Ирина Голунцова - Жженые карты (СИ)
– Эй, скажи мне хоть что-то, а то я уже начну бояться за тебя. – Судя по всему, Тамара уже не плакала и даже пыталась улыбнуться, приободрить его.
Не знал Антон, сработало ли бы это, но включившийся в следующий миг свет помог ему отбиться от опасных страхов. Он увидел ее, живую и невредимую, с перепуганным взглядом и неотразимой улыбкой.
– Да. Я в порядке. – Собственный голос вернул ему самообладание, если он мог говорить, то победа над паникой могла считаться состоявшейся.
Поднявшись с пола, Антон отыскал запасную связку ключей в потайном шкафчике – что не говори, но использовать старые добрые замки было куда более целесообразным, нежели электронные механизмы. Один внеплановый перебой в системе подачи электроэнергии – и преступник на свободе.
Отперев дверь камеры, парень помог сестре подняться. Ее кожа покрылась холодным потом, руки дрожали, а глаза сыпали опасливые взгляды направо и налево. Она выглядела растерянной и беспомощной, какой обычно не представала перед окружающими людьми, предпочитая выставлять напоказ буйную натуру. Похоже, девушка испугалась гораздо сильнее его, что немного смутило Антона, ведь это она, его старшая сестра, привыкла всегда его успокаивать.
– Ладно, – положив Тамаре руку на плечо, парень постарался выдавить из себя голос, полный спокойствия и уверенности. – Он ушел. Но нужно вернуться к остальным и посмотреть, что там произошло.
– Тогда почему мы все еще стоим здесь? – В шутливой манере отозвалась шатенка.
Антон не стал оттягивать момент, поэтому пошел вперед. Сестра следовала за ним, не отставая ни на шаг, однако о ней он позабыл, когда перед глазами начали представать последствия побега Константина. Вывернутые наизнанку двери в спальном вагоне напоминали открытую пасть опасного чудовища. Дотронувшись до них, парень с ужасом представил, какой силой нужно обладать, чтобы погнуть металл.
В главном вагоне ситуация обстояла еще хуже. Шкафы повалены, образуя труднопреодолимые препятствия, а вместе с ними пол устилала разбитая вдребезги техника. Фонтан искр плескал из оголенных оборванных проводов, некогда подсоединенных к лампе. Ночной воздух, ворвавшийся через открытую дверь, наполнил помещение липким холодом.
Антон, наверное, так продолжал бы осматривать последствия молниеносного сражения, если бы его не отвлек раздраженный возглас. Они с Тамарой метнулись к источнику звука, перепрыгивая через завалы, пока не обнаружили Николая, склонившегося над неподвижно лежащим командиром. Антон не успел испугаться, его первой мыслью даже стала догадка о том, что именно светловолосый парень перезапустил генератор и возобновил подачу электроэнергии. Он устал бояться, сил совершенно не осталось.
– Он… мертв?
Казалось, их с Тамарой присутствие стало для Николая неожиданностью. Как только он обернулся в их сторону, Антон смог в подробностях рассмотреть умиротворенное лицо Сергея, его русые волосы, слипшиеся от крови.
– Если ничего не сделать – будет. – Бесстрастным голосом отозвался парень, после чего обратился к шатену: – Помоги мне перетащить его.
Дальше Антон действовал на автомате. Они переместили Сергея на больничную койку, сохраняя при этом полное молчание. Когда медик принялся с лихорадочной быстротой выдвигать ящики в поисках необходимых лекарств и приборов, шатен отошел назад и оперся спиной о стену. Перед его взором мелькали белоснежные бинты, в мгновения ока впитывающие темную кровь. Запах йода бил по носу, звук рвущейся ткани проникал в голову, отчего казалось, что клетки мозга расщепляются на части. Тамара стояла рядом и таким же тупым взглядом наблюдала за действиями их товарища. Но стояли без дела они недолго – Николай сухим голосом велел помочь ему.
Принести шприцы. Подключить систему наблюдения за жизненными показателями. Подать зажим, сверло. Звук ожившей машины подобно раскаленному металлу выжег все эмоции. Звон аппаратуры, оповещающей о критическом состоянии пациента, заполнил помещение, как густой гель, не давая шелохнуться. Давление под черепной коробкой росло, это убивало Сергея изнутри. Возможно, все бы обошлось, если не полученная этим днем травма, но единственный способ помочь ему – это пойти на риск, провести удаление участков черепа. Эта операция называлась краниэктомией: в мозг через отверстие, просверленное в черепе, вводят интравентрикулярный катетер и откачивают избыточную цереброспинальную жидкость. За счет чего снижалось давление. Но у них не имелось должного опыта, Николая приобрел навыки умелого полевого врача, однако давно не практиковался в хирургии, если вообще практиковался. Антона терзали сомнения, опасения, однако он был беспомощен. Оставалось только наблюдать и надеяться на чудо.
