Тесс Герритсен - Считать виновной
Он снова поцеловал ее.
И новая волна…
В глубине ее сонного тела родилось и быстро крепло желание. Она прижалась к нему, словно хотела раствориться в крепкой мужской плоти, сплавиться с ней, вобрать его тепло, но между ними оставалось еще одно препятствие – одежда.
Он потянул ее футболку вверх, стащил через голову и швырнул на пол. Она была не столь терпелива и уже разделывалась с пуговицами, распахивала рубашку, возилась с ремнем. Никаких слов – они и не требовались. Только шорох ткани, сбивчивое дыхание, тихие стоны.
Его пальцы скользили по ней, проникали в самые сокровенные уголки, дразнили, воспламеняли, терзали. А потом с жестокостью палача оставляли в муках. Она тянулась к нему, молча умоляя о большем.
Наконец он откликнулся на этот безмолвный призыв и, сжав ее бедра, пустил в ход уже не руки.
Она вскрикнула от наслаждения и подалась навстречу.
Ощутив приближение оргазма, он дал себе полную волю. Ритм страсти захватил обоих, и в этом ритме каждый спешил к своей цели. Но в тот миг, когда ее накрыла последняя волна наслаждения, он тоже достиг пика и, обессиленный, потный, но торжествующий, упал в ее раскрытые объятия.
* * *Чейз проснулся первым. Его руки сплелись кольцом вокруг теплого женского тела, а лицо утонуло в шелковистых прядях волос. Женщина лежала на боку, свернувшись калачиком, лицом в другую сторону, и ее спина прижималась к его груди. Память включилась с небольшим опозданием, но картины их ночного приключения были такими яркими, такими живыми, что его тело отозвалось на них мгновенным приливом желания. Да и могло ли быть иначе, когда обнимаешь такую женщину? В ней было все – энергия и страсть, нежность и сладость. Все, о чем только может мечтать мужчина.
Я вступаю на опасную дорожку.
Он отодвинулся. Сел. Утро уже заглядывало в окно, и теплые лучи тянулись к подушке. Она выглядела такой невинной, такой чистой, абсолютно не тронутой злом. Может быть, такой же казалась кому-то и Джил Виккери.
Пока не застрелила своего любовника.
Женщины могут быть опасны. И как отличить опасных от невинных?
Поднявшись с кровати, Чейз первым делом направился в душ. Избавиться от магических чар. Стереть само влечение к Миранде Вуд. Смыть то желание, что она пробуждает в нем. Эта женщина стала недугом, проникшим в его кровь и заставляющим творить безумства.
А как еще назвать то, что было между ними прошлой ночью?
Просто так случилось, сказал он себе. Обычный физический акт. Естественное притяжение двух тел.
Одеваясь, Чейз наблюдал за ней. Одежда давала ощущение защищенности, уменьшала его уязвимость для женских чар. Но едва она пошевелилась, открыла глаза и сонно улыбнулась, как в броне обнаружились слабые места.
– Как себя чувствуешь? – спросила она мягко.
– Намного лучше, спасибо. Думаю, до города смогу добраться самостоятельно.
Молчание. Улыбка растаяла, как только до нее дошло, что он уже оделся.
– Уезжаешь?
– Да. Ждал, пока ты проснешься. Хотел убедиться, что все в порядке.
Миранда села. Подтянула повыше простыню. Некоторое время она смотрела на него так, словно пыталась понять, что случилось, что встало между ними. Потом кивнула:
– Да, я в порядке. Можешь меня не ждать.
– Подожду. Пока оденешься.
Она пожала плечами, показывая, что ей все равно и что он волен поступать так, как ему заблагорассудится. Вот и хорошо, – подумал Чейз. – Обойдемся без чувственных излияний. Мы оба взрослые люди и прекрасно все понимаем.
Он повернулся к двери. Оглянулся.
– Миранда?
– Да?
Она сидела в той же позе, обхватив колени. Словно застыла. Наверное, от такой картины дрогнуло бы сердце любого мужчины. Он не стал исключением.
– Послушай, ты чудесная женщина, так что не думай, будто я… Просто…
– Не беспокойся, Чейз. – Голос ее прозвучал сухо, безжизненно. – Мы оба знаем, что из этого ничего не получится.
Он хотел сказать «извини», но вышло бы неуклюже, как-то слишком легковесно. Всякое бывает. Вот и они совершили ошибку.
– Ничего предосудительного я здесь не вижу, – сказала Энни, пробежав глазами по запискам М., разложенным на ее кухонном столе. – Обычный язык отчаявшейся женщины. Дорогой… Если бы только то, если бы ты только се… Да, трогательно. Да, жалостливо. Но не страшно. По крайней мере, из этого никак не следует, что М. – кем бы она ни была – убила Ричарда.
– Ты права, – вздохнула Миранда, устало опускаясь на стул. – И с Джил никакой связи тоже не просматривается.
