Тодд Лерой - Жаклин Врана
– Вы будете в Уппсале, – напомнила Жаклин.
– Что не помешает звонить.
– Думаете, вам может быть известно дело, которое неизвестно мирового сообществу? – спросила она, выдержав пуазу.
– Некоторые из них на публику не выносятся и не афишируются.
– Но в базе данных суда они до сих пор хранятся.
– Административную базу данных не так просто взломать. Существуют компьютеры без выхода в интернет. На них как раз и хранится вся информация. На другие носители она не распространяется.
– то есть в сетевом пространстве до нее добраться нельзя?
– Знаешь что, – постучала ложкой по дну стакана Ингрид. – Вот как мы поступим. Ты успела догадаться, что связи у меня есть везде.
– Поэтому вы поддерживаете контакт со мной? – обрадовалась догадке Жаклин. – У вас просто нет других в полиции?
– Нет, я знакома с начальником полиции, а кроме того, с судьей, – воодушевленно продолжала Ингрид. – Между прочим, он и подсказал мне его кандидатуру во время защиты. Я могу опросить его. А если не получится… В общем, у меня есть запасные средства и обходные пути. В любом случае информацию я раздобуду.
– Уппсала? – напомнила Жаклин.
– Это ведь моя идея была туда поехать. Не захочу – не поеду. А если и поеду, то с чувством выполненного долга.
– Должно быть, у вас действительно крупные связи во всех областях. Мой домашний номер не так легко узнать.
– Я не только твой номер узнала, уж прости. Нет, – вскинула руки она, – глубоко лично я тоже не заглядывала. Сама не люблю, когда во мне роятся.
– Вы нашли информацию обо мне? – спокойно спросила Жаклин.
– Мои коллеги сразу же заявили, что судьба у тебя трагическая, но узнать подробности я отказалась.
– Неужели это так легко выяснить? – выдавила Жаклин.
– Ты на меня не в обиде? – подняла пристыженный взгляд женщина.
Теперь на Ингрид она смотрела совершенно другими глазами. Она не допускала чужаков, а когда те пытались подсматривать в глазок ее двери – подставляла дуло к обратной стороне. Ингрид перешла все границы.
– Говорю же, иногда я бываю очень бестактной. Но, во всяком случае, я с тобой честна. К тому же я постараюсь это загладить. Сегодня же вместо обычного трехчасового сна отправлюсь в суд к моему знакомому и опрошу его. Это будет моим наказанием. Если я не посплю днем, у меня голова еще сутки разрывается. Так я буду помнить о своей ошибке. Но если хочешь, можешь придумать собственное наказание…
– У меня плохо с воображением, – сказала она лишенным тона голосом. – К тому же, я никогда ни на кого не обижаюсь.
Раздался монофонный сигнал, и Жаклин принялась мысленно себя корить.
– Ты на месте? – спросил явно довольный Тоби. – Я не заметил, чтобы твой сигнал переместился хотя бы на дюйм. Судя по всему, ты не особо торопишься.
– Интересно, мой радар виден всему Стокгольму или только сотне моих знакомых? – ухмыльнулась она.
– Мне удалось восстановить качество пленки. Как только закончишь с опросом – приезжай ко мне. У меня для тебя новость.
Жаклин отключила вызов и с трудом поднялась. Соседка подставила ей палку под руку и помогла добраться до выхода. Толпа почти рассосалась, и вид у многих был сильно помятым.
– Спасибо, дальше я сама, – отмахнулась девушка.
– Я могу подбросить.
Жаклин нервно сглотнула. Навязчивое общество всегда выводило ее из себя, но ехать на метро днем хотелось еще меньше, поэтому она была вынуждена согласиться.
– До участка. Тридцать минут отсюда, – бегло пояснила она и застыла у Кадиллака женщины. – Неплохо.
– Могу одолжить в любое время, если у тебя есть права, – улыбнулась Ингрид.
– Их нет, – серьезно ответила Жаклин, чем смутила женщину.
– Два километра вперед, затем налево.
– По такому пути, какой выбрала я, легче идти мужчинам, – включила радио она. – Если меня послушать, так я им завидую, а зависть мужчине – признак того, что ты не состоялась как женщина. Какая же я после этого женщина, раз не научилась жить счастливо? Может, проблема в том, что кроме как напиваться и забываться с незнакомцами, у меня нет достойного увлечения?
– Не берусь судить, но возможно, – пожала плечами Жаклин, – и не обязательно, чтобы увлечение приносило какие-то осязаемые плоды.
