Стив Берри - Миф Линкольна
– Как же тогда я туда проникну?
– Понятное дело как. Взломаешь вход и войдешь.
– А нельзя просто попросить, чтобы нас пустили внутрь?
Стефани покачала головой.
– Нельзя, чтобы кто-то об этом знал. Лишь только мы с тобой. Даже Атланта не в курсе, чем мы занимаемся. Проберись внутрь, выясни, оставил ли там Мэдисон хоть что-нибудь или нет, и выберись наружу. Главное, не попадись. Понял?
– Можешь не волноваться.
– Я так и знала, что ты согласишься. Я всегда буду доступна по телефону. Как только справишься с заданием, тотчас же сообщи мне.
– А как ты узнала, что Малоун полетит в Зальцбург?
– Потому что он по уши влюблен в Кассиопею. Он никогда не позволил бы ей действовать в одиночку, тем более что теперь ему известно, что она там – и что Салазар убил нашего человека. Не исключаю, что он слегка ревнует ее, но это даже к лучшему. Теперь этот негодяй Салазар уж точно получит по заслугам.
– Салазара нужно убрать.
– Согласна. И мы это сделаем. Но не сейчас.
– Скажи, а мой дорогой дядюшка в курсе моего участия в этом деле?
Стефани кивнула:
– Да, и он его одобряет.
Люк усмехнулся:
– Еще бы! Да он скорее раздавит себе яйца, чем посмотрит в мою сторону.
– А почему ты не переживаешь по поводу президента Соединенных Штатов? Это я напоминаю тебе, кто он такой. Он – главнокомандующий. Наш непосредственный начальник. Он поручил нам это задание, и мы обязаны его выполнить.
– Так точно, мэм, – дурашливо отсалютовал Люк.
Нет, он просто невыносим, как когда-то Коттон.
– Ты отлично понимаешь, что я не собирался проявлять неуважение, – сказал он. – Ты не Дэниелс и потому не знаешь то, что знаю я.
– Это еще как сказать.
Нет, она никогда не расскажет ему, через какие передряги прошла когда-то вместе с Дэнни Дэниелсом. Этого юнца та история не касается. В определенном смысле озлобленность Люка была ей понятна. Президент – человек с тяжелым характером. Кому это знать, как не ей. Но он не каменный, и это ей тоже отлично известно. Иное дело, что в данный момент в визире прицела оказалась она сама. Люку Нелл посоветовала не попадаться. Этот же совет касался и ее самой.
Стефани повернулась, чтобы уйти.
– Я скинула тебе по электронной почте данные по сигнализации в Монпелье, хотя их явно недостаточно. Ночь будет безлунная, так что, думаю, ты проникнешь внутрь и выберешься наружу без особых проблем.
– А где будешь ты?
Стефани взялась за ручку двери.
– Пока не знаю.
Глава 34
Зальцбург
Малоун знал: они идут за ним следом. Он даже расстроился бы, если б этого не случилось. Он нарочно спустился от замка вслед за Салазаром и Кассиопеей и тотчас же заметил двух молодых людей, поджидавших своего босса. Небольшой спектакль, разыгранный Кассиопеей у кассы, похоже, предназначался Салазару. Какой милый штрих. Ее гнев был вполне искренним. А то, что она встала на защиту Салазара, в данных обстоятельствах представлялось вполне резонным.
Неспешным шагом Коттон прошелся по мощенной булыжником улице и вышел на открытую площадь позади собора. Оглядываться, даже еле заметно, он поостерегся. Ночь была холодная, уныло-беззвездное небо затянуто облаками. Все магазины были закрыты, покой их витрин ночью оберегали железные решетки.
Малоун уцепился за одну из ниточек воспоминаний об этих узких улочках. Большинство были пешеходными и соединялись друг с другом извилистыми переулками, проложенными между стоящими впритык домами и помогавшими сократить путь от одного квартала в другой. Заметив впереди один такой переулок, он не стал заходить в него, а пошел дальше.
Коттон миновал собор и пересек площадь. Как-то раз он посетил рождественский базар, который устраивался на этом месте каждый год. Как давно это было? Восемь лет назад? Девять? Нет, похоже, что десять. С тех пор его жизнь изменилась до неузнаваемости. Он никогда не мечтал о том, что разведется, будет жить в Европе и станет владельцем букинистического магазина.
А как насчет того, чтобы влюбиться?
Он не желал признаваться в этом самому себе.
Малоун поднял глаза на собор, чем-то напоминавший собор Святого Петра в Риме. Бывшая резиденция архиепископа. Фасад XVII века, бело-зеленый с золотом, перегораживал ему путь. Перед собором раскинулась площадь Резиденцплатц, откуда Коттон чуть раньше позвонил Стефани. Из фонтана по-прежнему били подсвеченные струи воды.
