Уилл Лэвендер - Тест для убийцы
— А Трой? — вставил реплику Брайан. — Тот самый Трой Хардингс, который по электронке подтвердил заговор?
— Этого недостаточно, — сказал Дэннис. Он отбросил ногой одеяло и принялся перебирать ногами так, словно ехал на велосипеде. Мэри помнила эту его причуду. Каждый раз, когда нервничал, Дэннис ложился на пол и начинал вот так перебирать ногами. Иногда это длилось полчаса, иногда дольше; Мэри надоедало смотреть на него. — Они просто спросят, что мы делали в Кейле, тратя время на поиски девушки, которую уже лет двадцать полиция найти не может. Мне вообще не стоило участвовать в этой… безумной затее. Господи, Мэри, у меня же завтра экзамен.
Мэри впервые вспомнила о своем втором предмете. Утром у нее должна быть лекция по литературе. Они заканчивали «Стеклянный город», и Мэри не хотелось пропускать итоговое обсуждение романа. Но сейчас она уже понимала, что не успеет в университет вовремя.
— Мы с таким же успехом могли бы обратиться в полицию, если рассуждать в этом направлении, — насмешливо произнес Дэннис.
— Может, и придется, — сказала Мэри неуверенно.
— И что мы им скажем? Поведаем о ложных версиях, фальшивой книге и о том, что, по нашему мнению, мы участвуем в хитроумной игре профессора Уильямса, который исчез с лица земли? Да нас попросту засмеют. Мэри, такое даже в голове не укладывается. Сплошная бредятина.
Все трое лежали, уставившись в потолок. Мэри, конечно же, возразить было нечего. «Бред» — вот слово, которое как нельзя более точно описывало сложившуюся ситуацию. Дэннис улегся напротив Мэри и продолжал трясти ногами, считая шепотом.
— А ты что думаешь, Брайан? — спросила Мэри.
Брайан молча лежал на своей половине кровати.
— Не знаю, — вздохнул он.
Мэри видела, что, подобно ей, Брайан изводит себя, снова и снова прокручивая в голове все сложности этой игры.
— Я всерьез… всерьез подумываю врезать ему.
— Кому? — поинтересовался Дэннис.
— Уильямсу. За все, что он натворил. Я уже неделю не спал. Я просто не могу… никак не могу выбросить все из головы. Понимаете, если бы я только мог добраться до него и заставить отвечать на вопросы. Даже если бы он сказал, что Дианна мертва, это было бы уже кое-что.
— Она еще жива, — тихо сказала Мэри.
— Сама ситуация заставляет меня думать о жене Ормана, — произнес Брайан.
Дэннис перестал перебирать ногами.
— Ты о чем? — спросил он.
— Да об этом, — ответил Брайан. — О том, что происходит. После того как я подобрал ее тогда ночью, я все думаю, замешана она здесь, или Уильямс просто… — Брайан умолк, не в силах выразить свою мысль.
— Какой ночью? — поинтересовался Дэннис.
— Я заметил ее на Монтгомери-стрит. Около реки Тэч. Ее… избили. Она сказала, что-то произошло между ней и тем парнем, который присматривал за их яхтой. Сказала, что он бывший полицейский. Она просила не говорить ректору, потому что боялась, что Орман прибьет этого парня.
— Свина, — прошептал Дэннис.
Брайан резко выпрямился в кровати.
— Что ты сказал? — спросил он.
— Парня, который сторожит их яхту, — ответил Дэннис, — называют Свином. Вот откуда Уильямс позаимствовал имя злодея для своей истории.
Лежа в постели в другой части комнаты, Мэри пыталась обдумать услышанное. Она вертела в уме слова приятелей, сопоставляла истории о двух пропавших девушках с новым рассказом, в котором фигурировали жена Ормана и отставной полицейский по прозвищу Свин. Но Мэри так ни к чему и не пришла. Мысли путались, а в голове царила полная неразбериха, совсем как после болтовни бармена о теории строения Вселенной. Что реально, а что вымысел? Кто участвует в заговоре, а кто нет? Мэри повернулась на спину и закрыла глаза.
— А что их связывает? — спросила она, прежде чем поняла, что произносит эту фразу вслух.
— Не знаю, — ответил Брайан. — Но у меня сейчас такое чувство, что совпадение не случайно. Слишком подозрительно, понимаете? Каким образом Элизабет Орман оказалась там как раз в тот момент, когда я возвращался в университет? Как будто… как будто она меня поджидала.
— Надо идти в полицию, — предложила Мэри.
— Нет, — запротестовал Дэннис едва слышно, чуть ли не шепотом.
— Что значит «нет»? — возмутилась Мэри.
— А то и значит. Исключено. Еще слишком мало доказательств, Мэри.
— Возможно, чья-то жизнь в опасности, Дэннис. Это уже не… как их там… танграммы. Это вопрос жизни и смерти.
