Лорен Бьюкес - Зоосити
— Пятьсот рандов! — визжит Буси, и Поганец бьет ее тыльной стороной ладони. Буси хнычет и злобно косится на меня, как будто я в этом виновата. Может, я действительно и виновата. Существо, которое шуршит и шаркает в пещере, на миг замирает, а потом снова начинает метаться. По брезенту хлещет дождь.
— Я предлагаю вам деньги. Не хотите — как хотите. Цена неплохая! — Я размахиваю синими купюрами; Желтоглазый пытается выхватить их, но промахивается. — He-а. Сначала телефон. И пусть тот, кто там шаркает, выходит сюда, чтобы я его видела!
Поганца мои слова как будто изумляют. Он хлопает себя по ноге, как будто зовет собаку, и из темноты, ковыляя на трех лапах, появляется Дикобраз. Шурша иглами, Дикобраз осторожно, почти нежно тычется Поганцу в колено своим пятачком. Из его пасти свисают толстые нити слюны. Глаза у него скучные, стеклянные. У Дикобраза нет задней лапы. Обрубленная культя не заживает; она воспалена, на шерсти видны запекшаяся кровь и гной. От Дикобраза воняет сыростью и гнилью, как из трещины в бетоне, откуда он выполз.
— Что ты сделал со своим зверем?
— Цена неплохая, — вкрадчиво говорит Поганец, передразнивая меня. — Хочешь? Можем тебе хорошо заплатить за твоего Ленивца! Он ведь редкое животное, да? Начнем с пальца… или задней лапы.
— Можно и с передней. — Все больше смелея, Буси бочком-бочком пробирается вперед. — Ты ничего не почувствуешь… даже не заметишь!
Дикобраз смотрит на меня глазками-бусинками, и я, несмотря ни на что, несмотря на «Сан-Сити», начинаю медленно пятиться. Черт с ним, с телефоном! Куплю другой… на деньги Оди. Поганец успевает перегородить мне выход. На улице дождь хлещет в полную силу; из-под брезента кажется, будто снаружи ревет целый стадион болельщиков. По бетону стучит град. Поганец достает из кармана отвертку с заточенным концом. Отвертка грязная; если вас ранят такой штукой, столбняк станет меньшим из зол. Мне доводилось видеть раны от таких заточек. Одной налетчице в тюрьме подружка проколола почку. Несчастная умирала несколько недель от заражения крови.
— Куда же ты? Побудь с нами, красотка! — Поганцу приходится кричать, потому что дождь заглушает слова.
— Надо было заранее предупредить о вечеринке — я бы торт захватила, — отвечаю я. Разжимаю пальцы, купюры падают на землю. Я рассчитываю, что Буси бросится их подбирать и у меня появится несколько драгоценных секунд.
Так оно и выходит. Как только Буси опускается на колени, я хватаю переднюю лапу Ленивца и царапаю его когтями лицо Поганца, не давая ему поднять отвертку. Он визжит и неуклюже пятится назад, закрывая нос и глаза. Не дожидаясь, пока он придет в себя, я разворачиваюсь, бросаюсь на Желтоглазого и изо всех сил толкаю его на Буси — она шарит по земле, подбирает деньги. Ее голова ударяется о землю с глухим стуком. У меня нет времени почувствовать себя виноватой. Правило «Сан-Сити»: выруби главаря и беги как можно быстрее. Я осторожно обхожу Дикобраза, который ухитряется проколоть мне джинсы своими длинными иглами, и ныряю в зазубренную дыру коллектора.
Опустившись на колени, я ползу по туннелю мимо кучи одеял, от которых воняет дымом, потом и мочой; рукой ощупываю шершавый бетон. Не хватало еще заблудиться в подземных туннелях! Кроссовки хлюпают по жидкой грязи. Ни хрена не видно, зато слышно, как вдали плещется вода.
— Надеюсь, ты смотришь, куда мы ползем, — бормочу я, и Ленивец, который до сих пор пребывает в шоке, с трудом что-то пищит в ответ. Туннель должен скоро вывести нас к центральному коллектору. Там наверняка есть люки, и мы выберемся на поверхность. Главное — успеть добраться до люка до того, как малолетние паршивцы меня догонят.
Сзади слышатся злобные крики. Надеюсь, они не сразу поймут, куда я побежала — направо или налево. Надеюсь, они решат разделиться. Поодиночке с ними легче справиться. Я бреду наугад, пригнувшись. Кроссовки насквозь промокли — и не из-за того, что я попала в центральный коллектор, как мне кажется сначала. Просто из-за ливня в стоке поднимается уровень воды. Тем важнее для меня поскорее найти выход.
Ленивец встревоженно ворчит, но слишком поздно — мы подходим к краю крутого обрыва. Я соскальзываю вниз, лечу метра два и приземляюсь на край широкой ступеньки, больно ударившись копчиком. Впечатление такое, будто меня с размаху посадили на кол… Не могу дышать. Рядом хнычет Ленивец; он хочет, чтобы я поскорее встала.
