Сидни Шелдон - Расколотые сны
– Плохо?
– Хуже некуда.
Перед началом следующего заседания Дэвид попросил судью Уильямс выслушать его. Та согласилась, и вскоре Дэвида вместе с Микки Бреннаном пригласили в ее кабинет.
– У вас какой-то вопрос?
– Да, ваша честь. Вчера вечером я узнал, что этот процесс – основная тема обсуждения в Интернете. Но это не имело бы особого значения, не приговори заранее фанаты Интернета Эшли Паттерсон. Ее уже обвинили и едва ли не требуют казни. И поскольку я уверен, что многие из присяжных имеют компьютеры с доступом к Интернету или приятелей, которые этим занимаются, боюсь, это может серьезно подорвать доводы защиты. Следовательно, я ставлю вопрос о неверном ведении процесса. Присяжные пристрастны…
– Просьба отклонена, – немного подумав, объявила судья.
Дэвид отшатнулся, как от удара. Такого он не ожидал.
– В таком случае, – едва выговорил он, стараясь сдержаться, – я ходатайствую о немедленном отводе присяжных, находящихся под влиянием…
– Мистер Сингер, каждый день в зале суда справляет шабаш пресса. Невозможно включить телевизор, чтобы не услыхать душераздирающие подробности. Я уже не упоминаю о газетах, журналах и бульварных листках. Вспомните, я предупреждала, что так и будет, но вы ничего не пожелали слушать. Ну так вот, весь этот спектакль – ваших рук дело. Если вы желали сократить число присяжных, нужно было принимать решение до начала суда, и даже в этом случае я вряд ли согласилась бы. У вас что-то еще?
Дэвид задохнулся от бессильного негодования:
– Нет, ваша честь.
– В таком случае вернемся в зал.
Начало очередного заседания. Идет допрос свидетеля обвинения, шерифа Даулинга.
– Ваш помощник Сэмюэл Блейк позвонил и передал, что собирается провести ночь в квартире ответчицы, которая требовала защиты от угрожавшего ей неизвестного лица. Это так?
– Именно так, сэр.
– И когда состоялся ваш следующий разговор с мистером Блейком?
– Следующего разговора не было. Утром… утром мне сообщили, что его тело было найдено в переулке за домом мисс Паттерсон.
– И вы, разумеется, сразу туда отправились?
– Конечно, сэр.
– Что же обнаружили?
Шериф болезненно поморщился и стиснул руки так, что даже из зала видно было, как побелели пальцы.
– Тело Сэма, завернутое в окровавленную простыню. Его истыкали ножом и кастрировали, как… Как остальных двоих.
– Как остальных двоих. Значит, все убийства совершались, так сказать, по одному сценарию?
– Да, сэр.
– Словно каждый раз орудовал один и тот же человек?
– Протестую, ваша честь, – перебил Дэвид.
– Принято.
– Я снимаю это вопрос. Что вы сделали потом, шериф?
– Ну… до этой минуты никому не приходило в голову подозревать Эшли Паттерсон. Но когда был найден нож, я немедленно арестовал ее и приказал взять отпечатки пальцев.
– А дальше?
– Мы послали их в ФБР и получили положительный ответ.
– Не будете ли так добры объяснить присяжным, что вы подразумеваете под определением «положительный ответ»?
– Отпечатки пальцев мисс Паттерсон совпадали с теми, что были оставлены на местах предыдущих преступлений. Тогда и стало ясно, что тот «маньяк», который изуродовал троих мужчин, найден.
– Спасибо, шериф. Господин защитник, свидетель ваш.
Дэвид встал.
– Шериф, ранее в этом зале мы слышали показания о том, что в кухне мисс Паттерсон нашли окровавленный нож.
– Да, сэр.
– Он был где-то спрятан? Завернут во что-нибудь? Засунут в укромное место?
– Нет, просто валялся в раковине.
– Валялся в раковине. Оставлен человеком, которому было нечего скрывать. Несчастной, больной, не сознававшей, что делает, девушкой…
– Возражаю! Представитель защиты пытается дискредитировать свидетеля…
– Принято.
– Больше вопросов не имею.
– Свидетель может быть свободен.
– Ну что же, – объявил Бреннан, – если суду угодно…
Он сделал знак, и мужчина в рабочем комбинезоне внес зеркало из ванной Эшли Паттерсон. Серебристое стекло перечеркивала размашистая надпись, сделанная красной помадой: «ТЫ УМРЕШЬ!».
– Что это? – вырвалось у Дэвида.
– Отвечайте, мистер Бреннан, – резко потребовала судья.
– Всего-навсего приманка, с помощью которой преступница завлекла помощника шерифа Блейка в свою квартиру, чтобы без помех с ним расправиться. Я хотел бы обозначить этот предмет как вещественное свидетельство «Д». Оно снято с аптечного шкафчика в ванной комнате обвиняемой.
