Стивен Кинг - Кладбище домашних животных
– Шесть платьев! – только и сказал Луис, чуть не вскрикнув от возмущения. Неожиданно он разозлился и обиделся, потому что не мог сформулировать, почему именно злится. – Речел, зачем они сделали нам такой подарок? Почему? Мы ведь не нищие?… Мы все можем купить сами…
Луис замолчал. Гнев не давал ему говорить. На мгновение он увидел, как несет мертвого кота Элли через лес, перекладывая полиэтиленовый мешок из одной руки в другую.., и Ирвина Голдмена – этого грязного, старого пердуна с Лесного Озера, пытающегося купить внимание дочери неисчерпаемостью своей, известной на весь мир чековой книжки и известным на весь мир вечным пером…
На мгновение Луис почувствовал – еще чуть-чуть и он крикнет: «Он купил ей шесть платьев и все, а я тащил ее с….о кота! Я воскресил его! Так кто любит Елену больше?»
Но он проглотил эти слова. Никогда не скажет он ничего такого. Никогда!
Жена ласково прикоснулась к его щеке.
– Луис, – сказала она. – Одежду выбирали папа и мама вместе. Пожалуйста, попытайся понять. Пожалуйста. Они любят своих внуков и долго их не видели. И они уже старые. Луис, ты бы не узнал моего отца. В самом деле.
– Я его узнаю! – прошептал Луис.
– Пожалуйста, дорогой. Попытайся их понять. Попытайся войти в их положение. Это тебе не повредит.
Луис долго смотрел на жену.
– Ладно, – наконец сказал он. – Может, я и не прав, но мне кажется, что все именно так.
Речел открыла рот, чтобы еще что-то сказать, но тут Элли позвала из своей комнаты.
– Мама! Папа! Кто-нибудь!
Речел вскочила, но Луис заставил ее сесть.
– Оставайся с Гаджем, а я пойду посмотрю. – Он решил, что знает, почему кричит его дочь. Но он же выгнал кота из дома после того, как Элли пошла спать! Поймал его на кухне, когда Черч вынюхивал что-то вокруг своей миски, и выставил из дома. Луис не хотел, чтобы кот спал с Элли. Больше никогда этого не будет. Странные мысли о болезни, смешанные с воспоминаниями о похоронной конторе дяди Карла, полезли в голову, когда Луис представил себе Черча, спящего в кроватке Элли.
«Она понимает, что что-то не так; что Черч раньше был лучше».
Луис выставил кота из дома, но когда он вошел в комнату дочери, Элли сидела в кровати, сонная, а Черч растянулся на покрывале, словно тень летучей мыши. Глаза кота были открыты и слабо светились в темноте.
– Папочка, убери его, – почти простонала Элли. – Он так плохо пахнет!
– Ш-ш-ш, Элли. Спи, – сказал Луис, удивляясь, как спокойно он говорит. Неожиданно он подумал о том, что случилось утром после прогулки во сне, на следующий день после смерти Паскова; как почувствовал себя неудобно, нырнул в туалетную комнату, посчитав, что выглядит черт-те знает как. Но выглядел-то он нормально. И тут Луис удивился: сколько же людей ходят вокруг и знают ужасную тайну места, где раньше хоронили Микмаки?
«Да никакой тут нет тайны, черт побери. Просто кот!» Но Элли права. От кота теперь сильно воняло. Луис забрал кота из комнаты, отнес его вниз, пытаясь дышать ртом. Ужасный запах! Даже хуже, чем просто ужасный, если прямо говорить. Месяц назад Джад, зашедший на минутку, заметив, как балуются дети с банкой вонючего антисептика, сказал:
– Это не Шанель Номер Пять, так, Луис?
Но запах загноившихся ран, тех, что доктор Брасермунн из медицинского университета называл «не-плоть», был намного хуже, равно как и запах из неработающего каталитического конвертора в гараже.
А запах от кота был еще хуже. Откуда он брался? Но Луис легко уберет его, вымоет кота в броме, пока остальные – все трое – будут наверху. В первый раз Луис держал кота в руках, с того самого дня как тот почти неделю назад вернулся из мира мертвых. Кот лежал у него на руках, горячий и неподвижный, словно больной, и Луис удивился: «Волнует ли тебя хоть что-то, ты, ублюдок?»
Неожиданно Луис вспомнил о своем сне, когда Пасков свободно прошел сквозь закрытую дверь между кухней и гаражом.
«Может, и от кота нет убежища? Может, кот, словно призрак, может проходить сквозь двери?»
– В мешок тебя посадить, гадина? – прошептал Луис, но голос его прозвучал слишком грубо.
Неожиданно Луис решил: если попытаться посадить его в мешок, кот начнет сопротивляться и поцарапает его. Но пока Черч лежал совершенно неподвижно, распространяя скверный запах, глядел в лицо Луису, словно мог прочитать мысли человека.
Открыв дверь, Луис, может, немного грубовато, бросил кота в гараж.
– Уходи! – приказал он. – Убей мышь или еще кого.
