Эл Ригби - Ночь за нашими спинами
– Уважаемые цепные собачки… или как нас кличут в Городе…
Я смотрю в холодные глаза Львовского, скользящие по нашим лицам. Интересно, чем он так рассержен? Чем мы ему не угодили? Только тем, что пару раз облажались, или…
– Как видите, денек был жарким. Не гарантирую, что остальные будут лучше. И поэтому пункт первый: есть желающие уволиться?
Даже Элм перестает шептаться с Вуги. Все мотают головами, не спуская с шефа глаз. Я ловлю себя на том, что делаю то же самое. Только Джон, повернувшись спиной, смотрит в окно и, кажется, не слушает. Львовский, остановившись взглядом именно на его затылке, продолжает:
– Ценю. Родина, как говорят на Севере, не забудет, товарищи. Итак, объявляю план на следующие дни. Первое: придется пожить здесь. Всем. Без отлучек. Второе: рейды будете совершать не парами, а по одному. Двух пар на Север и Юг оказалось недостаточно, больше мне пока взять некого. В случае опасности будете вызывать друг друга, проверьте телефоны и навигаторы. Третье: внизу, на складе, есть новые винтовки с более высокой пробивной мощностью. Привет от Джея Гамильтона. Советую потренироваться заранее, у них несколько своеобразная система прицела. Только не друг на друге. Вопросы есть?
– Это надолго? – приподнимается с места Дэрил.
– Пока политики не проведут кое-какие мероприятия. Пока количество происшествий не уменьшится. Нам необходимо больше заниматься поисками фабрик роботов. Как вообще такое может быть, что ни одна до сих пор не обнаружена? Вуги?
Призрак разводит руками. Невольно отмечаю, что он снова какой-то очень блеклый.
– А я что? Вы мне предлагаете зондировать все пространство?
Он мертв. Но он сжимается, когда шеф щерит на него зубы:
– Да, именно это я тебе и предлагаю. И ты займешься этим послезавтра.
– А завтра?
Элм поднимается и идет к кухонным полкам. Ставит на плитку чайник и, прислонившись к буфету, смотрит на шефа. Вызывающе. Даже нагло. Тот хмурится еще сильнее.
– Завтра переговоры партии Свободы с партией Единства. Первое из мероприятий, нацеленных на облегчение нам жизни.
– Западный гарнизон? – немедленно вмешивается Дэрил. – Вы рассчитываете…
– Личная просьба Джея Гамильтона. – Львовский не обращает на Грина никакого внимания. – Четыре человека. Ты идешь, Дэрил, как самый болтливый. Ты, Вэнди. Как самая красивая. Нужно представительно выглядеть.
Вэнди кивает без возражений. И кидает на Дэрила быстрый внимательный взгляд.
– Эшри, тебя я бы тоже хотел взять с собой, ты в курсе дел. И Хана.
– А я? – тут же с обидой вскидывается Элмайра. – Ведь я и Джей…
– С тобой у меня будет отдельный разговор. Остальные – можете пока отдыхать. Вуги, Джон, к мониторам. Завтра патрулируете Город, больше мне отправить некого. Будьте очень внимательны, от этого многое зависит. Особенно от тебя, Джон. Я бы взял тебя на переговоры, но Глински лично возразил – похоже, ты первая заноза в его заднице. На этом все.
Шеф с Элм уходят. Еще какое-то время мы сидим, осмысливая информацию. Наконец Кики вскакивает и, потянувшись, довольно сообщает:
– В таком случае я даже рада личному заданию шефа.
– А какое тебе дали задание?
Вэнди задумчиво разглядывает ногти. Вид у нее не очень расстроенный: наверное, рада, что сможет побыть с Дэрилом завтра. И потом. Хоть кому-то наши неудачи на руку.
– Я охраняю Харперсона: его пытались убить.
– Вау! – Грин фыркает от смеха. – Терпения тебе, малышка.
Кики заливается краской и поскорее вылетает из кухни. Вэнди прожигает худую спинку мисс Стюарт взглядом – обращение Дэрила «малышка» ревнивице явно не понравилось.
– Чаю, Дэрил? – наконец мягко предлагает она. – Ты наверняка устал…
Грин соглашается. Но все то время, что Вэнди возится с кипятком, он посматривает на меня. Вскоре они оба уходят, а за ними, грызя кубик сахара, плетется Бэни.
Видя, что и Джон направляется к двери, я окликаю его:
– Хочешь, я сварю тебе кофе? Принести в комнату?
Он благодарно улыбается, но качает головой:
– Не надо, Эшри. Спасибо.
– А… – Не знаю, что еще сказать, боковым зрением вижу, как Вуги с любопытством таращится на нас. – Окей. Ну, если что, мы здесь, ждем Хана, и…
– Буду знать.
Он уходит, прикрыв дверь.
– Хочешь, я сварю тебе кофе? – тут же заливается хохотом Вуги. – Хочешь, я выйду за тебя замуж и рожу тебе пятерых миленьких гуманоидов?
