Ларри Бейнхарт - Библиотекарь или как украсть президентское кресло
В трёх милях от дома Элайны он выключил свет, уже рассвело настолько, что можно было ехать и без них, к тому же их полагалось выключать. Он опустил окно и в машину ворвался приятный прохладный ветерок. Он заставил себя ехать медленнее, хотя внутри его всё рвалось. В висках у него пульсировали ночь, ночная дорога, стук неугомонного мотора и скорость в 126 км/ч по городу. Каждая клеточка его тела просила действия и огня, губы пересохли. Он осушил бутылку с водой и выкинул её в окно. Потом вдохнул ещё кокаина и почувствовал, как тёплая дрожь бежит вдоль позвоночника, по ногам. Почувствовал, как волна поднимается и переходит с лопаток на кончики пальцев, почувствовал прилив крови к члену… да! Его член возбудился, как этот зверский мотор под чёрным капотом.
Машина аккуратнейшим образом миновала все повороты, так аккуратно, что комар носа не подточит, окна открыты, в лицо дует прохладный ветерок. Да… скоро наступит зима. Холодная, ледяная, время, когда всё умирает.
Три минуты до её дома промелькнули как одна секунда. Он подкатил к самой двери. Она жила в таком крошечном домике, что он казался чуть ли не игрушечным, и было странным, что в нём вообще может кто-то жить. Рядом, в маленьком овражке бежал тонюсенький ручеёк, он был не шире девичьей груди. Он подумал, что весной, когда тает снег, или во время летних ливней он разливается и несётся прочь, унося с собой глину, ветки, коряги — всё, что может плыть и бежит, бежит, бежит… бежит, как по его венам бежит сейчас амфетамин и уносит с собой накопившийся за его нелёгкую и неправедную жизнь шлак.[23]
Его походка была очень лёгкой. Слишком лёгкой для такого большого человека.
Дверь была с другой стороны дома, наверное, именно поэтому она и не услышала, как подъехала машина. Он знал, что она о нём не знает: он посмотрел в окно и видел, что Элайна ведёт себя, как если бы была одна. Она сидела в одном халате. Халат был строгим и чопорным, как сама старушка Новая Англия, но вместе с тем сексуальным. Девственница, мечтающая о сексе, нежная и хрупкая девственница. Он подъехал с запада. Это хорошо — она не заметила тени, когда он прошёл под её окном.
В дальние окна стал пробиваться неяркий свет, ещё неясный, туманный, как уходящая ночь и такой же призрачный, как сон.
Он обошёл дом и выбил ногой дверь. Она замерла, увидев его. Он увидел, что она узнала его. Так и должно быть. Он догадывался, что она вспоминает о нём с ужасом. Тут кровь его забурлила ещё мощнее, и он почувствовал боль в пульсирующем члене и понял, что тому стало тесно в брюках. Она замерла на месте и смотрела на него полными ужаса глазами, а его член приходил во всё большее и большее возбуждение, и она знала об этом и начинала бояться ещё сильнее. Тут чаша начала переполняться, и он сделал шаг, тот шаг, ради которого он и проделал весь этот путь.
Один шаг. Всего один.
Глава 37
Всё, что я сделал у Стоуи, ну, может быть, за исключением последней недели, я скопировал не только на свой компьютер, но и на библиотечный. Так что я вошёл к себе и открыл документы с информацией про Стоуи. Я не хотел входить в систему под своим логином и паролем. Несколько наших постоянно забывают свои пароли, я запомнил несколько, и сейчас решил воспользоваться ими. Я открывал папки, смотрел, есть ли в них что-то интересное, сохранял выбранное к себе на компьютер и распечатывал. Как только накапливалась изрядная стопка бумаги, я выходил из сети, а следующий раз входил уже под другим именем.
Охотник и жертва не видят друг друга, ни один не знает, что известно другому, ни один не знает, что видит и что может увидеть другой.
Ни разу со времени моего окончания университета мне не приходилось за пару дней попытаться прочесть то, на что обычно уходит год. Я читал всю ночь напролёт, нет, вру, не всю ночь, потому что заснул прямо в кресле. Когда я с трудом разлепил глаза, я увидел рядом Сьюзи.
— Иди спать, ты устал.
— Нет. У тебя кофе есть?
— Чтобы не спать?
— Ага.
— Сейчас сделаю.
— Супер!
Она ушла, и я с облегчением вздохнул. Но даже кофе не всегда помогал — той ночью я засыпал ещё несколько раз.
Естественно мне, как любому серьёзному библиотекарю или писателю, или учёному, было бы здорово, если бы у меня было лет пять, ну или года три, в зависимости от сложности, в запасе, чтобы ознакомиться со всем материалом. Потом я бы год обобщал свои наблюдения, потом бы год делал ссылки, которые способствуют лучшему пониманию материала. У меня не было этих семи лет. Так что сначала я занимался тем, что отбрасывал всё лишнее на мой взгляд. Например, я не читал ничего, связанного с торговыми сделками на землю.
