Тодд Лерой - Жаклин Врана
– Паршивый характер?
– Более чем. Говорят, не было и дня, чтобы она не била детей до тех пор, пока им не исполнится двенадцати лет.
– Так же она воспитывала и братьев – близнецов?
– С ними она обходилась еще хуже, – махнула Ингрид. – Может, соседи что-то и привирают. С фантазией обычно у них проблем нет. Но в основном это правда. Ее не раз проверяли органы опеки. Семья обеспеченная, и скандал ей был не нужен.
– Что в итоге получили братья?
– Почти ничего. Четверть наследства приравнивалась дому на юге Швеции. Дядя хотел, чтобы мальчики зажили спокойной уединенной жизнью в горах и забыли об ужасах детства. Он действительно их любил, но, по всей видимости, был крупным подкаблучником и не мог перечить жене. Это было своеобразным искуплением перед детьми. Искупление это оказалось невелико. Сарай в самом заброшенном районе Стокгольма. Совершенно жалкого вида домик, в котором способны поместиться разве что пара кроватей и телевизор.
Она заглянула в сумочку и вынула стикер с адресом.
– Можем поехать вместе, если ты не против, – натянула смущенную улыбку она.
***
Заброшенный сарай огораживал сетчатый забор с оповещающей о злой собаке табличкой. О наличии животного говорила и будка. Утопающий в густой траве домик с заколоченными снаружи окнами очевидно хозяина не имел.
Жаклин застыла за деревянной дверью с пистолетом в руках. Ингрид стояла за ее спиной.
– Ты будешь выбивать дверь? Разве это законно? – улыбнулась она.
– Нет, – беззаботно ответила она и разогналась, чтобы пробить ручку сапогом.
Несмотря на худосочную фигуру, ноги у Жаклин были довольно сильные. Она занималась тхэквондо на подготовке полицейских и достигла приличных результатов. Однако с того момента прошло уже более пяти лет, поэтому дверь уступила только со второй попытки.
Изнутри домик выглядел еще меньше. Он следовал четкому описанию Ингрид, за исключением того, что там не было и телевизора. Первое и единственное, что привлекло внимание Жаклин – магнитная доска изрисованная маркером. Бесконечные даты, стикеры и фотографии. Адреса и заметки. Ингрид сняла несколько портретных снимков и вгляделась в лица. Одну из фотографий она перевернула, чтобы показать Жаклин их общего знакомого.
– Аксел, каким я его помню, – пояснила та, читая информацию позади снимка.
– У него была какая-то стратегия. Здесь расписание дома престарелых.
– Юный информатик, – кивнула на блок-схему под бумагами женщина.
Первым в кругу числилась Анника Стетфорд.
– Напомни мне, кто это.
– Первая жертва, – пояснила Жаклин. – Жена Питера, которого убили последним. Питеру было необходимо сердце, а Николас оказался на дороге в неподходящий момент. В глазах Вигго виноват каждый, кто имел дело к убийству брата.
Среди фотоснимков она узнала свое лицо с подробной характеристикой на обратной стороне.
– Смотри, этот сукин сын тренировал почерки каждой жертвы, пока не достиг необходимого образца, – кивнула на стопку исписанных разным почерком листов женщина. – Здесь и отпечатки все собраны.
Жаклин бросилась ко второй стопке бумаги со снимками. Ее взгляд привлекла фотография врача, которого она опрашивала. Тот самый, что проводил ей операцию на колено несколькими днями ранее. Молодое и свежее лицо мужчины средних лет. Она помнила имя человека, что поставил ее на ноги. Неблагодарной она быть не любила.
На обратной стороне снимка был расписан график его работы на ближайшую неделю.
«Вск. 8.00 – 17.30
Пн. 8.00 – 17.30
Вт. – 8.00 – 21.30 (дежурство)
Ср. Чт. Пт. – выходные дни»
– Сегодня вторник? – оторвала испуганный взгляд Жаклин. – Этот больной ублюдок в курсе всего, что с ним связано. Мне нужна ваша машина, – выставила руку ладонью вперед Жаклин.
Ингрид вложила связку в руку девушки, и та заковыляла к ее красному Кадиллаку.
Вести машину со сломанной ногой оказалось еще сложнее, чем она предполагала. И все же силы, и что еще важнее, аккуратности ей придавал приток крови в мозг. Она вспоминала, о чем рассказывал доктор Канин. О его несгибаемом графике в трое суток и семье с двумя детьми. Стрелки показывали десятый час вечера. Он мог задержаться на работе или же направляться домой. Она определенно не успевала.
В больницу она прибыла только в десять. Отчаявшись, она методично набирала номера телефонов тех, кто помочь ей не мог.
