Робин Кук - Хромосома-6
– Вижу нечто, напоминающее большую рубцеватую кисту.
– Ты такое хоть когда-нибудь видел?
– Не сказал бы. Если честно, выглядит она, признаться, довольно причудливо.
– Хорошо сказано, – похвалил Джек. – Теперь позволь задать тебе вопрос.
Чет поднял голову и взглянул на приятеля. Крупный лоб Джека весь пошел морщинами, мимика лица отражала сумятицу в мыслях.
– Похоже это на печень, какую можно было бы ожидать у относительно недавно перенесшего пересадку?
– Нечистая сила, нет! – воскликнул Чет. – Готов предположить острое воспаление в той или иной форме, но, конечно же, не гранулему. Особенно если процесс, судя по лопнувшей поверхностной кисте, зашел так далеко.
Джек громко вздохнул:
– Спасибо! А то я уж начал было сомневаться в своих умственных способностях. Рад слышать, что не все потеряно: мы оба пришли к одному и тому же заключению.
– Тук, тук, тук! – послышался голос.
Оглянувшись, Джек с Четом увидели стоявшего в дверях Теда Линча, заведующего лабораторией ДНК. Человек он был рослый, под стать Кэлвину Вашингтону, когда-то играл полузащитником на чемпионате Америки за Принстон, пока не ушел в аспирантуру.
– У меня для вас, Джек, есть кое-какие результаты, – сообщил Тед. – Но, боюсь, не о таких вам хотелось бы услышать, а потому я решил спуститься к вам и сам все рассказать. Мне известно, что вы полагали, будто в данном случае имеете дело с пересадкой печени, однако Ди-кью-альфа дала полное сходство, что означает: печень у пациента собственная.
Джек взметнул руки вверх со словами:
– Сдаюсь!
– Все же, – продолжил Тед, – оставался шанс, что мы имеем дело с трансплантатом. В последовательности Ди-кью-альфа возможен двадцать один генотип, и анализ не может четко выявить около семи процентов всей совокупности. Тогда я пошел дальше и проверил группы крови АВО на хромосоме-девять. Там тоже обнаружено полное сходство. Если соединить оба результата, то вероятность того, что печень не принадлежит самому пациенту, весьма и весьма ничтожна.
– Я разбит в прах, – сокрушался Джек. Переплетя пальцы все еще поднятых рук, он обхватил ими затылок. – Я ведь даже позвонил одному приятелю-хирургу и спросил, от чего еще могут появиться швы на подвздошной вене, печеночной артерии и в желчной системе. Он ответил: ни от чего, речь может идти только о пересадке.
– Что могу сказать? – пожал плечищами Тед. – Разумеется, вам в угоду я бы с радостью состряпал нужные результаты. – Он рассмеялся, а Джек сделал вид, будто наносит Теду сильный удар рукой.
Настойчиво затрезвонил телефон. Джек, знаком попросив Теда задержаться, поднял трубку и грубовато спросил:
– Вам чего?
– Я ухожу, – заявил Чет и, махнув на прощание Джеку, протиснулся мимо Теда.
Джек слушал внимательно. Понемногу выражение его лица менялось: от раздраженности к заинтересованности. Несколько раз он кивнул, не сводя глаз с Теда. Обращаясь к нему, поднял палец и губами изобразил: «Одну минуту».
– Конечно, конечно, – говорил Джек в трубку. – Если в ЮНОС считают, что нужно поискать в Европе, давайте попробуем. – Он бросил взгляд на часы. – Конечно, там теперь за полночь, но сделайте все возможное!
Джек положил трубку и сказал:
– Это Барт Арнольд. Я все судебно-медицинское управление на уши поставил: ищут пропавшего больного, кому недавно была сделана пересадка печени.
– Что такое ЮНОС? – спросил Тед.
– Организация ООН по распределению органов, – пояснил Джек.
– Что-то получилось? – поинтересовался Тед.
– Ничего, – вздохнул Джек. – Барт запросил даже все крупные центры, производящие пересадку печени.
– Может, это все-таки не трансплантат, – сказал Тед. – Говорю же вам: вероятность того, что оба моих анализа дали совпадающие результаты случайно, и впрямь ничтожно мала.
– Я убежден, что это трансплантат, – настаивал Джек. – Нет никакой поэзии, ни смысла в том, чтобы вырезать у человека печень, а потом вшить ее обратно.
– Вы уверены?
– Конечно, уверен.
– Похоже, вас сильно захватило это дело, – заметил Тед.
Джек, издав саркастический смешок, признался:
– Я для себя решил: раскрою эту загадку, будь хоть вселенский пожар, хоть всемирный потоп. Не сумею – сам себя уважать перестану. Не так уж много тех, кому печень пересадили. И если я с этим разобраться не могу, значит, вообще пора завязывать.
– Ладно, – сказал Тед. – Скажу вам, что я еще могу. Могу запустить полимаркер, который сравнивает участки на хромосомах четыре, шесть, семь, девять, одиннадцать и девятнадцать. Вероятность совпадения окажется миллиарды к одному. А для успокоения собственного разума я даже согласую Ди-кью-альфа образца печени и самого пациента, чтобы попытаться выяснить, каким образом они совпали.
