Том Клэнси - Cлово президента
– Боже мой, сэр, найдите мне цель! – послышался голос стрелка.
– Выбирай сам.
– Тогда «бимп», – пробормотал стрелок. На этот раз снаряд был фугасно-осколочным, и бронетранспортер взорвался на расстоянии чуть больше четырех тысяч метров. Как и раньше, бой закончился меньше чем через минуту Американские танки продолжали движение. Несколько бронетранспортеров противника выпустили противотанковые ракеты, но теперь они попали под обстрел танков и «брэдли» и начали взрываться один за другим. В небо поднялись столбы огня и дыма. Появились бегущие солдаты. Они рассыпались в стороны, спасаясь от убийственного огня, порой оглядывались отстреливаясь или в поисках укрытия Стрелки, не видя крупных целей, открыли огонь из спаренных пулеметов. Теперь «брэдли» поровнялись с танками и взялись за охоту всерьез.
Передовые американские танки миновали дымящиеся остатки машин дивизии «бессмертных» меньше чем Через четыре минуты после первого залпа. Их башни поворачивались из стороны в сторону в поисках новых целей. Командиры открыли башенные люки и, глядя сверху, сжимали ручки крупнокалиберных пулеметов, установленных на башнях. Как только замечали, что кто-то открывает огонь, тут же следовала ответная очередь Это походило на соревнование «кто убьет больше». Гвардейцы испытывали боевой азарт, прежде незнакомое чувство божественного могущества: в их власти было даровать жизнь или смерть одним движением пальца. Они знали, за что воюют, понимали, что их послали сюда, чтобы отомстить. Боевые машины неумолимо ползли вперед, пожиная жизни. Они походили на доисторических чудовищ, бесчеловечных и безжалостных.
И вдруг азарт начал угасать. Это перестало быть долгом, перестало быть местью и перестало быть забавой, которой сначала им казалось происходящее. Это превратилось в убийство, и один за другим танкисты начали понимать, чего от них ожидают и кем они могут стать, если не прекратят жестокую охоту. Война, которую они ведут, не походит на действия летчиков, стреляющих в цели с сотен и тысяч метров, которые появляются в виде точек на дисплеях систем наведения, ничуть не похожие на людей. Здесь люди были гораздо ближе Танкисты различали лица, раны и кровь на беззащитных спинах солдат, убегающих от них. Их охватило чувство жалости даже по отношению к тем глупцам, которые в попытке отстреливаться падали, изрешеченные пулями. Им стала ясна бессмысленность происходящего, и американские солдаты, прибывшие в эту пустыню переполненными ярости и жажды мщения, почувствовали отвращение от того, куда завела их эта ярость. Пулеметы смолкли, скорее с общего согласия, чем по приказу командиров, вражеские солдаты перестали сопротивляться, и вместе с этим исчезла необходимость убивать Танки и бронетранспортеры тактической группировки «Лобо» проползли через то, что осталось от двух бронетанковых бригад противника, продолжая поиски целей, заслуживающих их профессионального внимания. Прежний азарт вызывал теперь у них чувство стыда.
***Все кончено. Генерал отошел от своего командирского бронетранспортера, дав знак экипажу следовать за ним. По его команде солдаты положили оружие на песок и поднялись на холмик в ожидании американцев. Ожидание оказалось недолгим. Начинался рассвет. На востоке появились первые оранжевые лучи солнца, предвещающие начало нового дня, столь отличного от предыдущего.
***Первый конвой проехал совсем рядом с ними – тридцать автозаправщиков с горючим для Армии Аллаха следовали с приличной скоростью, и, видно, шоферы приняли направляющиеся к югу бронемашины за собственные войска. Стрелки в башнях «брэдли» Первой роты Третьего батальона Десятого бронетанкового полка тут же разубедили их в этом несколькими очередями из своих «бушмастеров», отчего взорвались пять первых автозаправщиков. Остальные остановились, два опрокинулись в кювет при поспешной попытке водителей развернуться и спастись и взорвались сами. Американские стрелки подождали, пока водители в панике не выскочили из машин, затем уничтожили автозаправщики фугасно-зажигательными снарядами и продолжили путь на юг, мимо озадаченных шоферов, которые стояли на обочине, глядя им вслед.
На него натолкнулся один из бронетранспортеров, он подъехал на пятьдесят ярдов и встал. Генерал, всего двенадцать часов назад командовавший отборной бронетанковой дивизией, стоял не двигаясь. Он не шелохнулся, и когда четыре пехотинца, выскочив из заднего люка бронетранспортера, стали приближаться к нему с автоматами в руках, в то время как из башни на него угрожающе смотрели дула пушки и пулемета.