– Яспер Канин, – бросила она Тоби. – Сбрось мне его адрес немедленно.
Затем последовали звонки Локу и Уве.
– У нас нет номера мобильного Яспера Канина?
– Яспер Канин, – задумался Уве. – Дай – ка вспомнить, кто это…
– Врач, который делал мне операцию на колено, – гневилась она, чувствуя, как упускает время.
– А я советовал его взять, – подтрунивал аспирант на заднем фоне. – Я же советовал, а ты не…
Она сбросила и оставила машину на трассе у клиники.
Медсестра беззаботно пила чай. Хромающая девушка заставила ее приподняться на стуле.
– Что с вами? Вызвать врача?
– Да, если можно, Яспера Канина.
– Доктор Канин отбыл…
– Тридцать минут назад, я знаю, – раздраженно выпалила она.
– Сейчас дежурит второй врач. Если хотите…
– Не хочу, – отрезала девушка и прошипела. – Дайте мне номер телефона Яспера Канина.
– Но у доктора Канина выходной, – взмолилась девушка. – Он поехал домой, а вами может заняться…
Жаклин вынула фальшивое удостоверение и приставила к носу медсестры.
– Хорошо, секунду, – кинулась к журналу та.
Жаклин перевернула удостоверение и впервые за долгое время его изучила. Числилась она как «Жак ли Врана». Уве сфальсифицировал не только ее профессию, но и пол.
– Пожалуйста, мсье – протянула телефон дрожащей рукой та.
Следователь кивнула и набрала номер Тоби.
– Да, я собирался тебе звонить, – отчитался мальчик.
– Так почему не позвонил? – вспылила она. – Адрес.
– Здесь вот какая загвоздка. У него два дома. В одном из них живет его семья, во второй время от времени отдыхает он. Куда, по-твоему, отправится уставший от работы мужчина средних лет?
– Я не умею рассуждать, как мужчина средних лет.
– Я бы предложил первый вариант. В этот свой второй домик он катается не один, а с любовницей. Правда, постоянной. С ней они встречаются уже более семи лет. Адреса сброшу на мобильный. Открой приложение, которое я тебе загружал в прошлом году. Можешь не сворачивать во время разговора…
И все же она сбросила диалог и кивнула горящей красным точке. После чего набрала номер с визитки. Яспер ответил только с восьмого гудка. Тон у него был сильно удивленный, но между тем и не менее раздраженный.
– Слушаю?
– Я знаю, что вы слышите, доктор.
– На данный момент я не доктор, а человек, который желает отдохнуть от работы. Со всеми вопросами обращайтесь…
– Вас беспокоит полиция, и вопросы я буду задавать, кому хочу.
– Вот как? Жаклин Врана? – тепло рассмеялся он. – Как ваше самочувствие?
– Вопросы задаю я, – настойчиво повторила девушка. – Куда вы сейчас направляетесь?
– Домой, – изворотливо ответил он. – Домой, к жене и детям. Они накрыли ужин, так что…
– Любовницу вы тоже пригласили?
Повисла затянувшаяся пауза. Когда диалог возобновился, вернулся испуганный и раздраженный тон.
– Послушайте, что вам надо?
– Я хотела предупредить…
– Я знаю свои права, – гневно вскричал он. – Я работаю на благо своей семьи, поэтому заслужил отдых. Пускай и не с ней. Вас это не касается. И если вы об этом кому-то обмолвитесь…
– Я не собираюсь никому об этом говорить. Цель моего звонка в другом. Я лишь хочу вас обезопасить, поэтому советую не ехать в дом, где нет вашей семьи. Вы слышите? Доктор Канин?
Она убрала телефон от уха и убедилась, что экран погас и диалог завершен не по ее желанию.
– Ну как хотите, – прошептала она, давя на колено локтем.
***
Яспер Канин отпер дверь своего уютного загородного коттеджа одной из трех копий ключей. Еще две были в распоряжении жены и любовницы. Последняя знала его расписание лучше первой. Жена предполагала, что в последний день дежурства он может задержаться на всю ночь. Таким образом, Яспер встречался со своей пассией раз в шесть дней. С этой женщиной у него было гораздо больше точек соприкосновения. Познакомились они еще в институте, а встречаться начали во время заграничной практики для хирургов. Первое время Яспер и Магда общались как старые знакомые, вспоминали моменты институтской жизни. Жена не умела посвящать Ясперу всю себя.
Яспер не чувствовал за собой особой вины, и Магда его поддерживала. Жена часто его жалела, но как-то по-матерински. Оттого Яспер видел в ней исключительно заботливую наседку без намека на влечение.
