Джеймс Роллинс - Кровавое евангелие
Кто-то поддерживающий Корцу был при деньгах.
Падре отошел в сторону, готовясь встретить вертолет.
Если Джордан правильно запомнил написанное в рекламе, машина принимала на борт восемь человек, включая пилота и второго пилота. Выходит, он может столкнуться с восьмью противниками, не обладая при этом какой-либо оборонительной позицией. Учитывая эту горькую правду, Стоун тем не менее достал из кобуры пистолет. На то, чтобы ввязаться в драку и выйти из нее победителем, он не рассчитывал, а поэтому мог лишь надеяться на то, что Корца не соврал и гости не причинят им зла.
Он повернулся к Эрин и негромко спросил:
— Вы можете встать?
Хорошо, если ноги у нее в порядке — вдруг им потребуется двигаться в быстром темпе.
— Попытаюсь, — ответила Эрин.
Встав, она скривилась и, поджав левую ногу, переместила всю массу тела на правую. Влажное кровавое пятно расплылось по левой штанине ее джинсов.
— Что произошло? — спросил Джордан, проклиная себя за то, что раньше не обратил внимания на ее ранение.
Она, опустив голову, посмотрела на низ своих джинсов и пришла в такое же удивление, как и он.
— Это, наверное, волк царапнул меня. Да это пустяк.
— Позвольте мне посмотреть.
Эрин удивленно вскинула брови.
— Я не собираюсь снимать джинсы прямо здесь.
Джордан вынул кинжал из ножен, притороченных к лодыжке.
— Я могу разрезать штанину над раной. Это, конечно, испортит ваши джинсы, зато ваша добродетель не пострадает. — Он улыбнулся.
Эрин, улыбнувшись в ответ, снова села на валун.
— Ну, это уже приемлемо.
Джордан распорол шов кинжалом, прилагая максимум внимания к тому, чтобы не поцарапать ей кожу. Он разорвал ткань, затем опустил оторванную штанину вниз до ее лодыжки. При этом его пальцы действовали вблизи интимных мест, но он всецело был занят только тем, чтобы невзначай не поранить ее, и лишь в необходимых случаях касался ее оголенной ноги, которая при лунном свете выглядела прямо-таки фантастически. Но Стоун этого не замечал. Он смотрел лишь на ее рану, неглубокую, но протяженную, от бедра вниз. С подозрением смотрел на нее, а потом, решив позвать Корцу, закричал, стараясь перекричать гул и грохот винтов приближавшегося к ним вертолета:
— Падре! Беспощадный волк разодрал Эрин ногу. Что ты можешь посоветовать нам по поводу этой раны?
Падре посмотрел на голую ногу Эрин, затем отвернулся и уставился взглядом в пустыню — ясно, что ему стало не по себе. В этот момент он поступил как истинный служитель церкви.
— Тщательно обработайте рану, причины для беспокойства нет.
Эрин обтерла бедро лоскутом, отрезанным от штанины.
Прежде чем Джордан успел разыскать свой походный санпакет, щеголеватый вертолет приземлился. Его винты взметнули им в лицо густое облако песка. Джордан сложил ладони чашечками, прикрывая рану на бедре Эрин.
Изогнувшись на один бок, она из-за его плеча следила за происходящим.
Три человека, все в черном, выпрыгнули из кабины вертолета, не дождавшись, пока опорные полозья достигнут земли. Лица их были закрыты капюшонами, и двигались они необычайно быстро, так же как Корца во время драки. Джордан хотел подбежать к ним, но сдержался и остался стоять неподвижно до тех пор, пока остальные, выбравшись из вертолета, не привели себя в порядок и не окружили их.
Трио, уединившееся с Корцой, шептались на языке, похожем на латынь. Джордан заметил, что на всех надеты воротнички-колоратки — признак того, что все они священники.
Подкрепление сангвинистов.
Эрин поднялась, Джордан встал рядом с нею.
Один из преподобных подошел к ним. Его холодные руки, скользнув вдоль тела Стоуна, забрали его оружие. Нож он или не заметил, или не придал ему значения. В любом случае Джордан был благодарен ему за то, что нож остался при нем.
Еще один из прибывших удалился вместе с Корцей на несколько шагов в пустыню.
Третий подошел к телу беспощадного волка и побрызгал какой-то жидкостью мертвую тушу, словно крестил мертвое животное. Но в его сосуде была отнюдь не святая вода. Вспыхнула спичка, он бросил ее, тело вспыхнуло, и громадный язык пламени поднялся в воздух. Над темными песками поплыл запах горелой шерсти.