– Лечь на землю! – скомандовал капрал.
– Я отдам приказ своим людям. Я говорю по-английски, а они – нет, – ответил генерал и что-то произнес на фарси. Солдаты тут же легли лицом вниз. Он продолжал стоять, возможно, надеясь, что его застрелят.
– Подними руки вверх, приятель. – На гражданке капрал служил в полиции. Стоящий перед ним офицер – капрал еще не знал, какого он ранга, но его мундир был явно слишком нарядным для рядового – выполнил приказ. Затем капрал отдал автомат напарнику, достал пистолет, подошел к иранцу и, приложив дуло пистолета к его голове, привычными движениями обыскал его. – О'кей, можете опустить руки. Если будете сохранять спокойствие, никто не пострадает. Скажите это своим людям. В случае необходимости нам придется применить силу, но мы не собираемся никого убивать, ясно?
– Сейчас скажу.
***Когда рассвело, Эддингтон снова поднялся в кабину вертолета, который получил во временное пользование, и отправился осматривать поле боя. Скоро ему стало ясно, что его бригада разгромила две бронетанковые дивизии. Он приказал разведывательным группам выдвинуться вперед и быть готовыми к преследованию противника, затем связался по радио с Диггзом и запросил указания, как поступить с пленными. Прежде чем разобрались с этой проблемой, из Эр-Рияда прилетел вертолет с телевизионщиками.
***Пока не появился телерепортаж с места разгрома дивизий Армии Аллаха, начали распространяться слухи, как это обычно бывает в странах, где нет свободных средств массовой информации. Русскому дипломату позвонили домой еще до семи утра и разбудили его, но уже через несколько минут он ехал в своей машине по пустынным улицам Тегерана к условленному месту, чтобы встретиться с человеком, который, как надеялся дипломат, уже созрел для вербовки.
Русский разведчик потратил десять лишних минут, петляя, чтобы проверить, нет ли за ним слежки, но всякий, кто захотел бы следить за ним этим утром, должен был быть невидимкой. К тому же, подумал он, почти всю службу безопасности аятоллы наверняка отправили на фронт.
– Да? – спросил русский вместо приветствия. Сейчас не время для обмена любезностями, решил он.
– Вы были правы. Нашу армию разгромили этой ночью. В три утра меня вызвали в министерство, чтобы расспросить о намерениях американцев, и там я узнал все. Мы даже не можем связаться с нашими войсками. Командующий армией исчез. В Министерстве иностранных дел царит паника.
– Этого следовало ожидать, – кивнул русский. – Могу сообщить вам, что туркменский лидер…
– Мы знаем… Он позвонил Дарейи вчера вечером и спросил, имеет ли тот какое-нибудь отношении к эпидемии.
– И что ответил ваш духовный вождь?
– Он сказал, что это клевета, распространяемая неверными, – чего еще можно ждать от него? – Чиновник сделал паузу. – Его ответ не прозвучал достаточно убедительно. Как бы то ни было, туркменский лидер отошел в сторону. Индия предала нас – я узнал и об этом. Китаю еще не известно о происшедшем.
– Полагать, что китайцы поддержат вас, – все равно что нарушать ваш запрет на алкоголь. Мое правительство выступит, разумеется, на стороне Америки. Вы остались совсем одни, – подчеркнул русский. – Мне нужна информация.
– Какая именно?
– О месте, где находится лаборатория, производящая биологическое оружие. Эта информация нужна мне сегодня.
– На экспериментальной ферме к северу от аэропорта. Неужели все так просто? – изумленно подумал русский.
– Вы уверены в этом? – спросил он.
– Оборудование было закуплено в Германии и Франции. В то время я работал во внешнеторговом отделе. Если хотите убедиться, это очень просто. Много ли ферм, которые охраняют вооруженные солдаты? – Чиновник беспомощно пожал плечами.
Русский кивнул.
– Я проверю. Есть и другие проблемы. Скоро Америка объявит войну – я имею в виду тотальную войну – вашей стране. Моя страна сможет предложить вам роль посредника в переговорах. Если вы сможете прошептать пару разумных слов в ухо нужного человека, наш посол готов прийти на помощь, и вы окажете услугу всему миру.
– Это просто. К полудню мы будем пытаться найти выход из создавшегося положения.
– Для вашего теперешнего правительства выхода нет. Никакого, – подчеркнул сотрудник Службы внешней разведки.
