Тесс Герритсен - Хранитель смерти
— То есть в психушку? — уточнил Фрост.
— Не совсем. Это была очень дорогая частная школа для мальчиков с его… э-э… наклонностями. Местечко на природе с круглосуточным надзором. Он пробыл там три года. Его горячо любящие родители купили домик неподалеку, только для того чтобы находиться поблизости. Они разбились в личном самолете, направляясь на свидание с сыном. В результате Джимми и его сестра унаследовали огромное состояние.
— А Джимми стал не только психованным, но и очень богатым козлом, — добавил Трипп.
«Специальное исправительное учреждение. Место на природе».
Внезапно Джейн вспомнила беседу, которую вела накануне с Кимбаллом Роузом. И спросила:
— А это частное заведение случаем не в Мэне находилось?
Кроу удивленно поднял глаза.
— Как ты догадалась, черт возьми?
— Просто мы знаем еще одного богатенького психа, попавшего в исправительное учреждение в Мэне. В заведение для проблемных мальчиков.
— О ком это ты?
— О Брэдли Роузе.
Повисло долгое молчание — Кроу и Трипп переваривали поразительную новость.
— Вот хрень-то, — ругнулся Трипп. — Такое совпадение просто невозможно. Если эти два парня находились там в одно и то же время, они наверняка знали друг друга.
— Расскажи еще что-нибудь об этой школе, — попросила Джейн.
Кроу кивнул, его лицо приобрело сурово-сосредоточенное выражение.
— Институт Хильцбриха был особенным, весьма дорогим заведением. И с узкой специализацией. В сущности, это была закрытая больница посреди леса — возможно, идея неплохая, если иметь в виду, каких именно пациентов там лечили.
— Психопатов?
— Сексуальных преступников. Любых — от многообещающих педофилов до насильников. Это доказывает только то, что и у богатых есть свои извращенцы. Но у них есть еще и адвокаты, которые умудряются ограждать этих ребят от системы правосудия, а такое заведение — альтернатива для богатых. Наслаждайся себе изысканной пищей, а команда терапевтов тем временем попытается убедить тебя, что нехорошо мучить маленьких девочек. Проблема состояла в том, что, похоже, это не очень-то помогало. Пятнадцать лет назад один из так называемых выпускников похитил и покалечил двух девочек — это произошло спустя несколько месяцев после того, как институт объявил, что он может спокойно вернуться в общество. Начался большой судебный процесс, и школу пришлось закрыть. С тех пор ее больше не открывали.
— А Джимми Отто? Что произошло после того, как он уехал оттуда?
— В восемнадцать лет он вышел из дверей этого заведения свободным человеком. Но ему не потребовалось много времени, чтобы снова взяться за свое. Через несколько лет его задержали за преследование женщины в Калифорнии и угрозы. Затем его арестовали и допросили прямо здесь, в Бруклайне, по поводу исчезновения одной молодой женщины. У полиции не было достаточных оснований удерживать его, так что Джимми отпустили. Та же история произошла тринадцать лет назад, когда его снова задержали и допросили в связи с исчезновением другой женщины из Массачусетса. Но он внезапно исчез — еще до того, как полиция завела на него дело. И никто не знал, куда он делся. А затем, год спустя, его обнаружили в могиле, на заднем дворе в Сан-Диего.
— Ты прав, Трипп, — согласилась Джейн. — Он получил по заслугам. Но почему же мать и дочь сбежали? Если они убили его, если они просто защищались, зачем нужно было собирать вещички и сбегать, словно преступницы?
— Может, потому что они и есть преступницы? — предположил Кроу. — Они уже тогда жили под вымышленными именами. Мы не знаем, кем они были на самом деле и что заставило их сбежать.
Джейн подперла голову руками и начала растирать виски, стараясь массажем снять боль.
— Черт возьми, это дело все усложняется, — пробормотала она. — Я не могу отслеживать все его нити. У нас есть жертва в Сан-Диего. А здесь — Убийца-археолог.
— И, похоже, связывает их эта молодая женщина, имени которой мы не знаем.
Джейн вздохнула.
— Ладно. Что еще нам известно о Джимми Отто? Какие-нибудь другие задержания или связи с нынешним делом?
Кроу принялся листать свои записи.
— Да всякие мелочи. Взлом и проникновение в Бруклайне, Массачусетс. Нетрезвое вождение и превышение скорости в Сан-Диего. Еще одно нетрезвое вождение и сумасшедшее превышение скорости в Дуранго… — Он запнулся, внезапно осознав значение последней детали. — Дуранго, штат Колорадо. Это ведь недалеко от Нью-Мексико?
Джейн подняла голову.
