Барбара Майклз - Ведьма
– Выключите вообще, – велела Бетти. – В темноте легче осуществить контакт. В любом случае, – добавила она, запоздало спохватываясь, что относится к происходящему слишком серьезно, – меньше возможности смошенничать, когда не видишь, что делаешь.
– Не надо! – слабо воскликнула Эллен, когда свет стал меркнуть, но ее голос потонул в одобрительных возгласах остальных. Нахлынула тьма.
Комната странно изменилась. Она как будто сделалась меньше. Среди знакомых запахов мебельного лака и свежей мастики для пола и еще не выветрившихся ароматов недавнего обеда Эллен уловила слабое дуновение чего-то сырого и промозглого, как будто пахнуло плесенью от замшелых кирпичей. Немного привыкнув к темноте, она разглядела неясные очертания фигур, но ничего не смогла узнать. Зеленоватая вспышка молнии на мгновение высветила лица, и Эллен сделалось жутко: в этом призрачном мерцании они выглядели жестокими и зловещими. Вслед за молнией грянул гром.
– Идеальная обстановка, – произнес невозмутимый голос Нормана. – Сознайся, Эллен, ты вызвала грозу специально для нас.
Эллен промолчала. Зато раздался хрипловатый смешок – это явно был Морри. Когда выяснилось, что ему не удастся подержать Пенни за руку, он надулся, но теперь, судя по всему, его настроение улучшилось. «Наверняка замыслил какую-нибудь дурацкую шутку, – подумала Эллен. – Что-нибудь вроде идиотски многозначительного послания от призрака известной личности».
Впрочем, Бетти тоже прекрасно знала собственного сына.
– Больше никаких разговоров, – резко сказала она. – И никаких шуточек – слышишь, Морри? Расслабься и попытайся ни о чем не думать. Расслабься...
Никогда Эллен не чувствовала себя более зажатой, чем в этот момент. Ей хотелось грохнуть кулаком по столу и заорать что есть мочи на этих дураков, втянувших всех в безумную затею. Она вовсе не хотела расслабляться. Она боялась. Боялась того, что может написать ее собственная рука.
В наступившей тишине слышался малейший шорох. Кто-то писал. Чей-то карандаш явственно царапал по бумаге. Снова вспыхнула молния – ослепительно. Эллен непроизвольно начала отсчитывать секунды, и в то же мгновение на небесах громыхнуло. Эллен крепко сжимала карандаш, казавшийся ей толстым, как трость. Не расслабляться, напрячь каждый мускул, не поддаваться необъяснимому страху...
Занавески на окнах слегка вздымались от порывов ветра. Торопливо шуршали чьи-то карандаши.
– Довольно, – внезапно произнесла Эллен. – Прекратите.
– Нет, погоди. У меня что-то получается. – Голос Бетти дрожал от возбуждения.
– Мам, пожалуйста. Еще минуточку. – Это была Пенни, и ее тон не понравился Эллен. Она собралась было встать – и в это мгновение молния и гром, слившись воедино, парализовали ее грохочущей вспышкой невиданной силы.
В первую секунду Эллен подумала, что молния попала в дом. Вскочив на ноги, она ощупью двинулась к выключателю, совершенно утратив чувство направления и натыкаясь на переполошившихся людей. В раскрытые окна ворвался ветер, взметнув листки и брызнув первыми жгучими каплями дождя. Откуда-то из подвала донесся леденящий душу вой. Кто-то с воплем отпрянул, чуть не сбив Эллен с ног. Но вот ее вытянутая рука нащупала дверной косяк, поспешно отыскала выключатель – и вспыхнул свет.
Все еще держась за рычажок, как за спасительный амулет, Эллен оглядела столовую. Бледные и растерянные, ее гости толпились в центре комнаты, неуверенно щурясь от яркого света. Они напоминали жертв кораблекрушения.
Первым пришел в себя Норман.
– Слава Богу, – сказал он, устало проводя рукой по лицу. – Мне доводилось слышать о панике, но я никогда не думал... Ты абсолютно права, Эллен, это была глупая затея.
– Этот вой, – прошептала Бетти, судорожно сжимая руки. – Что-то явилось из преисподней... что-то ужасное... послушайте...
– Иштар терпеть не может грома, – спокойно произнесла Пенни, все еще сидевшая за столом.
– А-а, кошка, – разочарованно протянула Бетти.
– Боюсь, вам придется потерпеть ее вопли, – сказала Эллен. – Дождь усиливается, и занавески вот-вот выпорхнут в ночь.
Пока закрывались окна и вытирались лужи, все постепенно пришли в нормальное состояние. Боб суетился больше других, но его усердие не обмануло Эллен: она видела, что когда вспыхнул свет, они с Морри находились на полпути к кухне. «Крысы, бегущие с тонущего корабля», – с отвращением подумала она, но тут же улыбнулась и предложила всем присутствующим бренди.
– Отличная мысль, – с воодушевлением откликнулся Боб и направился к бару.