– Наверно, мне просто сложно заниматься тем, что не приносит результатов. Мне всю жизнь была необходима похвала и одобрение совершенно неважных для меня людей. Видимо, на твоей работе прекрасного было так мало, что ты решила сбежать подальше от всего этого ужаса.
– Ужасы есть везде, как и прекрасное. Направо и пятьсот метров.
***
Лок на телефон не отвечал, а ее автомобиля на парковке в участке не было. Жаклин пришлось подняться в отдел на пятом этаже и выловить секретаршу.
– Он сегодня на работе не появился, – объяснила та. – Позвонил в четвертом часу ночи, сказал что-то нечленораздельное, и целый день его не видно. Вероятно, вчера ты его немало погоняла. Придется покрыть перед начальством.
– Нигде я его не гоняла, – поджала губы Жаклин. – Мы работали вместе, но я до сих пор на ногах.
– Лок же новый человек, молодой совсем, поэтому не такой стойкий.
Соня предпочитала черный чай, а Жаклин наливала кофе из термоса, пожалуй, самый отвратительный, какой только та пила. Женщина выставляла на стол плетеные корзины с печеньями, сухарями, колотым шоколадом и леденцами. Жаклин и не помнила, когда ела в последний раз. Поглощение еды она считала чем-то нелепым. Запихивать в себя инородные предметы, после чего позволять им бродить внутри себя. Вообще любой физический процесс виделся ей странным. Через несколько минут в их кабинет молча заглянул Уве.
– Ты-то мне и нужен, – кивнула и поднялась Жаклин.
В первую они направились в самый ближний к участку салон. Тот, в котором работал механик. Начальник салона согласился провести их к бывшему месту работы убитого, хотя и не скрывал раздражения по поводу частоты этих проверок.
– До нас тут были только однажды, так что не скулите, – заметила девушка.
– Просто непонятно, чем вас так сильно заинтересовала его персона, – не переставал возмущаться мужчина. – Работник из него никудышный. Постоянно оставлял работу на следующий день. Каждый день у него был следующим, а каждое сейчас – потом.
– Он был человеком, а мы занимаемся тем, что расследуем его убийство, – бросил Уве, рассматривая рабочий стол. – Теперь здесь кто-то работает?
– Да, Нико.
– Какой из них? – спросил следователь, бросая взгляд на стеклянную стену, за которой трудились рабочие.
– Тот молодой растаман в гавайской рубашке, – указал на мужчину покрытого татуировками он. – Позвать?
– Будьте так добры.
Через минуту Нико показался на пороге своего кабинета, сел на стул в углу и закурил. Выглядел он расслабленно и никого не смущался, постоянно кивая внутреннему голосу.
– Что хотели, ребята? – расстегнул пуговицы рубашки он. – Я ничего не знаю.
– Мы знаем, что вы ничего не знаете, – согласилась Жаклин. – Зато нам кое – что известно. До вас на этом самом месте работал ныне покойный Михаэль Сванссон. Знакомы с таким?
– Нет, но у меня остались кое-какие вещи.
– Куда вы их дели? – спросил Уве.
– Сложил в коробку и убрал на верхнюю полку в шкафу. Я в них особо не разбирался. Кажется, во время предыдущего осмотра им большого значения не придали.
– Это уж нам оценивать. Да, и спустите вещи, – скомандовала она.
Нико поднялся на табуретку и вынул коробку с личными вещами предыдущего владельца.
– Здесь все, что мне удалось собрать. Этот парень настоящая свинья.
Жаклин заглянула в бумаги. Многочисленные клейкие стикеры с номерами клиентов, фотографии незнакомых людей, по всей видимости, знакомых Михаэлю. Девушка вынула бумагу с инициалами «А. Н.» и подняла ее над головой, чтобы показать Уве.
– Думаешь, это Аксел?
– Здесь номер сотового. Легко проверить, – вынула мобильный из кармана Жаклин и набрала номер.
– Полиция Векше, слушаю, – ответил строгий женский голос.
– Расследованием убийства Аксела занимается полиция Крунуберга?
– В том числе. Ведь оно произошло на их земле. Частично дело наше, частично – их. Но вещи Аксела остались там. И мы не вправе их конфисковать.
– Слушаю, – повторила женщина.
– На чей номер я звоню? – задержала дыхание Жаклин.
– Секунду.
Было слышно, как женщина кладет телефон, с кем-то беседует и включает какой-то посторонний прибор.
– Говорите.
– Твоего номера нет в его записной книге. Тебя могут считать подозреваемой, – пояснил Уве. – И поставить вычислительную систему.
– Уже поставили, – кивнула Жаклин.
– Что? – переспросила женщина.
– В таком случае, это твой разговор, – протянула ему телефон Жаклин.
