Книги Исход с древнееврейского. Оригинальный текст гласил, что Моисей имел «karan ‘ohr panav» — то есть «лицо его сияло лучами». Когда же римско-католическая церковь переводила Библию на латынь, возникла фраза «cornuta esset facies sua» — «рогато было лицо его». С тех пор художники и скульпторы, опасаясь упреков в отступлении от священного текста, стали изображать Моисея рогатым.
— Переводческая ошибка, только и всего, — ответил Лэнгдон, — допущенная блаженным Иеронимом примерно в IV веке нашей эры.
Архитектор был приятно удивлен.
— Именно. Неверный перевод. А бедному Моисею такое огорчение вышло.
«Огорчение» — мягко сказано. В детстве Лэнгдон перепугался, впервые увидев «рогатого Моисея» — знаменитую статую работы Микеланджело, установленную в базилике Сан-Пьетро-ин-Винколи.
— Я упомянул Моисея, чтобы наглядно показать, как единственное недопонятое слово может изменить многое.
«Уж я-то это знаю», — подумал Лэнгдон, усвоивший этот урок несколько лет назад. «SanGreal» — «Святой Грааль». «SangReal» — «Королевская кровь».
— В случае с масонской пирамидой, — продолжил Беллами, — кто-то однажды услышал про «легенду», и слово закрепилось. Но его неверно истолковали, как произошло и с «талисманом». — Архитектор улыбнулся. — Язык порой очень ловко скрывает истину.
— Верно, но я не вполне вас понимаю.
— Роберт, масонская пирамида — это карта. У всякой карты есть легенда — ключ, помогающий ее прочесть. — Беллами взял квадратный сверток. — Неужели вы не понимаете? Навершие и есть легенда масонской пирамиды — ключ, который открывает тайну самого могущественного артефакта на свете… карты, указывающей путь к величайшему сокровищу человечества — утраченной мудрости веков.
Лэнгдон не нашелся с ответом.
— Вынужден вас огорчить, — сказал Беллами. — Вот она — легендарная масонская пирамида, скромный камень с золотым навершием. Такой высокий, что до него может дотронуться сам Господь… и просветленный человек.
На несколько секунд оба замолчали.
Лэнгдона, увидевшего пирамиду в новом свете, неожиданно охватило волнение. Он опять посмотрел на гравировку.
— Но этот шифр… слишком…
— Прост?
Лэнгдон кивнул:
— Почти каждый может прочесть надпись.
Беллами улыбнулся и протянул Лэнгдону листок бумаги и карандаш.
— Так, может, вы нас просветите?
Лэнгдону не хотелось предавать доверие Питера, но, учитывая обстоятельства, это было меньшее из зол. Столь примитивно зашифрованная надпись вряд ли указывала на какой-либо тайник… тем более на тот, где якобы хранилось одно из величайших сокровищ в истории.
Лэнгдон взял у Беллами карандаш и постучал им по подбородку, глядя на простейший код, который можно было разгадать в уме. И все же профессор решил не рисковать — на бумаге вернее. Он прилежно склонился над столом и записал на листке обычный дешифровальный ключ масонского шифра: алфавит, вписанный в четыре решетки — две с точками и две без. Каждая буква находилась в собственном «кармане», или «ячейке», уникальной формы. Эта форма и указывала на нужный знак. Проще не придумаешь.
Лэнгдон перепроверил алфавит: все было правильно. Чтобы расшифровать надпись на пирамиде, следовало отыскать на решетках соответствующие ячейки и выписать на листок стоящие в них буквы.
Первый значок был похож на галочку или стрелку «вниз». Лэнгдон быстро нашел ячейку такой формы на третьей решетке — в ней стояла буква «S».
Следующий символ представлял собой квадрат с точкой и без правой стороны: эта форма соответствовала букве «O».
В пустой квадратной ячейке стояла буква «E».
SOE…
Лэнгдон работал все быстрее и уже через несколько секунд дешифровал все имеющиеся символы. Посмотрев на готовую надпись, он разочарованно вздохнул.