– Буду признателен вам за любые усилия. – Джек прижал руку к сердцу.
– Вот что, я прямо сейчас поднимусь к себе и сегодня же начну, – загорелся Тед. – Тогда уже завтра у меня будут результаты.
– Какая щедрость! – восхитился Джек. Он вытянул открытую ладонь, и Тед с улыбкой шлепнул по ней своей.
Когда Тед ушел, Джек выключил лампочку под приборным стеклом микроскопа. Ему казалось, будто лежавший на стеклышке срез дразнит его, манит ставящими в тупик тонкостями. А он и так успел наглядеться на него до рези в глазах.
Несколько минут Джек сидел за столом, вперив взгляд в кипу незаполненных дел. Папки громоздились стопками разной вышины. Даже по его умеренному счету, их набралось штук двадцать пять – тридцать. Норма явно превышена. Страстью к писанине Джек никогда не пылал, когда же с головой уходил в какое-нибудь особенное дело, писалось еще хуже.
Понося себя на чем свет стоит за собственную неумелость, Джек резко встал из-за стола и сдернул с вешалки на обратной стороне кабинетной двери короткую кожанку. Хватит: насиделся и надумался до упора. Нужно предаться чему-то, где ума не надо, а сил выложишь немало. Словом, вперед: родная баскетбольная площадка ждет.
* * *С моста Джорджа Вашингтона открывался захватывающий вид на Большой Нью-Йорк. Франко Понти повернул было голову, чтобы полюбоваться, но не получилось: в часы пик головой не покрутишь. Франко сидел за рулем угнанного легкового «форда», держа путь на Энглвуд, штат Нью-Джерси. Анжело Фацциоло раскинулся на сиденье рядом с водительским, уставившись неподвижным взглядом в лобовое стекло. Оба были в перчатках.
– Видок слева – обалдеть, – заговорил Франко. – Глянь, сколько огней. Весь этот охеренный остров видно и даже статую Свободы.
– Ага, уже видели, – угрюмо отозвался Анжело.
– Что с тобой? – спросил Франко. – Ведешь себя, будто пыльным мешком стукнутый.
– Не по мне такая работа, – процедил Анжело. – Напоминает, как Керино когда-то крышей тронулся и послал нас с Тони Руггерио по всему этому чертову городу рыскать и тем же дерьмом заниматься. Мы должны своего дела держаться и связываться с нормальными людьми.
– Винни Доминик – это тебе не Паули Керино, – назидательно заметил Франко. – И потом, что плохого в том, чтобы лишнюю легкую денежку отхватить?
– Денежка – это здорово, – согласился Анжело. – Только мне риск не нравится.
– Ты про что? – вскинулся Франко. – Нет никакого риска. Мы же профессионалы. Мы на риск не идем.
– Всегда какая-нибудь подлянка да выскочит, какую и не ждешь, – сказал Анжело. – Меня вот взять: всю жизнь чего не жду, на то и налетаю.
Франко глянул на обезображенное лицо Анжело, силуэтом видневшееся в полумраке салона. Он понимал: напарник говорит не шутя, ничуточки не шутя, – и потому спросил:
– Ты о чем толкуешь-то?
– О том, что эта самая Лори Монтгомери влезла, – выговорил Анжело. – Меня из-за нее кошмары по ночам мучат. Мы с Тони хотели посчитаться с ней, да не смогли. Ее будто Бог бережет.
Франко, несмотря на всю серьезность Анжело, расхохотался:
– Этой Лори Монтгомери писать кипятком от счастья надо, что мужика с твоей-то славой от нее кошмарит. Смех да и только.
– Лично я не вижу тут ничего смешного, – угрюмо бросил Анжело.
– Не заводись на меня, – примирительно сказал Франко. – И потом, вряд ли она замешана в том, что мы тут делаем.
– Дела связанные, – возразил Анжело. – К тому же она заявила Винни Амендоле, что выяснить, как мы умыкнули тело Франкони из морга, – ее личное дело.
– И как же у нее это получится? – хмыкнул Франко. – Потом, если будет хуже некуда, сделать черную работу мы послали Фредди Капузо с Ричи Хернсом. Думаю, тут ты с выводами торопишься.
– Да ну? – Анжело тяжело повернулся влево. – Ты эту бабу не знаешь. Настырная сучка.
– Ладно! – бросил, уступая, Франко. – Хочешь профилонить – скатертью дорога.
Добравшись до конца моста со стороны Нью-Джерси, Франко направил машину прямо к межштатной автостоянке у Палисэйдз-авеню. Анжело упорно продолжал дуться, и он, дотянувшись до ручки, включил радио. Понажимав несколько кнопок, отыскал станцию, которая передавала «песни старые, но душевные». Сделав погромче, Франко принялся подпевать певцу, исполнявшему «Милую Каролину». На втором куплете Анжело подался вперед и выключил радио.
