Константин Образцов - Культ
– Да, – сказала Карина. – Дело в людях.
– В тех самых древних и молодых зверях, про которых упоминала твоя приятельница.
– Полагаешь, там кто-то проводит обряды?
– А ты разве думаешь по-другому?
В синеватом свечении экрана компьютера их лица показались друг другу незнакомыми и странно чужими. Бездонная черная топь колыхалась совсем рядом.
– Ты ведь разбираешься в этом, да? – тихо спросила Карина.
– Читал кое-что, – ответил Аркадий Леонидович и отвел взгляд.
Это был первый вечер, когда их объединило общее дело. Тем удивительнее, что в последовавшую за ним ночь они спали, не прикоснувшись друг к другу, и долго лежали на спине, глядя в белеющий потолок, за которым давно стихли бурные стоны и крики, не решаясь повернуться друг к другу спиной. Вдруг выяснилось, что они осведомлены в таких вещах, о которых запросто не заговоришь не то что со случайным знакомым, но даже с тем, с кем делишь постель. Как будто два человека встретились, разговорились и даже успели стать приятелями, как оказалось, что оба вооружены.
В понедельник занятия во всех школах, училищах и колледжах города были отменены из-за траура. Аркадий Леонидович, не откладывая дела в долгий ящик, позвонил Петру Марковичу, представился и попросил о безотлагательной личной встрече. Трок несколько удивленно согласился: просьба была неожиданной, но отказывать учителю сына было как-то неловко.
Учителям, врачам и полицейским вообще отказывают довольно редко, хотя встречи с ними обычно сводятся к необходимости за что-то платить.
– Надо побриться, – сказала Карина. – Уже неделя прошла, неловко к такому человеку идти со щетиной.
Еженедельное бритье головы было их ритуалом, частью той прекрасной, тихой, размеренной жизни, которую они так ценили и так берегли. Аркадий Леонидович, по пояс голый, садился на табурет посреди маленькой ванной, а Карина, ловко орудуя пеной, помазком и настоящей опасной бритвой, осторожно и нежно приводила в порядок его голову, лицо и шею. В этом было что-то очень интимное, доверительное, теплое, и Аркадий Леонидович с удовольствием ощущал, как его кожи касаются сильные, длинные пальцы и как легко скользит лезвие, срезая жесткие волоски.
Утром понедельника этот процесс впервые не доставил ему удовольствия, а когда Карина придерживала его за подбородок и блестящая, острая, как бумага, стальная бритва касалась горла, он был так напряжен, что в итоге чуть дернулся, получив небольшой, но ощутимый порез на кадыке. Карина быстро отдернула лезвие и ничего не сказала, только молча обработала ранку. Хорошо еще, что на черепе не осталось царапин.
Аркадий Леонидович еще раз провел ладонью по гладкой коже на голове и посмотрел на часы: пять минут шестого. Дверь кабинета открылась. Два человека в одинаковых мешковатых костюмах с брюками, чуть забрызганными грязью внизу, серых рубашках, с короткими стрижками и как будто бы даже одинаковыми лицами вышли в приемную. За ними шагнул и сам Петр Маркович Трок: его костюм сидел идеально, белая рубашка светилась, а сам он был выше, осанистее и шире в плечах. Стены приемной с его появлением словно раздвинулись и стали прямее; даже потолок подскочил вверх на полметра.
– Спасибо, Петр Маркович, – произнес один из визитеров и протянул руку. – Если у нас еще возникнут вопросы, мы с вами свяжемся.
Трок пожал руку вежливо, но без энтузиазма.
– Не за что, это вам спасибо. Обращайтесь в любое время. И про мою просьбу не забудьте, как только появится информация – сразу звоните.
– Непременно, – заверил второй, натягивая жесткий плащ. – Всего доброго.
Трок проводил гостей взглядом, посмотрел на Аркадия Леонидовича и чуть наморщил лоб.
– А вы?..
– Это к вам, Петр Маркович, – поспешила подсказать секретарша. – Мужчина сказал, что договаривался о встрече, на пять часов.
Аркадий Леонидович поднялся с дивана.
– Здравствуйте. Я Майзель.
– Ах, да, очень приятно! – Петр Маркович улыбнулся неожиданно тепло. Рукопожатие было быстрым и крепким. – Проходите.
Просторный кабинет главы «Лиги» явно обставлялся еще в то время, когда о вкусе и статусе свидетельствовали не минималистические сталь и стекло, а полированный дуб, кожа и письменные приборы из золота. Впрочем, огромный сияющий моноблок с логотипом в виде огрызка свидетельствовал, что хозяин кабинета не отстает от веяний времени – как и актуальная подборка бизнес-литературы на краю обширного рабочего стола. Книги были сложены в стопку, из срезов страниц торчали многочисленные разноцветные закладки.