Черч неловко приземлился. Его задние лапы разъехались, и кот упал. Казалось, он обжег Луиса полным ненависти взглядом, потом, покачиваясь, как пьяный, побрел прочь и исчез.
«Боже, Джад, – подумал Луис, – я хотел бы, чтоб ты держал свой рот на замке».
Он подошел к раковине и энергично вымыл запястья и руки, словно после операции. «Ты пошел и сделал это. У тебя была причина.., и она показалась тебе достаточно веской.., поймав однажды, оно держит тебя… Ты всегда находишь причины, которые кажутся вескими…»
Нет, он не обвиняет Джада. Он пошел туда по собственной воле и нечего Джада обвинять.
Луис закрыл воду, вытер насухо руки и запястья. Неожиданно он замер с полотенцем в руках и посмотрел вперед, посмотрел на маленький кусочек ночи за окном над раковиной.
«Значит, теперь это и мое место? Оно и мое тоже? Нет, я не хочу в этом участвовать».
Он швырнул полотенце на крючок и направился вверх по лестнице.
* * *
Речел лежала в постели, натянув одеяло на самый нос, и Гадж приткнулся рядом с ней. Она, словно извиняясь, посмотрела на Луиса.
– О чем ты задумался, дорогой? Не хмурься. Я лучше себя буду чувствовать, если он останется со мной. Он такой горячий.
– Нет, – сказал Луис. – Все в порядке. Я постелю себе внизу.
– Ты действительно не против?
– Да. Гаджу это не повредит, да и ты станешь чувствовать себя лучше, – он сделал паузу, потом улыбнулся. – Но я думаю, ты просто хочешь заразиться. Это точно случится. Но ведь ты свое решение не изменишь?
Она улыбнулась и покачала головой.
– Что там у Элли?
– Черч. Она попросила убрать Черча.
– Элли хотела, чтобы убрали Черча? Что-то новое!
– Да, – согласился Луис, а потом добавил: – Она заявила, что Черч плохо пахнет. Я тоже думаю, от него немного воняет. Может, он извалялся в какой-нибудь куче дерьма?
– Плохо, – сказала Речел, ворочаясь в кровати. – Я думала, что Элли скучает по Черчу так же сильно, как по тебе.
– Гм-м-м, – только и ответил на это Луис и мягко поцеловал ее. – Спокойной ночи, Речел.
– Я люблю тебя, Луи! Я так рада вернуться домой. И мне очень жаль, что так получилось и тебе приходится идти спать вниз.
– Да, все нормально, – сказал Луис и выключил свет.
* * *
Внизу Луис сложил стопкой диванные подушки, раздвинул диван. Ему предстояло провести ночь на диване, где сквозь тонкий матрас, чуть пониже поясницы, выпирал прут. Наконец диван был застелен, но Луис не смог избавить его от скрипа. Достав два одеяла с верхней полки в кладовке, Луис постелил их так, чтоб было мягче. Потом он начал раздеваться, но остановился и замер.
«Это снова Черч? Великолепно. Ходит вокруг и смотрит. Как ты сказала, Речел? „Он никому вреда не принесет…“ Может, даже поможет. Он же не сможет войти. Походит вокруг и убедится, что все двери на запорах».
Луис совершил тур по лестнице, закрывая на задвижки двери и окна. Он должен был сделать что-то прямо сейчас, ведь Черч мог следить за домом…
– Теперь посмотрим, как ты пролезешь в дом, ублюдочный кот!
Луис страшно хотел, чтоб у Черча на морозе отмерзли яйца, но беда в том, что у Черча их давно не было.
Выключив свет, Луис лег на диван. Прут немедленно впился ему в спину, и Луис подумал, что пройдет полночи, прежде чем он уснет. Уснул он на боку, на краю дивана, а потом проснулся в…
…он был на кладбище Микмаков за Хладбищем Домашних Любимцев. В этот раз он был один. В этот раз он сам убил Черча и во второй раз принес его сюда, чтобы вернуть к жизни. Бог знает почему; Луис не знал. В этот раз он зарыл Черчи по глубже, решив, что так кот не сможет выкарабкаться. Луис слышал вопли кота, откуда-то из-под земли. Они напоминали плач ребенка. Звук проникал через поры земли, через ее каменную плоть.., звук и запах, который был тошнотворным, сладким – запахом гниения и разложения. Дышать становилось все тяжелее, словно на грудь навалилась какая-то тяжесть.
Кричать.., кричать…
…и вырвался крик…
…и исчезла тяжесть…
– Луис! – позвала Речел и голос ее был полон тревоги. – Луис, ты можешь подойти?
Ее голос звучал тревожно, испуганно. А крик до этого был задыхающимся, полным отчаяния. Кричал Гадж.
Луис открыл глаза и уставился в зеленовато-желтые глаза Черча. Они были менее чем в четырех дюймах от его глаз. Кот сидел у него на груди, почти свернувшись колечком, как некая тварь из старинных историй о котах, пьющих дыхание своих жертв. Запах плыл по воздуху медленными, противными волнами.