Я швыряю в него чайной ложкой, которая попадает призраку в грудь. Через несколько секунд он уже кружит вокруг меня, напевая:
– Джон и Эшри сидят на дереве, и…
– Заглохни, покойник!
Настроения поддерживать шутку нет, я чувствую, что очень устала. А при мысли о завтрашних переговорах и вовсе подкатывает тошнота. Опять слушать этих двоих, а в итоге мы, разумеется, останемся ни с чем, так как Глински никогда не уступит… Не хочу, не хочу, не хочу.
Хан и Элмайра одновременно появляются на пороге кухни. Пират весь в грязи и копоти, из раны на его предплечье сочится черная жидкость, которая, капая на пол, разъедает паркет. Я вздрагиваю. Все время забываю, что у Хана черная кровь.
Он тяжело опускается рядом со мной, пару секунд пялится в пустоту и падает лицом на стол. С тяжелым вздохом я начинаю почесывать его бритый затылок ногтями и слышу невнятное благодарное: «У-р-р». Элм, встревоженно поглядывая на него, вытряхивает аптечку.
– Орленок, сделаешь что-нибудь попить?
Она садится на мое место и разматывает бинт. Начиная заваривать чай, я смотрю на нее.
– Что тебе сказал шеф?
Элм отводит глаза:
– Объяснил, почему я не могу пойти с Джеем.
– И… почему же?
Она вдруг улыбается:
– Завтра узнаете.
– Куда-куда пойти? – Хан с явным усилием отдирает голову от столешницы и трет глаза кулаками.
– Ты идешь завтра на переговоры с «единоличниками». Вместе с другими нашими.
– Ох, какая новость. Чем обязан?
– Для солидности, видимо. Давай руку.
Бинты заляпаны черным. Кровь дымится на столешнице, оставляя глубокие следы. Отдает железом, а также серой и кислотой… Лучше я даже не буду представлять, что там в венах Хана, если Элм приходится делать перевязку в плотных перчатках и использовать бинт из сверхпрочных волокон.
– Все, герой.
Она закрепляет повязку и целует Хана в щеку.
– Спасибо…
Не знаю, за что он ее благодарит, – за помощь или за поцелуй. Я подхожу и разливаю чай в чашки. Странно… но этот вечер, проходящий без ругани, начинает нравиться мне. Намного больше, чем предыдущие. Мы больше не ссоримся. Враг найден. Или… это обман?
А еще я, кажется, почти понимаю, почему в Городе нет призраков. У кого после такой жизни останутся силы продолжать ее после смерти?
Рык гризли
«Платиновый берег», самый дорогой ресторан Города, расположен на одной из улиц Андерлейка. Нигде больше нет таких просторных залов, огромных окон, столов из светлого дерева, завезенных, вероятно, с Земли. Богатеи жалуют это место. Здесь можно не только отведать то, о чем среднестатистические граждане даже не слышали, но и насладиться хорошей музыкой: в первом зале расположена огромная сцена – больше, чем в театре Станиславского или любом из театров на Трех Бродвеях. Почти не сомневаюсь, что юбилей любого мало-мальски уважаемого члена партии непременно проходит под этими лепными белыми сводами.
И именно здесь состоятся переговоры, в которые я не верю и на которые совсем не рвусь. Зачем им мы? У Гамильтона есть официальные сторонники, пугающие народ куда меньше. Но тем не менее я туда иду. Иду, с трудом удерживаясь на каблуках.
Платье позаимствовано у Элмайры, волосы уложены так, что головой лучше не вертеть, а в сумочке нет ничего, кроме пилочки для ногтей и удостоверения. Предполагается ужин на тринадцать персон – шестеро со стороны «единоличников», шестеро со стороны «свободных» и мэр, который и выступил инициатором встречи. Сейчас же он бодро успокаивает Гамильтона:
– Не сомневайся, мой мальчик, все пройдет лучше, чем Тайная вечеря.
Не помню, чем закончилась пирушка, которую устраивал Иисус, но предчувствия у меня не самые хорошие. «Свободный» поправляет светлую рубашку, слишком официальную для него: обычно он носит те, что больше напоминают сорочки южан – грубоватая ткань, свободный ворот и рукава до локтя. Эта же – с узкими манжетами и накрахмаленным стоячим воротником – похожа на броню. И, несмотря на привычные джинсы и ботинки, облик его значительно изменился.
Ресторан пуст: здесь не будет никого, кроме нас и музыкантов. Вероятно, мэр попросил пригласить их, опасаясь гнетущей тишины, которая непременно повиснет во время ужина. С одной стороны я понимаю его, а с другой…
Это глупо. Они не договорятся, несмотря на все ухищрения, особенно учитывая, что на повестке дня подчинение Западного гарнизона. Глински понимает, что в случае решения в пользу Гамильтона у «свободных» появится козырь.