Третий падре остался сторожить Джордана и Эрин. Однако, как ей казалось, возникни потасовка, помощи от нее не будет никакой. Отвага, похоже, уже покинула ее. Плечи опустились, она балансировала, опираясь на здоровую ногу. Джордан двинулся, чтобы встать ближе к ней, но стороживший их священник предостерегающе поднял ладонь. Стоун, проигнорировав его предостерегающий жест, обвил рукой талию Эрин.
В пустыне, на некотором отдалении от них, Корца и его компаньон о чем-то ожесточенно спорили, как будто решали участь этих двух оставшихся в живых людей. Джордан пристально следил за происходящим. Оставят ли они их с Эрин здесь, в этом безлюдном месте, или, что еще хуже, покончат с ними так же, как они покончили с этим свирепым беспощадным волком?
На каком бы языке они ни спорили, Корца, по всей видимости, одержал в этом споре верх. К лучшему это или к худшему, Джордан не знал.
Как будто почувствовав на себе его внимательный взгляд, Корца обернулся, и их взгляды встретились. Он показал на вертолет и жестом пригласил его и Эрин подняться на борт.
Джордан все еще не понимал, что их ждет. Он знал, с какой легкостью армейские спецподразделения ликвидируют и людей, и все следы их пребывания на земле. Уготована ли им с Эрин подобная участь?
Мысленно просмотрев разные варианты развития событий, Стоун решил, что наилучший шанс для них уцелеть и выжить — это подчиниться и сесть в вертолет. Он, если надо, не побоялся бы вступить с ними в бой, но победителем из этого боя он бы не вышел. По крайней мере, сейчас.
Он помог Эрин доковылять до открытой дверцы кабины, дважды пригибая голову под вращающимися лопастями. Дождался, пока на борт поднимутся все остальные, бросил последний взгляд на пустыню, оценивая вероятность возможности побега. Но ведь у Эрин была только одна здоровая нога.
Корца оставался у него за плечом, словно молчаливое напоминание о невозможности побега. Подняв лежавшую на песке куртку Джордана, он протянул ее ему. Этот простой жест несколько успокоил Стоуна, и он почувствовал себя чуть более в безопасности.
— После вас, — галантно объявил падре.
Джордан, укутав курткой плечи Эрин, помог ей подняться в вертолет. Она чуть помедлила, наклонившись перед отверстием люка.
Как он и ожидал, внутренность салона вертолета поражала своей роскошью. Мягкий голубой свет падал на стены, декорированные панелями из темного дерева. Запах дорогой кожи щекотал ноздри. Плавные обводы смотрелись просто потрясающе. Это был совсем не тот общецелевой вертолет, на котором он обычно летал. Но сейчас Стоун отдал бы все на свете за то, чтобы очутиться на привычном для него борту.
— Осталось всего два свободных места, — сказала Эрин.
Джордан, окинув салон беглым взглядом, понял, что она права.
— Выходит, Корца, одному из нас предстоит путешествие в багажном отсеке?
— Я должен извиниться перед вами. Они рассчитывали взять на борт только одного меня, ну и, возможно, уцелевшего мальчика. Придется смириться с тем, что будет немного тесно, но лететь недолго.
Эрин оглянулась назад на Джордана, ожидая, что он скажет.
— Мы можем вдвоем уместиться на одном сиденье, — сказал тот и показал на одно из больших роскошных сидений, расположенных позади.
Она кивнула и, протиснувшись через колени людей, уже занявших места, села, сжавшись и сдвинувшись насколько возможно в одну сторону, чтобы освободить место для Стоуна.
Джордан последовал за ней и сдвинул застежку ремня безопасности на максимально возможное расстояние, перед тем как втиснуться на сиденье рядом с ней.
— У моей мамы была куча детей, — объяснил он, пристегивая одним ремнем их обоих. — Она обычно сажала нас попарно на одно сиденье и пристегивала одним ремнем. А у вас было не так?
Ее грустный голос прозвучал глухо:
— Моей маме не дозволялось водить машину. Как, впрочем, и никому из женщин.
Джордан невольно припомнил то, что она сказала совсем недавно: Я наблюдала, как церковь используется в качестве инструмента силового давления в борьбе против слабых. Сейчас он решил не продолжать разговор об этом, а расспросить ее позже.
Корца забрался в вертолет последним. Священник был меньше ростом, чем Джордан, и Эрин было бы менее тесно и более удобно, будь она пристегнута одним ремнем с Корцой, но Джордан был больше чем уверен, что такого падре не допустил бы.
Рун сел на последнее свободное сиденье, расположенное как раз напротив них. Накрытый капюшоном сутаны, сосед Корцы склонился к его уху и что-то зашептал. Джордан, не разобравший ни слова, был тем не менее уверен, что рядом с Корцой сидела женщина. Это повергло его в удивление. Она была человеком? Или церковь нанимала женщин-стригоев, чтобы пополнять ряды сангвинистов?