– Присаживайтесь. – Трок указал рукой на стулья, стоящие вдоль длинного языка стола для совещаний. – Чай, кофе?
Аркадий Леонидович подумал про секретаршу и отказался. Трок демократично уселся напротив, сложил перед собой руки и снова чуть улыбнулся.
– Вы, наверное, по поводу Даниила? Он много о вас рассказывал, очень лестно отзывался и об уроках, и о дополнительных занятиях.
– Даниил очень способный молодой человек, – ответил Аркадий Леонидович. – Не только начитанный, но и умный, вдумчивый, а это большая редкость сейчас. Знаете, нынешние дети ведь очень мало читают, а предпочитают в основном получать информационный суррогат из социальных сетей, это проблема… Даниил не такой.
Трок покивал.
– Да, мы с женой постарались привить ему любовь к книгам и самостоятельному мышлению.
– Как он сейчас?
Петр Маркович помрачнел.
– Очень переживает. Мы все, конечно, потрясены происшедшим, но он весьма впечатлительный мальчик… ну, вы это знаете. К тому же преступником оказался родственник его близкого друга… как его…
– Ромы.
– Да, верно, Романа. В общем, все это очень неприятно. Нас не было в городе в субботу, мы с женой ездили в Москву по делам и, как только узнали, сразу прилетели обратно. Разумеется, сын сейчас очень эмоционально подавлен. Мы тоже все еще в шоке. Вы знаете, вероятно, что погибла дочь Бориса Глотова, мэра города, а он мой старый друг; я разговаривал с ним, пытался сказать какие-то слова, но… в такой ситуации подобрать их довольно сложно.
Наступило молчание. В приемной прозвонил телефон. Через двойные рамы в окнах кабинета донеслось приглушенное рычание большегрузного автомобиля.
– Так, собственно, что вы хотели обсудить в отношении Даниила? – спросил Трок.
Аркадий Леонидович замялся.
– Видите ли, я тут не по поводу вашего сына. Я пришел поговорить о яме. О древнем капище на вашей земле.
Петр Маркович откинулся на спинку стула и нахмурился.
– Не понимаю. Тут есть что обсуждать?
– Если я правильно понимаю ситуацию, у вас возникли определенные трудности, связанные с этой археологической находкой, не так ли?
– Предположим.
Трок скрестил на груди руки. Аркадий Леонидович вздохнул и подался вперед.
– Строительство нового логистического комплекса остановлено из-за того, что яма в земле признана памятником культурно-исторического наследия, подпадающего под федеральный закон об охране такого рода объектов. Три гектара земли, более двенадцати миллиардов рублей – я нашел информацию в открытых источниках, в частности, на сайте банка, который выдал вашей компании кредитные средства на реализацию проекта. Я не бизнесмен, но на уровне простого здравого смысла могу предположить, что проблемы у вас теперь есть.
– Кое-какие.
– В том случае, если удастся доказать, что данная находка не является исторически ценной, можно оспорить решение об отзыве разрешения на строительство. И я бы хотел в этом помочь.
– А что, есть какая-то конкретная информация? – Трок быстро взглянул на Аркадия Леонидовича.
Тот покачал головой.
– К сожалению, нет. Но у меня степень кандидата исторических наук, многолетний опыт исследовательской работы в Петербургском университете и десятки публикаций. Я мог бы попробовать.
Петр Маркович встал и медленно прошелся по кабинету, задумчиво глядя на носки блестящих черных ботинок.
– Я не уверен, – сказал он, – что перечисленных компетенций будет достаточно. На месте находки уже побывали десятки ваших коллег. Официальная комиссия из Михайловского исторического музея, например. Все как на подбор ученые-археологи и специалисты по каменному веку. Заключение сделано, увы, однозначное.
– А другие экспертизы проводились?
Трок мрачно усмехнулся.
– А как же. Кстати, ваши земляки приезжали, из Петербурга, по моему личному приглашению. И за мои личные деньги. Повозились в раскопе, набрали камней для радиоуглеродного анализа – так сказали, во всяком случае – и отправились в Михайловск, изучать найденные артефакты. Вывод тот же. Вот, можете посмотреть, если интересно.
Он подошел к столу, выдвинул ящик, вынул оттуда пластиковую папку и положил перед Аркадием Леонидовичем. Фотографии, текст, разноцветные графики с указанием тысячелетий на нижней шкале. Выглядело все это удручающе убедительно.