Шатен бросил мимолетный взгляд на сестру – лицо ее приобрело нездоровый серый цвет, глаза блестели от подступающих слез. Как он мог ее успокоить, если сам едва не валился с ног от страха и отчаяния? Дотронувшись до руки Тамары, он крепко сжал ее и не отпускал, надеясь, что это прибавит девушке сил. Прибавит сил ему. Хотел бы он просто наплевать на все, сесть за управление поезда и уехать в Сочи. Спасти себя и друзей. Но было что-то еще.
Колкий звук систем диагностики жизненных показателей бил по ушам. Тяжелые, насытившиеся багровой жидкостью бинты со шлепками летели в металлическую миску. Церебральная жидкость от примесей крови приобрела грязно-розовый оттенок.
– Мы убьем их.
Тамара еще крепче сжала его руку и повторила:
– Мы убьем их. Они так просто не отделаются.
Темно-багровая капля медленно скатывалась по лбу Сергея. Достигнув белоснежной подушки, она исчезла, оставив после себя расплывчатый след.
– Как?
Молчание длилось чуть больше половины минуты, отчего Антон уже решил, что Тамара пропустила вопрос мимо ушей. Но она измученно ухмыльнулась, словно идея, посетившая ее, не принесла особой радости.
– Как сказал один человек, порой только зло может победить другое зло.
Глава 16
АЗИЗА
Когда в последний раз она не просыпалась замерзшая и продрогшая? Да когда она вообще спала?
Отсыревшие бетонные стены не давали завывающему ветру занести холод в помещение, однако Азиза вряд ли сильнее расстроилась бы. За невозможностью развести костер она вынужденно, завернувшись во все свободные одеяла, пыталась бороться с ознобом. От покрывал пахло гнилью и застоявшейся водой, но к запаху девушка привыкла. Ей не давала покоя зудящая рана на плече, оставленная огнестрельным оружием. Организм делал свое дело, мышечные ткани постепенно срастались под слоем углеродной корки. Пуля прошла на вылет, повредив ключицу, вероятно, раздробив ее на осколки, отчего шевелить левой рукой не представлялось возможным из-за боли.
Часть одеяла потемнела от крови, наводя Азизу на мысль, что ей не удалось должным образом обеспечить себе первую помощь. Отец учил ее, как правильно применять в таких случаях углеродный покров. Поскольку они дышали медленнее и нуждались в меньшем количестве кислорода, кровь имела более вязкую структуру, а сердце не разгоняло ее с бешеной скоростью. Но с такой анатомией девушка не могла понять без посторонней помощи, повреждена ли у нее вена или артерия. Оставалась лишь боль.
Такое случалось и прежде – на них охотились люди, им с Константином приходилось разделяться, прятаться, но он всегда возвращался к ней. А сейчас он пропал, опять. Словно ему надоело обременять себя заботами о выросшем ребенке, его переменчивость выводила Азизу из себя. Но разозлиться ей не дал болезненный спазм в животе, напоминающий о старой ране.
– И что ты сделал, когда в меня выстрелили? – Стуча зубами от холода, прошептала Азиза. – Ты только позабавился… ты не убил ее, даже не попытался.
Ей хотелось плакать от бессилия. Константин всегда требовал от нее безоговорочного подчинения, послушания, в то время пока он сам нарушал свои правила. Вот и ей захотелось обрести себя, показать, что она набралась достаточно опыта для выживания. Если так сложно существовать без окружения, то почему бы не обзавестись своей командой? Избавиться от страдания в одиночестве? Азиза не знала, обладал ли ее отец способностью к «обращению» других людей, поэтому она взяла инициативу в свои руки. Раз им не позволено жить в обществе, то они могли бы создать свой дом и заселить его теми, кто смог бы разделить их утрату. Но все вышло не так.
– Хотя, почему не так? – Раскачиваясь из стороны в сторону, то ли пытаясь согреться, то ли от нервного возбуждения, прошипела девушка. – Все прошло идеально. Но ты помешал закончить! А потом их всех убили!..
И даже ее лучшее творение обернулось к ней спиной.
Солдаты в поезде, не раздумывая, открыли по ней огонь, но Антон не потянулся к оружию в первую очередь, а пытался поговорить. От этого она непроизвольно растерялась, но поняла, что лучше сначала делать, а потом разбираться с последствиями. К тому же, ей было не до этого.
