Михаил Ахманов - Крысолов
– Не стоит, – посоветовал я, усаживаясь в кресло. – Лучше «Балтика». Особенно рекомендую четвертый номер. Но третий тоже хорош.
– Моча, – угрюмо буркнул мормоныш и плюхнулся на диван. – Скунсовая моча плюс керосин из енотовой задницы.
Я обиделся. Этому заокеанскому хмырю не стоило критиковать чужое пиво. Тем более что в их Заокеании не умеют делать даже приличные сухие вина. Их белое калифорнийское – вот это моча!
– Ну, к делу, – произнес Бартон-Долби, который явно был тут за старшего. – К делу, джентльмены! Время – деньги… – Он повернулся ко мне, оглядел пакет с кувшинчиками и розами, который я поставил на пол, и спросил: – Так чем порадуешь, Гудмен?
– Чем-нибудь порадую. Но прежде хотелось бы справочку… такую маленькую справочку… Кажется, в ЦРУ нет воинских званий? А что там есть? Младший полевой агент, старший полевой агент, ведущий и так далее, вплоть до самого главного?
Зулус прекратил жевать и недоуменно моргнул.
– Зачем это тебе, Гудмен?
– Для расширения кругозора. Вот он, – я ткнул пальцем в мормоныша, – кто он такой? Рядовой незримого фронта? Обычный агент?
– Примерно так, – согласился Бартон-Долби.
– А ты, друг мой, в каком же чине?
– Тоже агент, но ответственный, специальный и полномочный. Это все, что ты хотел узнать?
– Все. Теперь мы можем урегулировать один небольшой инцидент, как подобает джентльменам. – Я грозно нахмурился и заявил: – Требую сатисфакции и извинений! Желаю, чтобы ответственный и полномочный агент сделал выговор просто агенту. Строгий выговор, с занесением в личный файл, за некорректные действия в прошлый четверг. Пусть просто агент топит в Вуоксе гангстеров сотнями, это его проблемы, но я контактировать с данной публикой не собираюсь. И не хочу, чтобы меня беспокоили, равно как в моей городской резиденции, так и в загородном поместье. Это нарушение договора, сэр! Очень серьезное нарушение!
Согласно кивнув, Бартон-Долби сделал знак мормонышу, и тот нехотя поднялся с дивана.
– Я вроде бы и так наказан, – пробормотал Джек-Джон-Джим, дотронувшись до нашлепки на голове.
– Но не по административной линии, – возразил я, развалился в кресле, закинул ногу на ногу и закурил. Полномочный агент принялся выговаривать просто агенту, но выглядел выговор жидковатым – английский лишен тех красочных эпитетов и сравнений, с какими положено мылить шею подчиненному. Тем не менее пришлось дослушать до конца. Потом зулус сказал:
– Все, Гудмен? Ты доволен?
– Не совсем. Бизнес есть бизнес, и если одна сторона нарушила соглашение, должны последовать штрафные санкции. Все-таки я понес моральный ущерб. Мне угрожали ножом и пистолетом и говорили нехорошие слова… Думаю, что штраф в десять тысяч долларов будет вполне уместным. На мой счет в банке «Хоттингер и Ги».
– Ты деловой человек, – произнес мой чернокожий приятель с уважением. – Ты прав, бизнес есть бизнес. И я согласен с твоей претензией, если наш договор состоится не только де-юре, но и де-факто. Поэтому вернемся к вопросу: чем порадуешь, Гудмен?
– Вот этим, – сказал я, раскрыл сумку и выложил на стол красный футлярчик с амулетом любви.
Бартон-Долби встрепенулся и бросил взгляд на мормоныша:
– Тот самый?
– Да, сэр. Мне его показывали наши… гм… покойные компаньоны. Разумеется, в закрытом виде. Изъят у Арнатова после смерти. К счастью, он тоже не успел открыть футляр.
– Показывали? – переспросил я. – А зачем? С какой целью?
Зулус и мормоныш обменялись взглядами, затем чернокожий кивнул, будто разрешая говорить.
– С целью продажи, – пояснил Джек-Джон-Джим.
– Подробнее!
– Ну, если хотите… Ваш друг Арнатов пользовал клиентов на дому. Один из них, некто Танцор, сделал ему предложение. Ну, вы понимаете… наладить совместный бизнес под прочной «крышей», доходы – пополам. Арнатов отказался, но и свою настоящую «крышу» не проинформировал – видимо, его домашние эксперименты не слишком поощрялись. Затем что-то произошло, Арнатов спрятался на вашей даче, но люди Танцора шли за ним след в след, и вам известно, чем это кончилось. После визита к вам и убийства Арнатова я разыскал Танцора по своим каналам и заплатил ему за информацию. Но все эти сведения нуждались в проверке. Вот это, – мормоныш кивнул на красный футляр, – это – факт. Факт, но еще не доказательство. А остальное – просто слова. Вот если б мы нашли на вашей даче что-то интересное…
Я мог поздравить себя с успехом – кажется, все обстояло так, как мне удалось смоделировать. Лишь одного я не предвидел – что векторы двух команд, беты и гаммы, пересекутся, образовав могильный крестик. Но он уже торчал над троицей покойников, и, значит, гамма, лишенная вождя, закончила игру. Иными словами, выпала в осадок.
