Ярослав Питерский - Дорожный реквием
— Ну, ты сразу от негатива отталкиваешься! — упрекнула его Сливнина.
— Да, я тоже думаю. Этот ноготь — мог одной из убитых принадлежать!
— Может! Ладно! Завтра начнем работать! И все осмотры трупов перелопатим! Посмотрим — может действительно, у какой, ни будь — ноготок сломан! За машиной с утра наблюдение и чтоб — ни, ни! Никому информацию! Никому! За каждым шагом его следить! Куда поехал, зачем маршруты! Постараться надо — его путевые, выдернуть за год! Постараться надо сличить и выяснить все контакты! Все! По возможности — все, что мы можем о нем узнать! Картотеку помету отсидки! И еще — он собака не должен даже чухнуть, что мы его пасем! Иначе — хана, уйдет на дно! В отлежку! И тогда все! Хитрый он скотина!
— Это то понятно! А теперь — ты поведуй как сходил к однокласснику в гости?! — Сливнина откусила яблоко и, жуя, уставилась на Алексея.
Степанов, подробно рассказал о поминках. Он, старался не упустить малейшей подробности. Причем, делал, это он, даже — не из — за Ирины и Разина. А, ради своей тренировки памяти. Говоря в слух — воспоминания и наблюдения, он анализировал. Какая складывается картина. Когда он закончил рассказ, Ирина спросила первая:
— Значит, ты думаешь, что жена, у него, ничего не подозревая — становиться наводчицей на жертвы?
— Не знаю. С первого взгляда — она наивная дура! Но это первое! Может — она такой хотела показаться. Может действительно. Может, и нет. Но, то, что они тусуются в клубе это точно! И там наверняка — теток жертв он припасывал. Может он таким Макаром мстит бабам, что его баба не рожает! Кто его знает?! Но нам еще обязательно надо проверить — ходили ли жертвы на эти вот вечера! И главное — посещали ли они магазин Варвары!
— Да, я думаю — на не тоже картотеку дернуть надо по мету отсидки! — предложил Разин.
— Молодец! Обязательно! Дай команду своим орлам! И, что бы через канцелярию генерала! Так быстрее будет! Он сам заинтересован, что бы мы этого козла поймали! — Степанов почесал подбородок и, задумавшись — посмотрел в темное окно.
— А, я, что, теперь — не нужна, буду? — встревожено спросила Ирина. — Если ноготок совпадет с убитой. То можно его просто дергать!
— Ты погоди! Для тебя завтра же работа найдется! Пойдешь в магазин! И два дня будешь в этот сельмаг ходить как на работу! Что бы всю душу выложила этой Варваре. Что б, послезавтра, я пришел на танцы и, о тебе — она, полную биографию дала! А ее мы тебе придумаем! Ну, надо же! Ну, Андрюша Жук! Действительно Жук! Ладно, разливаем — допиваем и расходимся! Завтра трудный день!
В этот момент подал голос, храпевший до этого Попова. Высунув голову из — под одеяла, он противно пробубнил:
— И то, правда! Расходитесь уже! Сколько можно! Завтра мне вставать не свет не заря! А вы тут разговоры устроили — планерка, какая то!
— Лежи — горе водитель! Ты уж нам тут не указывай! — осадил его Степанов.
Разин, поднялся с кресла и, убрав со стола, пустые бутылки — виновато сказал:
— Ладно — пойду я! Идти действительно пора!
Степанов кивнул головой и покосился на дверь. Ирина сидела, как не в чем не бывало. Она пристально смотрела на Алексея. Поймав его взгляд — женщина слегка поддернула юбку — оголив стройную ногу. Степанов покосился на красивый изгиб бедра и помотал головой.
— Не поняла? — шепнула Ирина.
— Не сегодня! Идти не куда не охота! А тут сама видишь — свидетель не нужный!
— Фи! — женщина дернулась и, затушив сигарету в пепельнице, вскочила с кресла. — Проводи меня! Хоть пальто подай!
Степанов тяжело вздохнул и поплелся за ней к двери. Он почувствовал, что действительно перебрал с алкоголем. Голова гудела и хотелось спать. Вяло, подав пальто Сливниной, он хлопнул ее по попке и закрыл дверь. Не раздеваясь, Алексей повалился на кровать и через, несколько минут — уснул крепким сном. Этой ночью ему ничего не снилось.
Глава 9
На следующее утро Алексей проснулся с головной болью и плохим настроением. Покосившись из — под одеяла на замерзшее от мороза окно — он даже не сразу вспомнил, где находиться. Но потом, осмотревшись, в убогом интерьере гостиничного номера сел на край кровати и закурил. Степанов замечал, что когда он просыпается и не может вспомнить, где находиться — это плохая примета, и ничего хорошего грядущий день не приготовит. Хотя Алексей и не был суеверным, но все же замечал, что иногда — приметы совпадают с реальностью жизни.