Ему же требовалось одиночество. И темнота.
Внезапно Малоун вспомнил одно место. Он тотчас резко свернул влево и зашагал дальше.
***Салазар попытался сосредоточить мысли на Кассиопее, но те упорно возвращались к Коттону Малоуну.
Какой, однако, наглый тип!
Малоун напомнил ему других дерзких врагов его веры, которые в сороковые годы XIX века с небывалой мстительностью терроризировали «святых». Или это было правительство? Потому что и федеральные власти, и власти штата, пока творилось это безобразие, сидели сложа руки и в конечном итоге выступили на стороне погромщиков.
– Что ты имела в виду, – спросил он у Кассиопеи, – когда сказала Малоуну, что он еще пожалеет о том, что сделал?
– У меня свои таланты, Хусепе. При желании я могла бы создать ему кое-какие проблемы.
– Он работает на американское правительство.
Кассиопея пожала плечами.
– У меня и там есть свои люди.
– Вот уж не думал, что ты такая мстительная…
– Все такие, если их довести. А он именно это и сделал. Он бросил тебе вызов, а значит, и мне тоже.
– Несогласные, – произнес ангел в его голове, – должны быть растоптаны, чтобы у них повылезали кишки.
А вот это точно.
– Я так рад, что ты сейчас со мной, – сказал он Кассиопее.
Они продолжили идти рядом и вскоре вышли на Гетрайдегассе, откуда повернули назад к «Золотому оленю», который стоял в дальнем конце переулка. За одиннадцать лет, с того момента как они с Кассиопеей в последний раз были вместе – как в личном плане, так и профессиональном, – он прошел долгий путь. Какое счастье, что ему встретился Старейшина Роуэн! Это он надоумил его возродить отряд данитов. От Роуэна Хусепе узнал, что это инициатива самого Чарльза Р. Сноу, хотя в самом начале никакой прямой связи не было. Его работа заключалась в том, чтобы охранять Церковь, причем, если понадобится, ценой собственной жизни. Нелегкая задача, однако без нее не обойтись.
На то воля Божья, чтобы все так и было.
Ангел лишь повторил то, что сказал Джозеф Смит, когда впервые явился на встречу с данитом. Пророк нарочно не стал распространяться о миссии этой группы, ограничившись лишь словами о том, что их задача – оберегать «святых». С самого начала это были те, что беседовали с Небесным Отцом, как то делал сейчас Пророк Чарльз. Те, кто воплощал в жизнь эти заветы, – как, например, Старейшина Роуэн и его одиннадцать братьев-Апостолов. Равно как и те, что оберегали и защищали все, что было им дорого, – как, например, он сам и его даниты.
И вот теперь Коттон Малоун поставил все под удар. Этот неверный явился, чтобы сразиться с ними? Отлично. Он получит то, чего добивается.
Хусепе и Кассиопея дошли до отеля.
– Я оставлю тебя здесь, – сказал он ей. – У меня есть кое-какое дело в Церкви, и я должен уладить его до моего отъезда. Но я увижусь с тобой утром. Во время завтрака.
– Хорошо. Желаю тебе приятного вечера.
Он зашагал прочь.
– Хусепе! – окликнула она его. Он обернулся. – Я не шутила, когда сказала, что у Малоуна теперь двое врагов.
***Малоун вошел на кладбище собора Святого Петра. Кладбище было старым, уже в первые годы после распятия Христа христиане хоронили здесь членов своей общины. Самая древняя его часть представляла собой вырубленные в скале пещеры, а на высоте ста футов над ними располагались так называемые катакомбы. Когда-то, много веков назад, в них обитали монахи, отгородившись от мира высоко над землей. Древний бенедиктинский монастырь все еще стоял на прежнем месте – башни, кельи, склады, церковь, трапезная, – скрытый за высокой крепостной стеной, которая окружала кладбище и готическую часовню Святой Маргариты.
Кладбище смотрелось довольно странно, напоминая скорее сад, нежели погост. Причудливые могильные камни украшали яркие цветы, которые была бессильна скрыть даже ночная тьма. Коттону доводилось бывать здесь и раньше. И всякий раз он вспоминал поющее семейство фон Траппов, как в «Звуках музыки» они бежали через это кладбище к свободе, хотя на самом деле их эскапады имели место лишь на съемочной площадке.
Под сводами внешнего барочного портика нашли свое последнее пристанище останки многих богатых зальцбургских семей. Уникальным это место делал тот факт, что могилы находились не в собственности, а арендовались на время. Только попробуйте не заплатить очередной взнос, и останки выкинут вон. Малоуну давно не давал покоя вопрос, часто ли такое случалось, ибо кладбище выглядело ухоженным. На могилках горели свечи, лежал еловый лапник, стояли живые цветы.