– Вы разыскали Танцора, заплатили, – медленно произнес я, – и оставили у него футлярчик? Как-то не верится, брат во Христе.
– Я платил за информацию. А что касается футляра… В цене мы сошлись, но были сомнения, насколько эффективен спрятанный в нем объект. Тут тоже требовалась проверка. Вы понимаете, мафиози – это такой ненадежный народец…
– Понимаю. Я гораздо надежнее. Те раритеты, которые вы получите от меня, будут испытаны и снабжены сертификатами. Вот этот, – я постучал ногтем по алой крышечке, – формирует психологию идеального бойца. Прилив сил, потрясающая скорость реакции, уверенность в себе, отвага, презрение к смерти… – Я широко улыбнулся Долби-Бартону. – Твой подчиненный все это видел не далее как в четверг. Можешь лично проверить.
– Проверю, – пообещал зулус, – проверю незамедлительно и дам команду об оплате. Десять тысяч плюс штрафные санкции плюс, возможно, премиальные… Но что ты скажешь, Гудмен, насчет его головы? – Плавный жест в сторону мормоныша. – Похоже, ты в четверг перестарался и нанес ему определенный ущерб. Он ведь просил отдать футлярчик, а ты не отдал. Отчего же?
– Оттого, что я – человек образованный и предпочитаю вести дела не с простыми агентами, а с полномочными и специальными. Из них можно выжать побольше. А образованные люди, как ты понимаешь, очень нуждаются в деньгах. Не век же мне крыс ловить и делать вешалки.
Зулус уставился мне в глаза, будто пытался измерить всю глубину моего морального падения. Но увидел он то, что хотел увидеть: как в бездне моей души полыхает костер стяжательства. Я знал, как это изобразить. Приглашали меня на всякие презентации липовых снадобий и подозрительных «пирамид», и помнилось мне, как пляшут перед толпой клиентов-кретинов их отцы-основатели: рожи перекошены, зенки выпучены и с клыков капает слюна. Слюна у меня не капала, но насчет алчной рожи и зенок я постарался на совесть.
Бартон-Долби кивнул, довольный осмотром.
– Ладно! Будем считать, что договор вступил в силу, и мы разберемся и с магией, и с вичфобией, и с прочим колдовством. Сколько еще раритетов ты сможешь нам предложить?
Я пожал плечами.
– А что, двух недостаточно? Один у тебя уже есть – от Боба, торговца фруктами… Как его в бассейн занесло, бедолагу! Приступ веселья, что ли? Но «веселушка» – то у тебя? Не затонула в испанских водах?
– Не затонула, – подтвердил зулус, разом поскучнев, – но копии не сделать. Пытались, не получается! Вообще непонятно, как эти штучки устроены. Формула нужна, технология, спецификации, и все такое… Ведь в них ни чипов, ни шестеренок, ни батарей… Однако работают! Дьявольщина, да и только!
– Русский ум изобретателен к зависти Европы, – сказал я и после паузы добавил: – Значит, копии не сделать? Тогда за формулу, приятель, оплата по двойному тарифу. Договорились?
– Ну, ты и жук! – вскинулся Долби-Бартон.
– Я – крысолов. Так как, по рукам?
Он потеребил отвислую нижнюю губу, кивнул, поднялся, сгреб футляр с любовным амулетом, открыл шкаф и выудил из него радиотелефон.
– Вот, возьми… Аппарат самый обычный, но, если трижды нажать клавишу «pause», сигнал уйдет на мой пейджер. Понятно?
– Чего ж не понять, – сказал я, вставая. – Мы не только по крысам специалисты.
– Не сомневаюсь. Иди вниз, машина доставит тебя к метро. К этой…
– … к Черной Речке, – услужливо подсказал мормоныш.
На пороге я обернулся и напомнил:
– Товар не забудь проверить. Лучше один погляди. Так безопаснее. И надежнее.
Лестница загудела под моими ногами, розы запрыгали в своих горшочках, когда я ринулся во двор. Бежал и думал: сейчас он достает футляр… касается крышки… открывает… вытряхивает на ладонь… глядит, окутанный голубым сиянием… Что же дальше?
А собственно, что? Девушек в этой конспиративной квартире не имелось, зато был мормоныш.
Глава 17
Домой я вернулся, когда уже начало темнеть.
На улице дежурил знакомый автомобиль «Жигули», а во дворе, на скамейке за песочницей, дремали Глист с Лиловой Рубахой. Меня они словно не заметили – то ли из соображений конспирации, то ли в отместку: мол, обдурил наших приятелей Бонда с Итальянцем, так мы на тебя, мазурик, и смотреть не желаем. Я помахал им ручкой и направился к лифту, но он, как бывало в трех случаях из пяти, был погружен в нирвану. Пришлось тащиться на пятый этаж пешком, прижимая к груди упаковку с драгоценными розами.