Среди бумаг было множество писем с предложениями помочь тому или иному учреждению. Почему же он их не выбросил к чёртовой матери? Мне иногда казалось, что у Стоуи просили деньги все: все общества, все благотворительные организации, все университеты, просили даже те, кто и сам неплохо зарабатывал, просили отдельные граждане, ловко владеющие настоящим или виртуальным пером. И все они просили всех своих родных и знакомых помочь им.
Стоуи же сам вытягивал из других хорошие деньги. Он не просил. Он давал взятки и запугивал. Однажды он написал одному землевладельцу, что за какие-то жалкие сто тысяч долларов он может сделать так, что его земли в Чесапикском заливе, в настоящие время не приносящие никакого дохода, потому что господа экологи сделали всё, чтобы доказать, что устрицы для них важнее людей, будут признаны не заболоченными и он сможет построить на побережье дома, которые принесут ему 27 миллионов. Всякий скажет, что это была сумасшедшая сделка.
Среди бумаг было много материалов про судей и всю судебную систему. Стоуи считал закон бизнесом: призывать к ответственности можно только по узко очерченному кругу правонарушений, адвокаты, ведущие дела об оскорблении личности — приспешники дьявола, законы «О гражданских правах» — противники свободы, потому что они запрещают работодателю нанимать и увольнять, кого ему хочется, компенсации рабочим — зло, все запреты — это не по-божески, потому что Господь велел нам торговать свободно. У Стоуи было крайне своеобразное и даже религиозное видение вопроса. Он начинал помогать молодым и талантливым юристам ещё в университете и изо всех сил стремился заполучить их в судебную систему. Если они соглашались, он начинал всячески помогать им материально: просил их быть его адвокатами, советовал, куда выгоднее вложить деньги, давал кредиты под выгодные проценты, устраивал на работу их жён и других домочадцев и всячески способствовал их карьере — у него было очень много полезных связей. И теперь на всех уровнях судебной системы, даже в Верховном суде, у него были свои судьи, те, кто разделял его убеждения. Он знал про своих ставленников очень много, вёл тщательный учёт их финансовых и частных дел. Если верить записям Стоуи, то обвинения в сексуальных домогательствах на рабочем месте судьи Верховного суда МакКлинана были не только обоснованны, но и могли быть предъявлены ему не один раз. Одно время он успокоился, но тут изобрели виагру, и он снова пустился во все тяжкие. Особенно ему нравились чернокожие.
Среди бумаг было много материалов из Октавианского института, материалы касались всей политической жизни Америки. Вероятно, я отложил бумаги, потому что они показались мне слишком академичными. «Академичный» значит сугубо теоретический, не имеющий практического применения. Эх, а ведь мне следовало бы знать, что именно идеи правят миром. Идеи, а не грубая физическая сила.
* * *Сьюзи сказала, что я вполне могу спать в её постели, что это было бы даже отлично, но я знал, что если я это сделаю, ситуация усложнится и выйдет из-под контроля. В то же время я понимал, что если скажу «нет», то могу лишиться убежища. Я устроился читать на кушетке, а потом просто заснул, и бумаги упали на пол. Сьюзи укрыла меня и поцеловала в лоб.
Глава 38
Силы охраны правопорядка Западной Палм Бич предприняли несколько операций по изъятию наркотиков.
Палм Бич — место известное, находится рядом с морем. Здесь живут известные люди. В основном, белые.
А Западный Палм находится в глубине материка, и наркотиков там очень много. Западный Палм как бы разделён на две части. Одна часть — вторая Флорида, здесь обитают богатые и загоревшие. В другой части живут небогатые люди. Многие работают в Палм Бич гувернантками, уборщицами, кондукторами, коридорными, прачками и т. д. Многие не работают нигде. В основном не работают чернокожие.
Суббота, вечер. Многие уже выпили. Многие уже закинулись. Операции проводились сурово: вышибались двери, разбрасывались в сторону люди. У полиции были мощные прожекторы, хорошие пушки, оглушительные сирены и хорошие громкоговорители.
Во Флориде у каждого есть пистолет. Раздались выстрелы… или только послышалось? Нет, действительно стреляют? Или всё-таки показалось? Полицейские открыли ответный огонь. Это действительно был ответный огонь? Или они первыми открыли огонь? Убили восьмилетнюю девочку. Полицейские сказали, что её застрелил преступник, наркодилер, оказавший сопротивление при задержании. Но имя они не назвали, не было найдено и оружие, из которого застрелили ребёнка.