– Да, жаль. Единственная М., которую я знаю, – это ты. Что касается записок, то, по-моему, от них тебе больше вреда, чем пользы.
– Джил упоминала какую-то прошлогоднюю практикантку. У нее вроде бы даже было что-то с Ричардом.
– Наверное, Джил имела в виду Хлою. Давняя история. Трудно представить, что она тайком вернулась в город, чтобы поквитаться с бывшим любовником. К тому же М. не имеет к ней никакого отношения.
– М. может означать не имя, а, например, прозвище. Какое-то особенное, связанное с Ричардом.
– Милочка? Маковка? – Энни со смехом поднялась из-за стола. – Думаю, здесь нас ждет тупик. А я, между прочим, уже опаздываю. – Она прошла к шкафу и достала теплый жакет. – Ирвинг ужас как не любит ждать.
Миранда с любопытством наблюдала за подругой. Как всегда, выглядела Энни далеко неординарно: рваная футболка, потертые кроссовки, тренировочные брюки.
– Ирвингу нравится такой стиль?
– Он и сам выглядит не лучше. – Энни повесила на плечо сумочку. – Мы на этой неделе драим палубу. Развеселое занятие.
– Ты когда-нибудь меня со своим моряком познакомишь?
Энни ухмыльнулась:
– Как только смогу вытащить его на берег. В любом случае сезон должен вот-вот закончиться, так что ждать недолго. – Она помахала на прощание. – Пока, увидимся.
Подруга ушла. Приготовив на скорую руку незамысловатый салат, Миранда села за стол. Грустно. Ирвинг со своей яхтой представлялись не самой завидной компанией, но у Энни, по крайней мере, кто-то был. Кто-то, с кем можно забыть об одиночестве.
Когда-то оно было ей не в тягость. Она даже радовалась тишине и покою, отсутствию необходимости делить дом с кем-то. Сейчас же душа жаждала любого человеческого присутствия. Наверное, она обрадовалась бы даже собаке. Может, завести? Большого, косматого пса. Верного. Который не оставит ни при каких обстоятельствах, как это сделали большинство подруг. Как сделал Чейз.
Миранда отложила вилку. Аппетит вдруг пропал. Где он сейчас? Сидит, наверное, в доме на Чеснат-стрит, с остальными Тримейнами. У него-то компания есть – Эвелина и близнецы. Ему не приходится страдать от одиночества. Он и без нее прекрасно обходится.
Она вскочила, схватила тарелку, выбросила остатки салата в мусорное ведро и направилась к двери. Нечего сидеть в четырех стенах. Надо выйти, прогуляться, сходить куда-нибудь.
Но выйти не получилось. На крыльце, держа руку у звонка, стоял гость. Вернее, гостья.
– Джил? – пробормотала Миранда.
Да, это была Джил, но не та, привычная, хладнокровная, самоуверенная, невозмутимая. Эта Джил была бледная, растерянная, хрупкая.
– Энни сейчас нет, но… но она должна скоро вернуться.
– Я не к ней – к тебе. – Не дожидаясь приглашения, Джил проскользнула мимо, прошла в гостиную и закрыла за собой дверь.
– Я… я собиралась уходить. – Миранда бочком двинулась к выходу.
Джил, сделав шаг в сторону, преградила ей путь. Секунду-другую она стояла, молча глядя на Миранду.
– Что бы ты ни думала, я уже понесла наказание, – негромко заговорила она. – Я делала все, чтобы забыть. Все. Последние пять лет работала как сумасшедшая. Вытянула «Геральд». Сделала настоящей газетой. Думаешь, Ричард понимал, что надо делать? Конечно нет. Он во всем полагался на меня. На меня. Да, конечно, Ричард никогда бы этого не признал, но он позволял мне делать все, что я считаю нужным. Пять лет! И вот теперь ты все сломала. Из-за тебя полиция снова роется в старой грязи. Думаешь, Тримейны меня оставят? Теперь, когда им все известно? Теперь, когда все знают?
– Послушай, я не виновата. Я Лорну ничего не сказала.
– И что с того? Это из-за тебя все вышло наружу! Из-за твоих жалких оправданий! Почему ты просто не призналась, что убила его? Почему тебе понадобилось втягивать в это всех остальных?
– Но это не я его убила!
Джил прошлась по комнате.
– Я согрешила. Ты согрешила. Все грешат. Мы все одинаковые. Единственное отличие в том, как мы живем со своими грехами. Я делала все, что только могла. И вот теперь выясняется, что этого мало. Что я плохо старалась. Недостаточно, чтобы стереть то, что случилось.
– Ричард знал? О Сан-Диего?
– Нет. То есть да. В конце. Он узнал. Но не придал никакого значения. Ему это было не важно.
– Не важно, что ты убила человека?
– Ричард вошел в мое положение. Он это умел. – Джил нервно рассмеялась. – Сам был не без греха.