Умывшись под ледяной водой гостиничного умывальника, он вышел на улицу. Небо было затянуто противными, бесконечными, серыми тучами — не пропускавшими и лучика солнца. Они усугубляли и без того мерзкое настроение похмелья. Посмотрев на деревенскую улицу уходящую в даль, Степанов вдруг вспомнил свое детство — когда вот так же, противными хмурым утром — он, мальчишка, шел из дома в школу по поселку. Мечтал по скорее стать — взрослым и навсегда уехать из Рогачево. «Господи! Как жизнь то быстро проходит! Уж скоро старость — а ничего не изменилось! Ничего! И главное — ничего так и не успел сделать, или не смог — о чем мечтал! Эх, вернуть бы все назад! Назад — то хмурое утро двадцать пять лет назад!» — подумал Алексей и печально улыбнулся.
В это момент, рядом скрипнув тормозами — остановилась «Волга» Попова. Из салона доносился голос Шнура. Степанов покачал головой и сел в автомобиль. Попов напротив находился в прекрасном расположении духа. Он подпевал певцу и то и дело поддергивал в такт головой:
— Что Алексей Иванович, головка то бо — бо?
— Заткнись! Останови лучше у аптеки — я аспирина куплю.
— Я вот что вам хотел сказать Алексей Иванович, вы если это, что надо то с комнатой — то не стесняйтесь! Я то мужик все — таки! Понимаю! — непринужденно говорил Владимир, крутя баранку.
Машина плавно скользила по дороге. Степанов поморщился и с удивлением посмотрел на водителя:
— Ты это о чем?
— Как о чем? Если вам надо — с женщиной остаться, ну на ночь, то скажите — только за ранее! А то когда я уже завалился спать — то ко мне лучше не подходить!
Степанов, застонал, но ничего не ответил. Попов, покосившись на шефа, как ни в чем не бывало — продолжал:
— Я, ведь вижу — как на вас эта Сливнина смотрит! Она просто вас — жрет взглядом! И вчера — наверняка хотела остаться! Да и прокурорша!
— Что прокурорша?
— Вы, что это не видите? Она ж тоже на вас запала! А Ирина эта вас ревнует к ней! Я сразу просек! Я то в этих делах — мастер профессионал! Завсегда могу женскую симпатию определить! И ревность тоже! В общем — должен сказать. Пользуетесь вы успехом у женщин!
— А ну — заткнись! — прикрикнул Степанов и вновь поморщился от усилившейся головной боли.
В кабинете Сазонова, его ждал Разин. Он, уткнувшись в бумаги, что — то читал. Алексей, молча прошел к окну и, взяв стакан — налил воды из графина. Бросив в него, две таблетки аспирина, он дождался — когда лекарство с шипеньем, раствориться и выпил. Разин оторвал и с удивлением голову от бумаг и смотрел на Степанова. Тот снял дубленку и облегченно вздохнул:
— Вот сейчас легче будет!
— Здрасте Алексей Иванович! Что голова?!
— Да, уж годы! Раньше бывало — я заканчивал пить водку в три ночи, а в восемь на планерке сидел как огурчик! А сейчас! Ну, что там у тебя? Как дела!
— Ну, вот видите! Всех своих кого — смог выставил, на внешнее наблюдение за Жуком. Двоих — под видом, дорожной инспекции, я отправил — проверять путевые, в водоканал, где — он работает. Двое — над архивами работают. В общем — все пока по плану. Я вот изучаю телесные повреждения всех жертв. Но пока ничего! Нет ни у кого в описании сломанных ногтей! Даже — накрашенных, красным лаком, нет! То — сиреневый, то синий! Нет — не везет!
— Ну, ладно, ладно! Ты не торопись! Внимательней!
— Да, и еще — у нас опять уход человека заявили! Вот!
— Что?! — Степанов вскочил со стула. — Что же ты с этого то не начал!
Да, я посчитал, что это как — то не связанно с нашим делом?!
— Что? Ты, что такое говоришь? Уход человека и не связанно! Как это? Почему?
— Дело в том, что район то у нас большой! Деревень то много! И территория большая. А уход заявляют не в Рогачево, а в Егоршево! А это пятьдесят километров! Такого еще не было просто по делу! Наш то — мочил в Рогачево! И не выезжал за пределы границ поселка и его окрестностей!
Степанов задумался. Допив, воду с аспирином, он закурил.
— А кто ушла — девушка?
— Хм, да!
— Молодая?
— Ну! Лариса Егоровна Турбина. Двадцать три года. Проживала с женихом в Егоршево. Туда в Егоршево Сазонов поехал — он сам вызвался. Я не стал противиться — отправил старика. Пусть. Он ведь и так себе места не находит, жалко! Пусть почувствует себя нужным!
Степанов, вздохнул и, посмотрев на спичечный коробок, лежавший на краю стола — подкинул его несколько раз щелчком пальцев.