– Протестую, ваша честь. Почтенный обвинитель отклоняется от главной темы процесса. Прошу отвести его заявление как необоснованное.
– Ваша честь, я докажу, что у меня имеются все основания представить суду эту улику.
– Посмотрим. А пока можете продолжать.
Бреннан велел поставить зеркало перед скамьей присяжных.
– Как я уже сказал, это зеркало взято из ванной комнаты квартиры, в которой жила ответчица. Все, надеюсь, видят, что на стекле нацарапана угрожающая надпись. Под этим предлогом обвиняемая оставила помощника шерифа Блейка на ночь, попросив охранять ее. Ваша честь, я хотел бы пригласить следующего свидетеля, Лору Найвен.
В зале появилась женщина средних лет, опиравшаяся на трость. Шла она медленно, с трудом, сильно прихрамывая. После принесения присяги Бреннан заботливо усадил ее.
– Где вы служите, мисс Найвен?
– Я консультант полиции города Сан-Хосе.
– Уточните, пожалуйста.
– Эксперт-почерковед.
– Каков стаж вашей работы?
– Двадцать два года.
Бреннан торжественно указал на зеркало:
– Скажите, вам ранее показывали это вещественное доказательство?
– Да.
– И вы исследовали его?
– Совершенно верно.
– Вы имели возможность ознакомиться с образцами почерка обвиняемой?
– Да, сэр.
– И смогли исследовать его?
– Разумеется, сэр.
– Надеюсь, вам предоставили время сравнить почерк ответчицы с надписью на зеркале?
– Да, сэр.
– И к каким выводам вы пришли?
– Обе надписи выполнены одним и тем же человеком.
В зале поднимается шум. Судья рассерженно бьет молоточком по столу.
– Следовательно, вы готовы утверждать, что Эшли Паттерсон сама написала адресованную себе угрозу?
– Совершенно верно.
Майк Бреннан отступил.
– Можете начинать перекрестный допрос, защитник.
Дэвид нерешительно взглянул на Эшли. Та ожесточенно трясла головой.
– Вопросов не имею, – заявил он.
– Нет вопросов? – переспросила судья, пристально вглядываясь в адвоката.
Дэвид встал.
– Вопросов нет, поскольку сами свидетельские показания не имеют смысла. Господа присяжные, обвинению придется доказать, что Эшли Паттерсон знала истинных виновников и имела мотив для…
– Я уже предупреждала вас, адвокат! – рассерженно перебила судья. – Никто не уполномочивал вас просвещать присяжных в уголовном праве. Если…
– Но кто-то должен им все объяснить! – взорвался Дэвид. – Вы слишком много позволяете обвинителю! Ему все сходит с рук!
– Довольно, мистер Сингер! Подойдите ко мне.
Дэвид молча послушался.
– Я привлекаю вас к судебной ответственности за неуважение к суду и приговариваю к суткам тюремного заключения в здешней уютной тюрьме по окончании процесса.
– Постойте, ваша честь! Вы не имеете…
– Я уже дала вам сутки тюрьмы, – мрачно предостерегла мисс Уильямс. – Хотите удвоить этот срок?
Дэвид не отходил, пронизывая судью гневными взглядами и тяжело дыша.
– Ради… ради моего клиента постараюсь сдержать эмоции.
– Мудрое решение, – кивнула судья. – Суд удаляется на перерыв.
И повернувшись к судебному приставу, предупредила:
– Как только процесс закончится, вы возьмете мистера Сингера под стражу.
– Будет сделано, ваша честь.
– О боже, – прошептала Эшли, стискивая руку Сандры. – Что происходит?
– Не волнуйтесь, дорогая. Доверьтесь Дэвиду.
Выбежав из зала суда, Сандра набрала номер Джесса Куиллера.
– Я уже слышал, – хмуро отозвался тот, словно ждал звонка, – папарацци постарались. Но трудно винить Дэвида за эту вспышку. Тесса с самого начала упорно донимала его. Чем Дэвид заслужил такую немилость?
– Не знаю, Джесс. Все это сплошной кошмар. Вам следовало бы видеть лица присяжных. Все настроены против Эшли. Ждут не дождутся, пока наконец смогут приговорить ее! Но ничего, защита еще не сказала последнего слова. Дэвид сумеет их переубедить.
– Вашими бы устами…
– Судья Уильямс ненавидит меня, Сандра, и поэтому предубеждена против Эшли. Если не предпринять срочных мер, Эшли погибла. Этого нельзя допустить.
– И что ты намереваешься делать? – прошептала жена.
– Выход один – заявить о самоотводе. Пусть берут другого защитника, – вздохнул Дэвид.
Оба прекрасно понимали, что это означает. У репортеров будет настоящий праздник. Уж они не преминут поиздеваться над неудачей Дэвида. Такой свеженький скандальчик!
