Натан Барридж - Код каббалы
— Ты уверена, что он не слышит тебя?
— Да, Саммаэль, я уверена. Он погружен в собственные раздумья и не вынырнет оттуда, пока я того не пожелаю.
— Не убивай его, Лилит. Он нужен нам живым.
— Я это прекрасно знаю, но доставлю себе иное удовольствие.
— Удовольствие приведет тебя к краху, как приводило доселе.
— У тебя есть свои заботы, займись ими, Саммаэль. Надеюсь, ты не отважишься указывать мне на мои. Какие меры ты предпринял, дабы обезопасить инициированного в таинство Элоима Саваофа?
— Покуда никаких, но его жажда знаний делает его уязвимым. Он достаточно скоро дозреет до жатвы.
— А что до остальных?
— Тагирирон попытался подобраться к темноволосой женщине, но безуспешно.
— Он глупец, а нам его ошибки не по карману.
— Вмешался адепт Просветляющего Восхода, но Тагирирон заверил меня, что эта помеха скоро будет работать на нас.
— Ему помешал один-единственный адепт ордена? Как такое могло случиться?
— Он призвал на помощь защиту своего ангельского престола. Тагирирон не мог открыть свою истинную сущность на глазах той женщины.
— Я готова это понять, но у нас почти не осталось времени.
— Я в курсе, Лилит. Гамалиэль готов напасть на индийца. Тот чудаковат, даже среди людей, и пока что умудрялся уцелеть только благодаря помощи своей светловолосой подруги.
— В ней кроется величайшая угроза, — произнес женский голос. — Какие шаги предпринял Орев Зарак?
— Никаких. Он полностью признал, что не смог найти слабости, за которую мог бы зацепиться.
— Это нелепо! Она смертна, а значит, склонна ошибаться. — Воистину так, но наилучший способ ослабить ее — через других. Они более податливы, а в одиночку она не выстоит.
— Ореву Зараку будет весьма удобно, если мы сделаем за него всю работу. Мы должны нарушить единство их каббалы. Только он может этого добиться, сломив ее. Попомни мои слова — в ней ключ ко всем нашим устремлениям.
— Я понял, но доносятся также и тревожные вести о том что в этом мире проявился Метатрон. Мы должны удвоить бдительность.
Женский голос что-то ответил, но диалог пропал из виду вместе с пузырем. Джеймс содрогнулся. Вода стала более холодной и мутной. Пришло время всплывать на поверхность, пока толща воды не придавила его к самому дну. Он поднимался медленно, как воздушный шар, выпускающий воздух и стремящийся подняться на поверхность, пока совсем не сдулся. Внезапно он заспешил. Толща воды давила на него, однако вода же его и выталкивала, и какое-то время он колебался в равновесии. Столб золотого света пронизал воду — и тени бросились врассыпную.
Внутри светового столба зазвучало одно-единственное приказание:
— Восстань!
Воду прорезали когти, сомкнувшиеся вокруг его тела. Они поднимались вверх, разрезая волны, чтобы вынырнуть к сияющим небесам.
Поверхность океана уменьшилась, солнце играло бликами на его зеленой глади. Соленая вода потоком лилась из его рта и ноздрей. Мокрые волосы облепили ему лицо, а соль разъедала глаза.
Первое пробуждение ледяного ужаса зашевелилось в глубине его души.
Зеленый океан разделял два противоположных берега. Один покрывала тьма, в то время как другой озаряло рассветное солнце. Крылья над его головой мерно хлопали, неся его по воздуху.
Струи ветра омывали его тело, но, чувствуя это, он сознавал, что где-то он лежит неподвижно. Когти сомкнулись плотнее вокруг его безвольного тела, но Джеймс не почувствовал боли.
Они летели к залитой солнцем земле, приближаясь к цели с невероятной скоростью. Каменистые овраги под ними чередовались с вереницей холмов. Мерные взмахи над его головой прекратились — крылья распахнулись, чтобы медленно планировать вниз. Деревья-гиганты вырисовывались в сплошной массе листвы, покрывавшей землю. У изгиба круто поднимающейся долины блестело озеро, и снова его посетило чувство смутного узнавания.
Он уже видел это озеро.
Он был тогда среди холмов и деревьев.
Тогда он искал что-то. Нет, кого-то.
Они кружили над озером по все более тугой спирали. Когти выпустили его без предупреждения. Ветер и волны бросились ему навстречу.
Он услышал слова за миг до того, как достиг поверхности: «Когда час пробьет, помни, что нет несмываемых пятен». Это произнес глубокий мужской голос, в котором слышалась неуместная нотка иронии. Но в нем была и теплота утешения.