Мэри вдруг поняла, что встала с кровати и движется к Дэннису через всю комнату. Она оказалась перед ними в одном нижнем белье, но ей было плевать. Девушка уже не владела собой, своими эмоциями; она дошла до предела. Мэри так разозлилась на Уильямса, Дэнниса, Полли за то, что каждый из них в этом участвует. Она так хотела, чтобы жизнь вновь стала прежней, когда все происходящее было всего лишь учебным заданием. Но в какой-то момент они пересекли воображаемую грань, и игра выплеснулась в реальный мир.
— Я знаком с Элизабет Орман, — сказал Дэннис.
Мэри застыла на месте. Она знала, что означает эта интонация, это с виду безобидное слово «знаком», и от самой мысли у Мэри подкосились ноги, и, вернувшись к кровати, она рухнула вниз, зарывшись лицом в подушку.
— В смысле? — спросил Брайан.
— Ну, я ее знаю. Мы знакомы. Послушайте…
Дэннис снова принялся крутить воображаемые педали. Мэри была не в силах его слушать. Все тело гудело и отдавалось в ушах пронзительным гулом, наполнившим ее давней знакомой болью.
— Послушайте, — повторил Дэннис, яростно пиная воздух и отрывисто надрывно дыша. — Я кое-что от вас утаил. Я сообразил только после… после упоминания о Сан-Франциско.
— При чем здесь Сан-Франциско? — недоумевал Брайан.
— Ну, это не единственное совпадение, но именно оно запало мне в память, — ответил Дэннис. — Мать Полли бросила дочь и уехала в Сан-Франциско. Элизабет говорила, что ее мать тоже убежала в Сан-Франциско с каким-то парнем. Вот тогда я и подумал о ее связи с Уильямсом.
34
Дэннис Флаэрти поведал об Элизабет Орман. Но выложил, конечно, не все: лишь кое-какие мелочи. Он рассказал о яхте и о причинах, по которым согласился пойти в тот день на реку. Рассказал об их отношениях с Элизабет и о том, что она говорила ему в отеле «Кингсли». Рассказал о своем разговоре с ректором Орманом в тот вечер, когда пробрался в его дом на холме. А потом рассказал и свою тайну: когда-то давно Элизабет Орман встречалась с Леонардом Уильямсом.
— Много лет назад, — объяснил Дэннис. — Она не принимала эти встречи всерьез, понимаете? Для нее он был всего лишь мимолетным увлечением. Но Уильямс никак не хотел отстать от Элизабет. Думаю, он всерьез влюбился. Когда Элизабет попыталась порвать отношения, Уильямс не на шутку разобиделся. Начал с ума сходить. Слал ей цветы каждый день. Приходил к их дому и просто стоял на улице, наблюдая за ней. Элизабет испугалась. В конце концов она пожаловалась ректору Орману, и тот был вне себя от ярости. Он обвинил Уильямса на собрании преподавателей. Вышел серьезный скандал. Настоящая трагедия. Дошло до драки прямо на третьем этаже «Карнеги». Уильямсу объявили выговор и временно отстранили от работы, точнее, послали преподавать куда-то за границу. Ну чтобы хоть как-то избавиться от него, понимаете? После возвращения Уильямса ректор снова забеспокоился. Тогда старик и нанял этого парня, бывшего полицейского, присматривать за яхтой. Он боялся, что Уильямс повредит ее или еще что-нибудь натворит. Возможно, профессор уже грозился поджечь яхту. А этого полицейского, конечно же, зовут Свин Стивенс.
— Как думаешь, он тоже в этом замешан? — спросил Брайан.
— Нет, — ответил Дэннис. — Мне кажется, Уильямс вставил Свина в свою историю, чтобы как-то досадить Орманам. Подобная ирония в его духе. Юмор чернее некуда. Уильямс рассказывал мне про Элизабет во время нашей беседы. Он оказался вполне открытым человеком. Сказал, что с Элизабет не было ничего серьезного, но ректор, который всегда его боялся, раздул из мухи слона. Вот только…
— Ты о чем? — настаивал Брайан.
— Никак не могу понять, к чему все это. Ума не приложу, зачем Свину бить Элизабет. Если только… Понимаете, если только это не случайность и однажды ночью Свин просто не слетел с катушек. Черт, я правда не знаю.
— Уильямс говорит, что случайностей не бывает, — заметил Брайан с явным сарказмом в голосе. — На все есть причина.
Парни рассмеялись, но Мэри их не слушала. Она не могла думать ни о чем, кроме Дэнниса и Элизабет Орман. В голове вспыхивали различные образы, отвратительные картины их свиданий. Подобные мысли не должны ее тревожить, Мэри это знала. Когда-то их с Дэннисом что-то связывало, давно уже — о Господи, на первом курсе еще! — и теперь все кончено. По крайней мере она так думала. Надеялась. Но образы никак не исчезали, продолжая терзать Мэри. Чтобы избавиться от них, она закрыла глаза, однако видения только усилились, стали еще ярче. Мэри вдруг захотелось оказаться дома, подальше от этой неразберихи, от этой игры. Она почувствовала, как на глаза навернулись горячие слезы, и уже ничего не оставалось, как дать им волю.