— Прямо у границы. А что?
— Это произошло в июле. В тот же год, когда пропала Лорейн Эджертон.
Потрясенная этой информацией, Джейн откинулась на спинку стула. «И Джимми, и Брэдли, — подумала она, — в одно и то же время были неподалеку от каньона Чако».
— Ну конечно же, — тихо проговорила она.
— Думаешь, они охотились вместе?
— Пока Джимми не убили в Сан-Диего. — Риццоли поглядела на Фроста. — Вот теперь все наконец-то сошлось. Мы нащупали связь между Джимми Отто и Брэдли Роузом.
Фрост кивнул.
— И Джозефиной, — добавил он.
20
Джозефина с трудом пришла в себя и, судорожно глотнув воздуха, проснулась; ее ночная рубашка была насквозь пропитана потом, а в груди глухо колотилось сердце. Призрачные занавески тонкой дымкой колыхались перед озаренным луной окном, а в лесу, который окружал дом Джеммы, ветви, пошумев немного, затихли. Сбросив влажное одеяло, Джозефина устремила взгляд вверх, в темноту, и ритм сердца начал замедляться, а пот — остывать на коже. Она прожила в доме Джеммы всего неделю, а дурной сон уже вернулся. Сон с выстрелами и окровавленными стенами.
«Всегда подмечай свои сны, — учила ее мама. — Они словно голоса, напоминающие об уже знакомых вещах, нашептывающие то, что ты еще не успела обдумать».
Джозефина знала, что обозначает этот сон: пора уезжать. Пришло время бежать. Она дольше, чем нужно, задержалась в доме Джеммы. Джозефина вспомнила, что у магазинчика она звонила по мобильному. Вспомнила о молодом полицейском, который тем вечером болтал с ней на парковке, и о водителе такси, что привез ее к этой дороге. Ее можно было выследить самыми разными способами, она, не заметив этого, наверняка допустила множество мелких ошибок.
Джозефина вспомнила то, что однажды сказала ей мама: «Если кто-то очень хочет отыскать тебя, ему нужно лишь дождаться, когда ты сделаешь ошибку».
А она последнее время часто ошибалась.
И вдруг ночь стала на удивление безмолвной.
Джозефина не сразу осознала, насколько тихо вокруг. Она засыпала под мерное пение сверчков, а теперь все звуки замерли, и ее окружила такая бескрайняя тишина, что шум собственного дыхания казался преувеличенно громким.
Поднявшись с кровати, Джозефина подошла к окну. Лунный свет посеребрил деревья возле дома, обрызгав сад бледным сиянием. Выглянув на улицу, она не увидела ничего настораживающего. Однако, стоя у открытого окна, Джозефина поняла, что ночь не так уж молчалива — кроме стука собственного сердца, она уловила какое-то слабое электронное пиканье. Звук идет с улицы или откуда-то из дома? Теперь Джозефина так сосредоточилась на нем, что ей показалось, будто пиканье стало интенсивней; вместе с ним усилилась и тревога.
А Джемма слышит его?
Подойдя к двери, Джозефина выглянула в темный коридор. Там звук слышался громче, настойчивей.
Она во тьме двинулась по коридору, беззвучно ступая босыми ногами по деревянному полу. С каждым шагом пиканье усиливалось. Добравшись до комнаты Джеммы, она увидела, что дверь приоткрыта. Джозефина подтолкнула ее, и та бесшумно распахнулась. В залитой лунным светом комнате она заметила источник звука — упавшую телефонную трубку. Из динамика доносился сигнал отбоя. Но взгляд Джозефины застыл не на телефоне, а на темной луже, которая черной нефтью блестела на полу. Рядом на корточках сидела какая-то фигура, которую Джозефина сперва приняла за Джемму. Но затем фигура выпрямилась в полный рост, превратившись в силуэт на фоне окна.
«Мужчина».
Джозефина испуганно втянула воздух, и голова человека резко повернулась в ее сторону. Всего один момент они смотрели друг на друга — жертва и готовящийся к нападению хищник застыли в бесконечном мгновении, и черты обоих скрадывала тьма.
Она первая двинулась с места.
Джозефина развернулась и помчалась к лестнице. Спотыкаясь, она бежала вниз по ступенькам, а за спиной у нее громыхали шаги. Тяжело приземлившись на обе ноги, она оказалась внизу. Впереди виднелась широко открытая входная дверь. Джозефина побежала к ней, споткнулась и оказалась на веранде, где тут же напоролась на разбитое стекло. Она почти не заметила боли — ее внимание было сосредоточено на расположенной впереди подъездной аллее.
И на шагах, которые нагоняли ее.