Джеймс с силой врезался в воду — и больше ничего не помнил.
МОРГАН
— Вчера вы говорили, что чакры — это метафизическое воплощение пяти элементов человеческой души, — сказал Эрик с заднего сиденья. — Что вы под этим подразумевали?
Морган изумленно посмотрела на Эрика. Он промолчал большую часть пути по трассе Ml, отвергая все ее попытки начать беседу. Мистер Чизвик, казалось, тоже был удивлен. Он развернулся на переднем пассажирском сиденье, чтобы посмотреть Эрику в лицо перед ответом. Ричард вел машину и не отводил глаз от дороги.
— Да, я это говорил, — согласился мистер Чизвик. — Вы хотите обсудить это сейчас или дождемся остальных?
Морган бросила взгляд через плечо на вторую машину, в которой ехали Эшвин, Элиз, Поррик и Марджи. Она по-прежнему не могла поверить, что они на это решились. Их спор был долгим и безрезультатным, каббала Чизвиков уже давно испарилась, а он все продолжался. В конце концов довод Элиз о том, что они не могут бросить Джеймса, победил. Ее упорство поразило всех. Обычно она не цеплялась за собственное мнение с такой настойчивостью. Морган была согласна, что у них есть моральные обязательства перед Джеймсом, но не могла отделаться от мрачных предчувствий в отношении этого Храма в Шотландии.
— Почему бы не провести время с пользой? — изрек Эрик.
Она уловила лживую нотку в его голосе. Он никогда не говорил о важнейшем для него деле — получении знаний — с небрежением.
— Ладно. — Мистер Чизвик отрегулировал свое сиденье, усаживаясь поудобнее. — Первое, о чем вы узнаете, когда познакомитесь с каббалой поближе, — это о том, что существуют пласты понимания. Когда Элиз сказала, что чакры представляют собой пять элементов человеческой души, она все верно описала — на начальном уровне. Все сводится к десяти сефирот Древа жизни. Как я говорил вчера, каждая сефира представляет одно из десяти воплощений Господа. Три верхние сефирот выше нашего понимания, их отделяет вакуум, созданный Даатом. Они представляют наиболее отвлеченные, творческие воплощения Айн Соф, также известные как Высшие таинства. Только один человек полностью овладел ими, и, как гласит Библия, в результате этого он вознесся на небо.
— Кто это был? — спросила Морган.
— Его звали Енох, — ответил мистер Чизвик, — и о нем известно, что, когда он овладел тайной мудростью, позже названной каббалой, он стал архангелом Метатроном. Нижние пять сефирот представляют телесное воплощение Божьей воли и являются источниками тех таинств, которые наградили вас вашими дарами.
— И посему каждая из сефирот представляет собой сторону человеческой души, — подытожил Эрик.
— Все верно. Вы схватываете на лету.
— Расскажите мне о таинствах, — сказал Эрик, не приняв комплимент.
— Десятая сефира дает начало таинству Адонай Мелех, его еще называют Нефеш, или животный дух, — пояснил мистер Чизвик. — Нефеш — это жизнь внутри нас, наша связь с физическим миром, или, с чем некоторые поспорили бы, с землей. Адептам Адонай Мелех, таким как Рэйчел и Джеймс, Дарована способность изменять силу и форму физических объектов. Это невероятно мощный дар.
Эрик впитывал знания молча, хотя мысль о том, что Джеймс обладает подобным даром, встревожила Морган.
— Девятая сефира является источником таинства Шад-Дай эль-Чаи. Поррик и Эшвин — братья в этом таинстве. Руах, который некоторые ошибочно принимают за воображение на самом деле есть разумность, отличающая нас от животных. Это способность к осмыслению, предугадыванию идей и воплощению их в реальность. В отличие от таинства Адонай Мелех, направленного на связь с физическим миром, адепты Шаддай эль-Чаи имеют дело с возможным, вызывая к жизни никогда не существовавшие явления и предметы. Опасный и зачастую непредсказуемый дар.
Вполне правдоподобно, подумала Морган. Эшвин уходил в себя и был непредсказуем с того самого момента, как они обнаружили развалины. Это было очевидно, хотя бы для нее: в нем шла внутренняя борьба.
— Восьмая сефира отвечает за таинство Элоима Саваофа — дар, общий для нас с вами, Эрик. Нешамах — или наивысший разум среди человечества, как его называли ранее, — проистекает из этой сефиры. В наши дни его назвали бы логикой, или, возможно, рационализмом. Адепты Элоима Саваофа владеют навыком размышления, рассуждения, поиска решений и общения. Они мыслители, их рассудительность — важный баланс для таинства Шаддай эль-Чаи.