Я лежу на ступеньке лестницы, которая уходит вниз, во мрак. Ступеньки наклонные. Задрав голову, замечаю, что сверху стекают ручейки грязной воды. Наверху сводчатый потолок, как в соборе. Сбоку ярко, как солнце, светит лампочка; наконец, я замечаю узкий металлический трап, по которому можно вернуться к логову паршивцев. Но дотянуться до трапа невозможно; он гораздо выше той ступеньки, где лежу я.
Голоса приближаются. Откуда-то сбоку высовывается голова Желтоглазого. Он светит фонарем мне на голову.
— Вон она! Она здесь! — возбужденно вопит он. Я слышу чей-то приглушенный ответ, как будто кто-то говорит под водой. — Помогите мне! Помогите спуститься! — кричит Желтоглазый.
Ленивец щелкает мне в ухо, тянет меня за плечи, требует, чтобы я скорее вставала. Я неуклюже встаю на четвереньки, меня пронзает острая боль. Останавливаюсь только затем, чтобы выдернуть из лодыжки иглу дикобраза, а потом сползаю вниз — ступенька, еще одна…
Ступеньки становятся более пологими; вскоре я оказываюсь в главном коллекторе. Он шириной около метра; посередине течет вода. Сначала я пытаюсь идти по узкой «набережной», но цемент давно раскрошился и стал скользким от ила и слизи. Решив, что так дело пойдет быстрее, решительно шагаю в поток. Воды по бедра; она противно теплая, как будто в нее кто-то помочился. Сзади слышится плеск; понятия не имею, близко мои враги или далеко. Оглядываюсь, но сзади темно — ничего не вижу.
Впереди поворот; у самого поворота вода скапливается в своего рода алькове. С трудом добираюсь до него, вылезаю из воды. За поворотом пейзаж меняется. Вместо цементных стен — старинная кирпичная кладка. Осколок Викторианской эпохи, золотых дней нашего города. Я вжимаюсь в стену ниши, сгибаясь чуть ли не пополам. Внимательно озираюсь, прикидывая, куда лучше бежать, если что. Ленивец в самодельном слинге прижимается к моей груди. Он дрожит мелкой дрожью. По спине у меня бежит что-то холодное. Стараюсь не обращать внимания на холод и щекотку. Надеюсь — очень надеюсь, — что это всего лишь тараканы.
— Сюда, сюда, цып-цып-цып! — кричит Поганец за поворотом. Он что-то злобно отвечает Буси, которая испуганно хихикает. Где Желтоглазый? Он либо помалкивает, либо трио знакомо с планом туннеля и разделилось, а Желтоглазый залег в засаде наверху… Как бы взобраться на металлический трап?
Я слышу плеск и вскоре вижу Желтоглазого с фонарем. За ним на безопасном расстоянии следует Поганец; он бредет посреди канала и держит отвертку над водой. У него на физиономии следы когтей. Мне его совсем не жалко.
Еще плотнее вжимаюсь в стену. Ленивец ежится, стараясь сделаться маленьким. Мы с ним оба сдерживаем дыхание. Желтоглазый и Поганец проходят мимо, не заметив нас. Желтоглазый что-то мурлычет себе под нос. Если они уйдут далеко вперед, можно будет вернуться.
Где-то сзади испуганно визжит Буси.
— А ну, заткнись! — рявкает на нее Поганец, даже не потрудившись обернуться.
Через миг из-за поворота показывается Буси; она балансирует на узкой полоске цемента, а вместо фонарика светит моим мобильным телефоном. С трудом поднимает ногу из воды и трясет ею, как котенок. На шнурках налипли грязь и зеленая слизь.
— Туми-и-и-и! — хнычет она, пытаясь поправить кроссовку. — Здесь скользко!
— Иди по воде! — сухо отвечает Поганец откуда-то из туннеля.
Буси нагибается, чтобы надеть мокрую кроссовку на босую ногу. Потом поднимает голову и смотрит прямо на нас. Я прижимаю палец к губам, умоляя ее молчать. Некоторое время Буси тупо пялится на меня. Один аллигатор… Два аллигатора… Три аллигатора… Четыре аллигатора… Пять аллигаторов… Шесть аллигаторов…
— Сюда! Туми! — вопит Буси. — Она здесь, она здесь, она здесь!
Черт! Вот вам и солидарность жертв. Я пихаю Буси в канал. Она визжит, захлебывается, с головой уходит под воду. Через секунду выныривает, размахивая руками и отплевываясь. Ни кроссовки, ни моего телефона у нее в руках нет.
— Вставай! — ору я на идиотку, которая не понимает, что воды здесь только по пояс, ну, может, по грудь.
Поганец Туми уже вернулся и, ухмыляясь, приближается ко мне. За ним шумно хлюпает по воде Желтоглазый.
— Помогите вашей подружке. — Я стою на месте, прислонившись к стене, и одной рукой нащупываю булыжник под ногами. — Вода поднимается.
— Ничего с ней не случится, выберется, — отвечает Туми, но Желтоглазый останавливается и протягивает ей руку. Буси виснет на нем всей тяжестью, едва не утащив его в воду.