– И все же, это было замечательно, – произнесла Бетти с рассеянной улыбкой. – Я уверена, что мне удалось ощутить нечто... – Она бросила раздраженный взгляд в сторону двери. Вопли Иштар поутихли, но все же время от времени она вновь взвывала, как бы обещая, что кто-то поплатится за все перенесенные ею мучения. – Нечто потустороннее, не имеющее никакого отношения к этой проклятой кошке, – сердито закончила Бетти.
– Обычное самовнушение, – объяснил Норман, но голос его звучал без прежней уверенности.
– А я что-то написал, – заявил Морри с неизменным смешком. – То есть, я хотел сказать, моя рука сама написала.
– Да уж, можно себе представить, – раздраженно бросила Эллен и, поймав взгляд Пенни, заставила себя улыбнуться.
– Да, мы забыли про листки! – воскликнула Бетти. – Господи, они все перемешались на полу. Ветер был ужасный. Давайте же посмотрим, что у нас вышло.
Она собрала бумаги. Боб, пренебрегший спиритизмом ради спиртного, вертелся возле бара, но остальные собрались вокруг стола.
– Кто-то просто малевал всякие каракули, – объявила Бетти, демонстрируя первый листок. Не веря собственным глазам, Эллен узнала примитивные фигурки, которые машинально рисовала во время разговоров по телефону. Она и не подозревала, что водила карандашом по бумаге!
Коротко взглянув на следующий листок, Бетти сердито вспыхнула и смяла его в руке.
– Морри, это не смешно!
– Давайте посмотрим, – предложил Норман.
– Ни за что! Морри, я тысячу раз тебе говорила...
– Не ругайся, мать, я же не знаю, что написал, – невинно сказал Морри. – Это же происходило машинально.
Следующее «послание» представляло из себя рисунок обнаженной женской фигуры. Несколько неумелый, что вполне естественно для наброска, сделанного в темноте, но достаточно узнаваемый.
– К кому-то явился призрак похотливого старикашки, – сухо предположила Эллен.
Все глаза устремились на Боба. Легкой походкой, со стаканом в руке, он подошел взглянуть, что же всех так заинтересовало.
– Что это? – удивленно спросил он. – Похоже на поп-арт.
Недоумение его казалось искренним.
– Вот занятная штука, – вмешалась Бетти. – Гляньте-ка.
Листок, который она положила на стол, сплошь покрывали торопливые буквы. Карандаш нажимал так сильно, что в двух местах прорвал бумагу.
«Сегодня вечером, – гласил текст. – Он сделает это сегодня вечером. Уже скоро, очень скоро. Он...»
Эллен всегда подозревала, что Боб не умеет читать «про себя» – ему обязательно нужно шевелить губами. Теперь он прочел послание вслух.
– "Он сделает это сегодня вечером". Ты права, Эллен, это призрак грязного старикашки.
Морри по обыкновению откликнулся хриплым гоготом, но больше никто не засмеялся. Все замерли. Внезапно, в полной тишине, Норман резко повернулся и выбежал из комнаты. Эллен успела заметить, как побледнело его лицо. Прежде чем она оправилась от неожиданности, хлопнула парадная дверь. Эллен бросилась на крыльцо.
– Норман!..
Но он уже уехал. Красные огоньки машины вспыхнули и пропали, скрывшись за соснами.
– Ринулся под дождь – без шляпы, без пальто... – произнесла незаметно подошедшая Бетти. – Что с ним, Эллен? Это дурацкое послание явно что-то значило для него, но что?
– Ничего. Ничего оно не значило. И если ты еще когда-нибудь предложишь устроить спиритический сеанс...
– Это была не моя идея, – парировала Бетти. И ехидно добавила: – Может, для тебя оно и ничего не значит, дорогая, но когда мужчина выскакивает в грозу...
Свирепствующая за окнами непогода отбила у Рэндольфов охоту возвращаться домой. Эллен не винила их за это, но все же остаться на ночь предложила с заметным нежеланием. Единственное, чего ей в данный момент хотелось – побыстрее избавиться от них, чтобы рухнуть в постель и забыться.
Но надо было суетиться, менять простыни, устанавливать в кабинете раскладушку для Морри – все это немного отвлекало. Пении порывалась было настаивать, чтобы мать легла в ее комнате, но Эллен отказалась. Кушетка в гостиной вполне ей подойдет – если только она вообще сможет сомкнуть ресницы хоть на минуту.
Она понятия не имела, в чем заключается смысл странного послания (если оно вообще имело какой-то смысл), но знала, о чем подумал Норман. Сердце у нее сжалось от сочувствия, ибо ей еще раз пришлось краешком глаза заглянуть в тот ад, который он постоянно носил в душе. Ей оставалось только надеяться, что он не разобьется, как сумасшедший гоняя по скользким дорогам в поисках Тима. Конечно, тревога была напрасной: Тим не выбрал бы для своих проделок такую жуткую ночь. Скорее всего, он сейчас спокойно спит в собственной постели. И все же, Эллен с трудом подавила в себе желание позвонить.
