Линда Ла Плант - Вне подозрений
— Простите, что заставила вас ждать, — запыхавшись, извинилась она. Анна проследовала за шофером в полицейской форме к патрульной машине. Лангтон на переднем сиденье читал «Ивнинг стандарт». Он обратился к ней, даже не оглянувшись:
— Мы сейчас поедем к мистеру Данкану Уарнеру. Он никак не мог принять нас раньше. Ему нужно было позвонить в Штаты и перепроверить несколько вещей, но из-за разницы часовых поясов…
— А, ладно, — откликнулась она, украдкой стряхнув пушинки с юбки.
Анна обратила внимание, что он побрился и переменил рубашку. «Неужели он хранит свои вещи в гардеробе кабинета?» — мелькнуло у нее в голове.
— Вы успели съездить домой? — спросила она, совершенно не представляя себе, где он живет.
— Нет, не успел.
— Это очень далеко от отделения?
Он оторвался от газеты и посмотрел на дорогу.
— В сущности, я живу поблизости от вас. В Килбурне.
— О, — она улыбнулась. Мало-помалу Анна узнавала подробности его личной жизни. Ей хотелось уточнить, где именно, но она сдержалась.
Они миновали Уэст Энд, выехали на Уардоур-стрит и припарковались около четырехэтажного здания офиса, где на стеклянной двери красовались изящно отпечатанные буквы: «Менеджмент А. И.».
К ним, спустившись по лестнице, вышла высокая элегантная девушка в короткой черной юбке в обтяжку и белой блузке. Она выглядела точно так, как желала бы выглядеть Анна, будь она на пять дюймов выше.
— Вы хотите пройти через этот вход? — с улыбкой осведомилась девушка и впустила их. — Вам нужно подняться на второй этаж.
Анна не могла не обратить внимания на ее невероятно белые зубы. Лоб девушки закрывала низкая белокурая челка, а волосы небрежной волной спускались на спину. Да, Анне тоже пошла бы такая прическа, не будь она коротко стриженной, кудрявой и рыжей.
— Я секретарь мистера Уарнера, — представилась девушка и подала руку Лангтону. — Джессика.
— А это сержант Трэвис, — Лангтон кивком указал на Анну.
— Могу я предложить вам что-нибудь выпить? — спросила Джессика, когда они добрались до офиса А. И.
— Нет, спасибо, с нами все в порядке, — бодро отозвался Лангтон.
В атмосфере ощущались какие-то подводные течения, но Анна не была уверена, что правильно определила их.
— Я сообщу мистеру Уарнеру, что вы здесь.
Лангтон оглядел приемную. Ее стены были увешаны киноафишами и фотографиями клиентов. Его привлекла афиша, на которой был изображен дом с привидениями, а из окон смотрели чьи-то расширенные испуганные глаза. На афише крупными буквами написали название фильма: «Вернись домой, Эмма». Он придвинулся и прочел мелко отпечатанный текст, а затем повернулся к Анне:
— Он в нем снимался. Кажется, это полная чушь.
Анна подошла к нему. «Днем здесь, в приемной, кипят дела, — подумала она, — и посетители вьются вокруг, точно пчелы около улья, но по вечерам в тишине можно уловить нечто мрачное и сверхъестественное».
Дверь в кабинет Уарнера открылась. Оттуда вышла Джессика и попрощалась с шефом:
— До завтра. Спокойной ночи. — Она повернулась и распахнула дверь пошире. — Вы не желаете пройти? Мистер Уарнер вас ждет.
— Спасибо, — поблагодарил ее Лангтон. Джессика вновь ослепительно улыбнулась им на ходу и отправилась домой.
Кабинет был обширным, и большую его часть занимал массивный стол. На полу лежали кипы сценариев в переплетах, а стены до последнего дюйма были покрыты актерскими фотографиями, как правило, с дарственными надписями: «Дорогому Данкану…», «С наилучшими…», «Моему любимому Данкану…»
Данкан, которому они посвящались, оказался лысым пятидесятилетним джентльменом в очках в стальной оправе. Одет он был как-то странно — полуофициально, несколько по-домашнему: в шелковой рубашке, брюки в рубчик и старые сношенные шлепанцы. А его ботинки стояли у стола.
— Проходите и садитесь. — Он держался очень приветливо. — Что вы предпочитаете: чай, кофе или бокал вина?
— Ничего, благодарю вас. — Лангтон сел, но Анна с улыбкой попросила:
— Я не отказалась бы от стакана воды, будьте так добры.
— Хорошо, вот вам вода. — Он направился к холодильнику и открыл его. — Обычно я успеваю об этом позаботиться. — Данкан достал бутылку воды, откупорил пробку, наполнил стакан и передал его Анне. — Честно сказать, я не уверен, успела ли она как следует остыть.
— Спасибо, — откликнулась Анна, и они устроились на низком черном кожаном диване. Анна постаралась как можно дальше отодвинуться от Лангтона, чтобы ему было удобнее. А Уарнер снова уселся во вращающееся кресло с высокой спинкой. На другом диване, стоявшем за столом, на подушке мирно дремала черная собака с коротким вздернутым носом. Когда Анна появилась в комнате, она уставилась на гостью огромными водянистыми глазами, но после вела себя так спокойно, что ее можно было принять за чучело. Когда Уарнер вернулся на место, собака обернулась, как бы желая доказать, что она тоже живое существо, однако секунду спустя растянулась на подушке и уснула.
Лангтон не привык к низким сиденьям. Он заерзал, наклонился и начал объяснять:
— Мы хотели бы по мере возможности защитить вашего клиента. Вот почему я и попросил вас об этой встрече. В настоящий момент я не вправе разглашать подробности и могу лишь уведомить вас, что мы пытаемся избежать огласки — статей, телепередач и тому подобного. Но нам нужна точная информация, которая, как мы надеемся, избавит вашего клиента от полицейских расследований.
— Речь идет о мошенничестве?
— Позвольте нам не раскрывать все причины. Как я сказал, быть может, скоро нам удастся исключить мистера Дэниэлса из числа подозреваемых.
— А он знает о вашем визите ко мне?
— Нет, если только вы ему сами не сообщите.
— Я? Ну что вы. От меня он ни слова не услышит. Но просто поймите, почему я так озабочен. Алан только что завершил съемки. И со следующей недели у нас с ним пойдут переговоры. А это все серьезно?
— Это очень серьезно. Но, возможно, тут какое-то недоразумение, и я почувствовал, что мне нужно обратиться к вам.
— Да-да, несомненно, вы правы. Но вам ясно, отчего меня взволновала новость о полицейском расследовании? Это связано с каким-то сексуальным скандалом?
— Отчасти. Да, так оно и есть.
— Господи, но все же не с девочками? Не с малолетками? — растерялся Уарнер.
— Нет.
— Хорошо. Потому что, если бы он влип в такую грязь, я бы, понимаете, для него и пальцем не пошевелил, я могу выдержать все, что угодно, но только не это. — Уарнер несколько раз нервно почесал голову. — Если бы вы знали, сколько сил и денег я ухлопал, чтобы спасать этих глупых пидоров. Да и не их одних. С женщинами тоже случалось…
Он открыл коробку с сигаретами и предложил их Лангтону.
— Немыслимо.
— Нет, благодарю вас.
— Выходит, Алан не в курсе?
Лангтон еле удержался на краешке дивана.
— Мы уже один раз допросили его.
— И он явился к вам в полицию?
— Да, в сопровождении своего адвоката.
— Значит, тут что-то серьезное. И вы говорите, это не мошенничество?
— Нет, не мошенничество.
— И никак не связано с детьми? Может быть, порно или что-нибудь в этом роде?
Анна чувствовала нетерпение Лангтона. Было очевидно, что Уарнер продолжит расспросы, пока его не удовлетворит ответ.
— Это расследование убийства. А теперь, будьте любезны, вернемся к нашим делам, из-за которых я к вам приехал.
— Убийства?
— Вы сказали, что можете показать нам его расписание.
Лицо Уарнера сделалось бесцветным.
— Кто же он? Свидетель? Подозреваемый? Или еще кто-нибудь?
— В настоящее время он просто помогает нашему расследованию. Сейчас вам ясно, почему мы не хотим огласки?
— О да, правильно.
— Если все откроется, то скандал и шумиха неизбежны. Атмосфера накалится, и у многих возникнут подозрения. Короче, последствия будут крайне неприятными.
— Я понимаю, я понимаю. Да еще целая проблема с иммиграцией. — На лбу Уарнера выступили капли пота. — У меня был один актер, настоящая звезда, и ему запретили въезд в Штаты, потому что в молодости, студентом, его арестовали за курение марихуаны.
Лангтон поднялся.
— Так у вас есть для меня нужная информация?
Уарнер кивнул.
— Я как раз говорил с Лос-Анджелесом, когда вы появились. И могу проверить остальные даты по собственным записям. Один фильм снимали в Сан-Франциско, а другой в Чикаго. Он играл там неглавные роли. Сейчас Алан сильно продвинулся и больше в таких не снимается. — Он открыл ящик стола. — Но пока он только начинает выходить на первый план. Я не отпечатал, но могу это сделать, если вы хотите.
Уарнер протянул Лангтону лист бумаги с рукописным текстом.
— Нет, тут все очень разборчиво. Спасибо.
Когда они вернулись к машине, Анна оглянулась на окно на втором этаже и осторожно провела пальцами по руке Лангтона.
